Валерия задумалась. Потом внезапно подошла к телефону и набрала номер. Спустя несколько секунд в трубке послышался официальный голос:

— Газета «Правое дело».

— Илья Валентинович, это Валерия. Пожалуйста, не бросайте трубку! Мне надо с вами встретиться, это очень важно.

— Я сейчас не могу, у нас выпуск, — сухо ответил Калягин.

— Я имею в виду вечер.

— Вечером у нас пресс-конференция, посвященная печальным событиям в редакции, — отрубил он.

— Вы не будете возражать, если я тоже приду?

Калягин, немного помявшись, вздохнул и произнес:

— Что ж… Я не могу отказать вам в этом. Приходите в семнадцать ноль-ноль в правозащитный центр «Сопричастность», это на Московской.

— Спасибо, я обязательно буду.

— Удачи! — коротко сказал главный редактор и повесил трубку.

Валерия тяжело вздохнула и повернулась к Ларисе.

— В личной встрече он отказал, но есть возможность сегодня посетить пресс-конференцию, в пять вечера. Я думаю, там вы увидите всех сотрудников.

— Хорошо. — Лариса посмотрела на часы и засобиралась. — Раз уж я сегодня вырвалась из дома, то мне надо будет заехать в ресторан. А в половине пятого я за тобой заеду…

— Спасибо, тетя Лариса!

— Какая я тебе тетя! — неожиданно рассмеялась Лариса. — Неужели я такая старая?

— Но все-таки… — нерешительно возразила Валерия.

— И не думай даже. Если я старше тебя на десять с небольшим лет, это абсолютно не значит, что меня надо называть тетей. Короче, нос кверху и чтобы в старухи меня не записывала! А то уже и так меня называют мисс Марпл — совсем с ума сошли!

Валерия тоже улыбнулась, вытирая очередную набежавшую слезу.

— Мы договорились — в половине пятого! — повторила Лариса и, надев туфли и плащ, вышла из квартиры Валерии.

* * *

В тесное помещение правозащитного центра «Сопричастность» набилось человек тридцать. На пресс-конференцию, посвященную, как указывалось в официальном сообщении, «трагической гибели журналистки Галины Пономаревой», пришли представители практически всех городских изданий. Вели собрание главный редактор «Правого дела» Илья Калягин и директор «Сопричастности» Георгий Бутырко.

Если первый говорил размеренно и четко, практически не страдая тавтологией, то второй оказался суетливым говоруном, произносящим все фразы скороговоркой.

— Я думаю, значит, что эта гибель Галины потрясла многих. Я уверен, что это все носит политический подтекст, потому что в последнее время участились провокации против независимых СМИ города со стороны властей. Мы, со своей стороны, приложим максимум усилий, чтобы это преступление, заказное преступление, было в кратчайшие сроки раскрыто, а его исполнители и, главное, заказчики понесли заслуженное наказание, — буквально выстреливал слова в пространство Бутырко.

В течение его десятиминутного выступления силы, стоявшие за отравлением ответственного секретаря газеты «Правое дело», были словесно разбиты в пух и прах. Естественно, прямо не говорилось о происках областных властей, недовольных смелой и независимой позицией газеты, но это явно подразумевалось. Досталось и милиции, которая, по мнению Бутырко, крайне формально отнеслась к делу, выдвинув на первый план бытовой аспект дела. Особое негодование правозащитника заслужили «досужие измышления органов правопорядка об интимной версии происшедшего».

— О чем это он? — вполголоса спросила Лариса у Валерии.

— Видимо, о взаимоотношениях Галки с мужчинами, — ответила та. — У нее они постоянно менялись, и почти все принадлежат к газетному миру города.

Лариса понимающе кивнула. Они с Валерией сидели в заднем ряду. Все штатные сотрудники «Правого дела» устроились впереди, и они, кроме Николая Артемова и Дмитрия Гулькова, с Валерией не поздоровались, стараясь ее не замечать. Было понятно, что они подозревают в случившемся ее. Калягин же, заметив Валерию, лишь сухо ей кивнул.

Время от времени Лариса наблюдала за сидевшими в первом ряду сотрудниками газеты. По рассказам Валерии, она уже примерно представляла себе, кто есть кто.

Унылым и подавленным выглядел Виктор Скалолазький, кислым было и лицо литературного редактора Гулькова. Рядом с ними сидели Светлана Воронова и Елена Турусова, обе были одеты в строгие темные костюмы в соответствии с характером мероприятия. Программиста Кроля не было — по слухам, он неожиданно запил, хотя за ним этого отродясь не наблюдалось, и уже неделю не появлялся в редакции.

Рядом с Турусовой сидел мрачный усатый тип в поношенном пиджаке и старой жилетке.

— Ты не знаешь, кто это? — спросила Лариса у Валерии.

— Нет, — покачала она головой. — Хотя, по-моему… — Она задумалась. — По рассказам сотрудников, он похож на курьера Андрея, того самого, что тогда болел.

Тем временем Бутырко сменил Калягин, который, хотя и более осторожно высказался насчет политической версии происшедшего, но все же и не исключил ее.

— Хотелось бы сказать о том — надеюсь, нас услышат, — что если трагическая гибель нашей сотрудницы является предупреждением всему изданию, то мы все равно будем объективно и полно освещать происходящие события в нашем городе и губернии. Если все обстоит в действительности так — я думаю, следствие установит виновных, — то иначе как бандитскими методами это не назовешь. Пользуясь моментом, хотелось бы затронуть и более глобальную проблему. Не секрет, что начинается поход против средств массовой информации. Нас снова, как и десять лет назад, пытаются лишить свободы слова. Недавнее происшествие с подменой полос центральной газеты на фототелеграфе, когда текст статьи о нашем губернаторе был произвольно изменен областными чиновниками в нужном для него аспекте, доказывает, что мы стоим на пороге введения цензуры. Однако еще действует Конституция Российской Федерации, и пока это так, наша газета будет продолжать свою политику. Мы останемся верными своему курсу на вскрытие язв общества и будем отстаивать свою независимость от властей предержащих.

После высокопарного выступления Калягина последовали вопросы представителей других газет. Особенно усердствовал корреспондент официозной газеты «Тарасовский вестник», который весьма скептически отнесся к политической версии и пытался выяснить, на чем основаны подозрения Калягина и Бутырко.

— Я не говорю, что мы на сто процентов уверены в этом, — ответил Бутырко. — Но эта версия весьма вероятна. Почему — я думаю, что Илья Валентинович об этом уже сказал. Кстати, не исключено, что мы параллельно с милицейским начнем частное расследование происшедшего. Закон это не запрещает.

— Да, можно об этом подумать, — с серьезным видом согласился с ним Калягин.

— Может быть, вас представить как частного детектива? — шепнула Валерия.

Лариса ничего не ответила, лишь внимательно посмотрела на Калягина. Она почувствовала, что именно с этим человеком ей придется общаться в ближайшее время. И обдумывала, каким образом лучше завязать с ним контакт. Она наклонилась к уху Валерии и сказала: