С настоящим медвежьим ревом Пукы подскочил к нему, ухватил за пояс, поднял над головой и швырнул в снег. В руках его невесть откуда взялась деревянная лопата. С яростным рычаньем Пукы запрыгал вокруг, забрасывая связанного повелителя болезней снегом.

– Вот тебе! Вот! – приговаривал он, наваливая сугроб на скрученное тело.

Кажется, кто-то пытался его остановить – наверное, мелкие злобные духи, но Пукы лишь вкруговую отмахнулся, и рядом снова стало пусто. Самсай сперва еще дергался, словно надеясь вырваться, но потом затих. Вскоре возле шаманского чума возвышалась гора снега. Его бы еще водой облить, чтоб льдом схватился, – и повелитель болезней не вылезет больше, не станет добрых людей мучить.

Кажется, верхние духи услышали его – прямо рядом с ним возникло ведро с уже подернутой ледком водой. Пукы рванул его на себя – и с размаху плеснул на сугроб. Раскатившаяся водная дорожка схватилась морозцем, превращаясь в ледяную.

– Эк ты его уделал, болезного! – всей грудью мальчишки вздохнул Хонт. – Ну и ладно! – бойко закончил он. – Сейчас еще Заику выселю – и совсем просторно будет! Тут-то мы с тобой, Донгар, и развернемся! Я – дух войны, ты – военный шаман…

– Я не военный! – завопил Пукы. Ноги его разъехались на льду.

– А! – Пукы испуганно открыл рот, замахал руками, пытаясь удержаться – и больно шлепнулся на задницу. Что-то вскипело внутри, словно подброшенное этим толчком, – и крохотная черно-красная фигурка рыбкой выскользнула изо рта, кубарем покатилась по льду, постепенно увеличиваясь в размерах. Но прежде чем она успела вырасти, Пукы уже был на ногах – и изо всех сил колотил по Хонту лопатой.

– Не будет… тебе… просторно! – раз за разом вколачивая крохотного Хонта в лед, орал мальчик. – Не развернешься! Я – не Донгар! Не Донгар!

– Если не Донгар – чего так дерешься? – отползая, визжал Хонт. – Донгар – он в войне понимал!

– А я не понимаю! – умело вертя лопату вокруг себя и лупя по духу войны то острием, то черенком, рявкнул Пукы. – И пленных не беру, ясно тебе, вражина?

С испуганным воплем дух войны рванулся вперед, выдираясь из-под настигающей его лопаты. Из спины его взметнулись перепончатые крылья. Пукы немедленно перехватил лопату, как копье, и с силой вогнал ее в крыло, пришпиливая Хонта ко льду. Дух войны заорал от боли, рванулся, раздирая перепонку в клочья. Тяжело взмыл. Неловко колотя по воздуху разорванным крылом, виляя и заваливаясь на бок, полетел прочь. Разъяренный Пукы метнул лопату ему вслед – дух войны едва успел нырнуть вниз, пропустив ее над собой.

Пукы взвыл:

– Промахнулся! А, Куль, промахнулся! Совсем разучился… – он осекся.

В наступившей тишине из его же собственных губ вырвался издевательский смешок.

– Разучился, г-говоришь? – протянул ехидный голос Кэлэни. – Ты ж вроде никогда и не умел, а, Пукы?

– Про тебя-то я и забыл, Кэлэни, – зловещим шепотом ответил мальчишка. – Молодец, что сам напомнил!

Пукы мстительно улыбнулся и, держа лопату наготове, сунул два пальца в рот.

Слова Кэлэни сменились хриплым испуганным бульканьем.

– Очнись, Пукы! Да очнись же ты! – в дрожащем голосе явственно слышались слезы.

Пукы еще разок встряхнули за плечи – голова безвольно мотнулась туда-сюда. Холодная маленькая ладошка хлестко прошлась по его щекам.

– Ничего не помогает, – растерянно пробормотал девчоночий голос. – Может, снега ему за шиворот напихать?

– Не надо, – промямлил Пукы, с трудом разлепляя веки. Перед глазами все плыло и кувыркалось. Сторожевая башенка на ледяной стене побежала вправо, побежала влево, остановилась, шатаясь туда-сюда – будто хмельной араки перебрала. Нежное мерцание Ночного снега вспыхивало пятнами – мерзкими, как болотная гниль. И привкус во рту – словно болотной жижи наглотался и гнусом закусил. Лицо стоящей перед ним Нямки то появлялось, то пропадало.

– Б-р-р! – Пукы потряс головой. Напрасно – пляска предметов вокруг только усилилась. Зато Нямь обрадовалась.

– Очухался наконец-то! – радостно крикнула она. – Пойдем скорее, надо тебя спрятать! – она потянула его за рукав парки.

Нетвердо стоящий на ногах Пукы едва не упал. Уцепился за стену дома.

– Погоди, погоди… – забормотал он. – Зачем меня прятать? Я ж это… не клад! – собственное заявление показалось ему вдруг очень смешным. – Не сокровище я! – мелко хихикая, подтвердил он. Ох, не сокровище!

Нямь его веселья не разделила. Обведя улочку, в которой они стояли, испуганным взглядом, она снова раздраженно потянула Пукы за рукав:

– Затем, что тебя ищут!

– Кто ищет? – Веселье исчезло так же, как и появилось, – мгновенно. – Нижние духи? – задушенным шепотом выдавил Пукы, тоже озираясь.

– Да лучше б тебя нижние духи искали! – потеряв терпение, рявкнула Нямка в полный голос. – Воевода тебя ищет! Воины ищут – всю крепость прочесывают! Молодой мастер тебя ищет. Мальчишки наши из обоза… – Нямка осеклась, подумала, потом покачала головой. – Не, те уже не ищут, те уже тебя один раз нашли – больше не хотят. Ой, я знала, что ты храбрый, знала, что ловкий, но что ты та-акой сильный – даже не думала! По тебе и не скажешь. – Она стрельнула в Пукы взглядом из-под ресниц. – Ну ладно, пошли, пошли, я тут нашла одно местечко…

Пукы снова уперся.

– А… Зачем меня все ищут? – недоуменно спросил он.

– Ты что – прикидываешься? – Нямь возмущенно уставилась на Пукы, некоторое время гневно пялилась ему в глаза. Потом на лице у нее мелькнуло сомнение. – Ты не помнишь, чего творил?

Пукы содрогнулся – помнил, еще как помнил! Только ведь он не виноват!

– Нижние духи… – пробормотал он. – Это все они…

– Какие еще нижние духи! – снова возмутилась Нямь. – Ты по всей крепости шороху навел! Как шаману миску с мясом на голову надел – помнишь?

– Ну… – смущенно согласился Пукы. – Нехорошо вышло…

– Конечно, нехорошо! – энергично кивнула Нямь. – Такое мясо пропало!

– Это мэнквятина-то? – теперь уже возмутился Пукы. Хорошо, что его дух Огня предостерег – единственный приличный дух на всю недавнюю компанию!

– Почему мэнквятина? – теперь уже Нямь уставилась на Пукы недоуменно. – Обыкновенная оленина. Ты дурной совсем – кто ж мэнквов ест? Они жесткие, их не уваришь!

Ну во-от! Пукы расстроился – выходит, то вовсе не дух костра был? Дух Голубого огня – даже мелкий – врать не стал бы! Или стал?

– А потом ты от костра рванул, – не обращая внимания на его расстроенную физиономию, продолжала Нямь. – Как будто за тобой гонятся! И орал – что за тобой гонятся! Что за тобой я гонюсь! – Нямь обиженно надула губы. – А мне вовсе не нужно за тобой гоняться, подумаешь, какой нашелся – гоняйся за ним! У меня парней на самом деле знаешь сколько? Это они за мной гоняются!