– После обеда приедет врач. Специалист из первой городской больницы. Она должна освидетельствовать тебя как пожирателя. И выдать справку. Постарайся произвести приятное впечатление. Сомов, ты понял? Ты хорошо расслышал, Сомов?! Хорошее впечатление, еще раз повторяю. Только попробуй выматериться или позволить себе какую-нибудь бестактность. Ты всё понял? Только вздумай!

– Да, да… конечно… ну перестаньте, Нона Викторовна… можно подумать, я совсем уже, как этот, ну… вы так говорите, словно я полнейший чёрт… это даже как-то обидно…

– И не вздумай мямлить перед врачом!!! Если что-то спросит – отвечай честно, ясно и чётко. Если тебя врач не освидетельствует – отправишься за справкой к Сречину. А нам не надо к Сречину. Понятно? Постарайся выглядеть приличным интеллигентным молодым человеком Сделай над собой усилие, ты же нормальный парень, Сомов!

– Нона Викторовна, а справка… разрешите вопрос… а зачем мне справка?

Строгая красотка наклоняется к школяру.

– Для пропуска. Как только будет справка – отправимся в городскую администрацию. Разберемся с формальностями. Занесем тебя в социальную программу. Тебе необходим допуск во Второй Пищевой Реактор. Сомов, пойми, тебе придётся питаться. Сознательно питаться, контролируя этот процесс. Так, снова дурацкое лицо? Что я сказала по поводу приличного вида?! Сомов, сделай нормальное лицо!!! Я сказа…

Хозяйка дома замолкает на середине фразы. На долю секунды, на её лице проскальзывает странное, расслабленное, отсутствующее выражение. Рот медленно растягивается в диком оскале. Верхняя губа двигается вместе с носом – и в этих движениях нет ничего человеческого. Ноздри раздуваются, с шумом втягивают воздух.

Сом роняет чайное блюдце, в ужасе отшатывается от стола!

Но тут же вспоминает слова училки о ритуале, о запахе, о воздействии, о Ядриге, и о прочих малопонятных вещах. Вот что с ним сделали громилы из Ордена Зари! Она чувствует его запах! Вот что имел в виду Майор, говоря «все девки будут твои!». Нона Викторовна чувствует эманации его мужественности – и не имеет сил им противостоять! Вот оно! Вот как это работает!

Ужас смешивается с ненормальным возбуждением! Сейчас бесподобная фурия прыгнет, сорвёт с него одежду – и отсосёт!

Отсосёт без всякой пощады! Отсосёт, как сатана!

Краснея и воодушевлённо сопя, Сом вскакивает с табуретки!

Хватается за резинку трико! Спускает портки! Вываливает восставший член!

Раскидывает руки, запрокидывает голову, зажмуривается – и смиряется со своей долей!

***

Через минуту Сомов открывает глаза.

И обнаруживает, что звериный оскал сменился недоумением. И даже изумлением. Нона Викторовна смотрит на него поверх очков, тяжелым, чертовски тяжелым взглядом. Она желает что-то сказать. Но это не слова гнева. И не слова возмущения. И даже не слова укоризны.

Скорее всего, это слова искреннего сочувствия.

Немая сцена длится миллион лет. Наконец, Нона Викторовна бесшумно встаёт. Прижимает палец к губам. И направляется к окну. Портьерная ткань приоткрывается на несколько миллиметров. Застыв у стены, хозяйка дома вглядывается в щель. Оборачивается к Сомову. Он впервые слышит, как из пленительных губ выходит шепот.

– Тихо. Подними штаны. Быстро иди сюда.

Миха бледнеет, розовеет, краснеет, принимает свекольную окраску – и подчиняется, не зная, о чём и думать.

– Смотри.

Алый ноготь указывает на щель. Сом наклоняется. Выглядывает в окно, холодея от неловкости и самых диких, самых дурацких предположений.

За оградой купеческого дома, прямо перед калиткой, маячит цыганка. Женщина лет сорока, в пёстром платке и таком же пёстром платье. В одной руке целлофановый пакет. Другой рукой держится за ограду. Она раскачивается, словно в трансе. Что-то бормочет. Смуглое лицо лезет между чугунных прутьев. Она сосредоточенно водит носом, нюхая воздух.

Миха недоуменно оглядывается на хозяйку дома. И делает ещё одно сумеречное открытие: впервые замечает у Ноны Викторовны признаки тревоги. Тревога тут-же ему передаётся. Спина и ладони покрываются липким холодным потом. Шепот училки делает всё еще хуже.

– Это пожиратель второго типа. Она почувствовала твой запах. Ты понимаешь, насколько серьезна твоя ситуация? Проклятые скоты из Ордена сделали из тебя приманку для каждого Кривоградского пожирателя. Всё в точности, как я предполагала.

– И… и что теперь? Она хочет у меня… ну, простите за выражение, отсосать? Ладно, что уж тут поделать… вы же знаете, я принципиально против.... Нона Викторовна, я ведь только к вам питаю искреннюю и глубокую симпатию…

– Сомов, иногда мне кажется, что ты замедлился в развитии. Что ты несёшь? Что вообще у тебя в голове? Она желает тебя сожрать. Как и девяносто девять из ста пожирателей второго типа. Не выходи из комнаты. Я узнаю, насколько плохи дела.

***

Миха прилипает к портьерам.

Перед калиткой Нона Викторовна. За забором тётка в пёстром платье.

Хозяйка и визитёр беседуют сквозь решетку из чугунных прутьев. Сомов не слышит слов. Но прекрасно видит, как цыганка кривится, стучит зубами, роняет слюну. Её руки, смуглые, с длинными желтыми ногтями, похожи на птичьи лапы. Пальцы постоянно двигаются. Дергают ручку калитки. Сжимаются на прутьях, словно пробуя их на прочность. Цыганка трясётся, раскачивается, тараторит. На тёмном лице сверкают белки глаз. Она что-то доказывает хозяйке дома? Или о чём-то просит?

Наконец, стороны договариваются.

Цыганка отходит от калитки. Делает несколько шагов в сторону тротуара. Останавливается, как вкопанная. Топчется на месте, переминается с ноги на ногу. Оборачивается. И снова бросается к калитке! Сквозь закрытое окно до Сомова доносится её возмущённый визг.

– Проститутка!!! Похотливая блядь!!! Впусти, Христа ради!!! Жадная сука!!! Жадная свинья!!! Открой, Христа ради!!! Открывай, жадная блядь!!! Иисус завещал делиться!!! Иисус завещал!!!

Смуглая тётка в пёстром платье бьется, верещит, громыхает калиткой. Не унимается, изливает на хозяйку дома отборную ругань, умоляет, просит, требует впустить.

Миха с содроганием сердца предвкушает скорую и кровавую расправу над незваной гостьей. Он на полном серьёзе полагает, что Нона Викторовна оденет визжащую бабу на забор, или оторвёт голову, или выкинет еще какой фокус в том же духе.

Однако, она просто-напросто уходит. Пятится от калитки ко входу в дом, не поворачиваясь к цыганке спиной.

***

Через минуту училка снова рядом с учеником. Её голос встревожен. Вместо того, чтобы успокаивать Миху, рассказывать, что ничего страшного не произойдет – она раздаёт краткие и точные команды.

– Дуй на кухню. Собирай все ножи. И неси в прихожую. Мне надо переодеться. Эта безмозглая скотина потеряла контроль. Она нарушит правила. Полезет в дом. Быстро за ножами! Бегом!!!