– Тем не менее? – напомнила о себе Алана.

– Вместе с ответственностью приходят и новые возможности, шансы сделать что-то большее и стать чем-то большим. Возможности строить и менять, помочь Фионе устроить свою жизнь, выяснить, чего я… – Он повернулся к ней и сцепил руки за спиной. – Чего я хочу и на что способен, – заключил он.

Алана улыбнулась.

– Иан Макгилливрей, вы удивительный человек. Вы прекрасный лэрд и будете отличным графом.

– А если я ошибаюсь, а Марджори права? Что, если меня, шотландца, не признают новым графом Пембруком? – Он пригладил ладонью волосы и покачал головой. – Сколько учился произносить это чертово слово, и все равно ничего не выходит. «Пибрек».

Она мягко улыбнулась.

– А мне нравится, как вы его произносите. Звучит как название манящего, уютного места, а не… – Она отвернулась. – Моя тетя Элеонора говорит, что любое дело надо начинать так, как будто твердо решил продолжать его, с самого начала дать окружающим понять, кто ты такой.

– А с чего начнете вы? – спросил он. – Как только вы, молодая жена лорда Мерридью, выйдете из экипажа, на вас устремятся все взгляды. И с чего же вы начнете?

Она тяжело вздохнула. Все начнется задолго до этого момента. Одно время ей казалось, что достаточно будет просто сделать что ей скажут, надеть свадебное платье и произнести слова клятвы, скрепляющей ее союз с лордом Мерридью. О моменте, который упомянул Иан, она даже не задумывалась, не представляла, как вступит в права маркизы, жены, хозяйки огромного поместья.

Алана прикусила губу. Начать ей следовало с другого: с твердого «нет» на все требования матери занять место Меган.

– Жаль, что нельзя все начать сначала, – прошептала она.

– А может, вы уже начали, – возразил Иан. – Потому и сбежали, и пришли…

Ответить она не успела: дверь открылась и вошла Пенелопа, свежая после купания, элегантно одетая в воздушный розовый муслин, щеголяющая изысканной прической. Безмятежность на ее лице улетучилась, едва она увидела детей, а потом Иана и Алану. Пенелопа брезгливо сморщила нос.

– Что здесь происходит? Повсюду какие-то люди! В холле я слышала крики животных, запах там ужасный. А эти дети зачем здесь?

– Прошлой ночью случился пожар, – резким тоном ответил Иан, не удосужившись произнести «доброе утро». – Разве вы не слышали шум?

– Слышала, конечно. Элизабет разбудила меня. Но я подумала, что арендаторы справятся сами. Как в Англии. Там никому и в голову не придет будить господ из-за того, что загорелся какой-то коттедж.

– Шесть коттеджей и амбар, – поправил ее Иан. – Если нечто подобное когда-либо произойдет в Вудфорде или в других поместьях Пембрука, разбудить меня надлежит обязательно, и я на этом настаиваю. Я сам должен видеть, что происходит, сколько бы слуг у меня ни было, – продолжал он. Пенелопа умолкла, но выражение ее лица по-прежнему было негодующим.

– Людям не так страшно, когда Иан с ними, – примирительно произнесла Алана.

Пенелопа презрительно поморщилась.

– У вас все лицо в грязи.

Алана подавила желание потереть щеки и пригладить волосы. Вместо этого она подняла подбородок.

– Да, мне действительно пора привести себя в порядок.

Иан повернулся к ней.

– Отнести вас наверх? – спросил он. Пенелопа сдавленно ахнула, но Иан и бровью не повел. Алане показалось, что все ее тело охватил огонь. Кажется, из-за нее вот-вот разгорится ссора.

Она указала на ребенка, уснувшего у нее на коленях.

– Лучше будет отнести детей и уложить их в постель.

– Пусть поспят здесь еще немного. В библиотеке тепло и тихо, – сказал Иан, бережно взял малышку с коленей Аланы и уложил на кушетку, где спала ее сестра. От мимолетных прикосновений рук Иана по жилам Аланы словно разбежались искры. Он повернулся к своей кузине – и невесте – со словами:

– Возможно, Пенелопа могла бы остаться и присмотреть за детьми.

Но Пенелопа недовольно нахмурилась.

– Я? Ну уж нет. Если в доме есть еще свободные комнаты, надо сейчас же отправить их туда. Они уже достаточно большие, сами дойдут. Вам незачем носить их на руках, Иан. И Алану тоже. А библиотека – единственная во всем замке приличная комната для господ, поскольку гостиной здесь нет. И потом, где еще должны находиться эти оборванцы, если не со своими родителями, среди себе подобных?

Иан выпрямился.

– Вы хотите сказать, подобных мне?

Пенелопа недоуменно молчала.

– Мой клан – это мои родственники.

– Но не мои, – напомнила она.

– Да, не ваши, – согласился он. Напряжение в комнате сгустилось настолько, что стало трудно дышать.

Алана поднялась.

– Конечно же, это… – Предостерегающий взгляд Иана заставил ее умолкнуть. Это не ее клан.

Вошла Шона, прижимая к груди завернутого в плед и крепко спящего младенца.

– Зашла узнать, не проголодались ли дети. Каша уже готова, но они, я вижу, спят. Лучше не будить их – проснутся, снова поднимут шум.

Пенелопа гневно воззрилась на женщину.

– Немедленно уберите их отсюда, ясно? – потребовала она, надменно выпрямившись. – Кто дал им право досаждать господам? Я… – она метнула быстрый взгляд в Иана, – не желаю ни видеть, ни слышать их!

Шона растерянно заморгала, перевела взгляд на – Иана, потом на нее. Алана продолжала молчать, ее лицо осталось бесстрастным. Иан молча смотрел в упор на будущую жену и не издавал ни звука.

– Да, миледи, – наконец отозвалась Шона с едва заметным раздражением в голосе. – Мы сейчас же сделаем все так, как вам угодно. – И она обратилась к Алане: – Энни приготовила вам ванну наверху, Алана, и…

– Леди Алана, – перебила Пенелопа. – Должны же соблюдаться хоть какие-то правила и различия!

Хромая, Алана прошла по комнате и пожала руку Шона.

– Спасибо, я сейчас же пойду наверх. Вымоюсь, сменю одежду и вернусь помогать вам.

– Вы ляжете в постель и будете спать, – заявил Иан, прикрыл глаза, помолчал немного и добавил уже мягче: – Вы сделали достаточно. Более чем достаточно.

Не удостоив свою невесту ни единым взглядом, он подхватил Алану на руки. Она чувствовала гнев в каждой жилке его тела, хотя прикосновения по-прежнему были бережными. У него на руках Алана застыла неподвижно, как деревянная. У дверей Иан помедлил.

– Вы умеете заваривать чай, Пенелопа?

Ее глаза злобно вспыхнули, их взгляд пронзал, словно кинжал.

– Разумеется, нет!

– Тогда советую вам научиться, если сегодня утром вы рассчитываете позавтракать, – с этими словами Иан покинул комнату.

Замок Дандрум, за восемь дней до Рождества