Энни снова повернулась к огню и разворошила угли кочергой, надеясь заметить знак, но увидела лишь снег и все еще туманное будущее.

Алана уложила дюжину ребятишек на кушетки, кресла и ковер перед камином. Свое место возле камина, как верный пес, заняла и Несса и сразу уснула в окружении жмущихся к ней детей. Малыши выжидательно смотрели на Алану.

– Может, расскажете им сказку? – предложил Донал. – Мои истории они знают все до единой.

– Хорошо, я расскажу вам одну сказку, которую сама слышала в детстве. Это одна из моих самых любимых рождественских историй, – начала Алана.

– А она была по правде? – спросил кто-то из – детей.

– Конечно! Все лучшие истории – чистая правда, – заверила Алана. – Но только если верить в волшебство. А вы верите?

Младшие закивали, дети постарше недоверчиво нахмурились.

– Тогда закройте глаза и изо всех сил постарайтесь поверить.

И она принялась рассказывать волшебную рождественскую сказку. Вскоре пережитое потрясение, тепло камина и напевный голос Аланы убаюкали всех, в том числе Донала.

Подняв голову, Алана обнаружила, что Иан стоит в дверях и тоже слушает ее. Он уже успел умыться, но не сменил одежду, запачканную копотью и грязью, был небритым, усталым и наверняка голодным. Сама Алана устала так, что могла бы проспать неделю, вдобавок ей не мешало вымыться. Но Иан смотрел на нее как завороженный, в его серых глазах отражалось восхищение. Алана смущенно покраснела.

Она перевела взгляд на уснувшую у нее на коленях девчушку с копной рыжих кудряшек.

– Я не слышала, как вы вошли. Все хорошо?

– Да, все – ну, насколько это возможно в нашем случае. Наверху уже готовы постели для малышей, но подозреваю, что скоро они проснутся и захотят позавтракать. А пока оставим их, пусть отсыпаются.

Он прошел по комнате, облокотился на каминную полку и оглядел спящих детей.

– Шона благодарна вам за то, что вы присматриваете за детьми. У нее полно хлопот с новорожденным, а Крошка Дженет и Фиона помогают Энни. Лотти всем и каждому рассказывает, какая вы смелая. Видимо, история о том, как леди Алана спасла свинью волынщика, станет любимой рождественской сказкой в здешней деревне.

– На самом деле я трусиха, – призналась Алана. – Надеюсь, вы не станете меня переубеждать. Вы спали?

– Посплю потом, когда угомонятся остальные, – отмахнулся он. – Вообще-то я ищу Сэнди. Вы его не видели?

Она прикусила губу.

– Вы хотите наказать его? Но ведь он не нарочно…

Иан гордый, он может и отказаться от помощи Алека. Об этом Алана не подумала. Она действовала повинуясь минутному порыву, считая, что это будет правильно. И с давних пор знала о своем стремлении устранять сложности в жизни тех, кто был ей дорог.

Алана уклонилась от прямого ответа, и Иан нахмурился, отблеск огня подчеркнул морщины на его лбу.

– Могли погибнуть люди.

– Но ведь не погибли же. Все спасены. Коттеджи можно отстроить заново. А если бы Сэнди не поднял тревогу, все могло кончиться гораздо хуже.

– Сейчас он преступник, а не герой, – возразил Иан.

– Да, но на его месте мог оказаться…

– Вы считаете, светлую сторону можно отыскать в чем угодно? Если да, вы удивительная женщина, Алана Макнаб, – негромко произнес он.

Ее сердце чуть не выскочило из груди.

– Так меня воспитали. Видите ли, Меган у нас в семье красавица и прекрасная рассказчица, но она ужасно вспыльчивая. Сорча – прелестная девчонка-сорванец, легко прощающая всех и каждого.

– А вы? – спросил он.

– А я – нечто среднее между ними. Я мирила сестер, когда Сорча таскала у Меган ленты, и я исправила положение, когда Меган… – Она осеклась. Она так старалась быть самой полезной и ответственной из сестер Макнаб, послушной, готовой всем угодить даже ценой собственного счастья! Как поступили бы минувшей ночью Меган или Деворгилла? Она вгляделась в хмурое лицо Иана. Несомненно, он тоже теряется в догадках, но только думает не о ее родных, а о собственных.

– Бедная Пенелопа… – заговорила Алана. – Она чувствует себя здесь чужой, к шотландским обычаям не привыкла. По-моему, ей необходима ваша поддержка, и тогда она удивит вас…

Он скрестил руки на груди.

– Пока что меня удивляете вы. Это же не ваши люди. А вы, несмотря на больное колено…

Она яростно выпалила:

– Все они – мои люди! На месте Лотти Макгилливрей могла оказаться Мораг Макнаб из деревни Гленлорн. На месте Сэнди – Лейф Ренни, наш егерь, коттедж которого тоже сгорел. Как же я могла не помочь? Я скучаю по этим людям, люблю их, вижу их в лицах, словах и поступках членов клана Макгилливреев. – Ее глаза наполнились слезами при мысли о том, что могло случиться, ужас сковал сердце.

Иан встал перед ней на колени и нежно стер с ее щек слезы.

– Такая отважная, а сбежала, – произнес он и жестом руки остановил Алану, когда она попыталась снова возразить. – Готовы вы признаться в этом или нет, а уезжать в Англию вам не хочется. И выходить за лорда Уилбура тоже?

Она закрыла глаза.

– Он Уилфред, а я дала слово. Пообещала.

Сколько же раз она успела мысленно повторить эти слова? Произнесенные вслух, они звучали не так убедительно. Скорее как недостаточно веская причина выйти замуж.

– Если есть о чем сожалеть, исполнить обещание нелегко, – заметил он.

– Мне объяснили, что со временем можно привыкнуть ко всему, надо только захотеть. Все не так уж плохо. – Их взгляды встретились, она увидела в его глазах сомнения, но к ней они вряд ли относились – зачем ему вообще беспокоиться о ней? Алана вспомнила слова Фионы о том, что Иан, наверное, не хочет уезжать в Англию и боится этого переезда. Накрыв ладонью руку Иана, Алана пожала ее. – У вас все будет по-другому, Иан. Вы станете графом. Пенелопа так красива, из нее получится превосходная графиня… – Может, уверяя его, она и сама поверит в лучшее будущее для себя и свыкнется с мыслями о неизбежном. Но прикосновение к нему вызвало новый прилив сожалений.

– Не надо меня жалеть, – попросил он, неверно истолковав ее намерения.

– Но я…

Он убрал руку, отошел к камину и засмотрелся на огонь; выражение его лица стало суровым, пальцы сжались в кулак на каминной полке.

– Я никогда даже не мечтал стать английским графом. От своих английских родственников я годами не получал никаких вестей, с тех самых пор, как умер мой отец, и думал, больше никогда о них не услышу. Я был уверен, что проведу всю жизнь здесь, в Крейглите, буду прилагать все старания, чтобы быть хорошим лэрдом, добрым мужем и отцом, когда придет время, если оно придет, и я убеждал себя, что всего этого мне более чем достаточно. – Он сглотнул. – Тем не менее… – Иан умолк.