Да, если откровенно, мне расхотелось убивать ублюдков. Нет, я конечно хочу чтобы они сдохли. Да и убивать кого-то для меня не в новинку. Но это ведь не значит, что я незнающий меры душегуб. В горячке боя вообще мало о чем думаешь. Просто я понял, что если сейчас своими руками перережу глотки этим ребятам, это не прибавит мне жизнерадостности.

Даже спустя двадцать лет наемничьей деятельности, во мне не развилась жажда крови. Говорят люди меняются со временем, но не настолько же. В душе я все же остался клерком. Однако. Есть бес. Он появился очень вовремя. Почему-то жизнь этих ребят его заботит не меньше чем меня. А еще, я просто не могу отказаться от возможности убить двух зайцев одним выстрелом.

– Что я получу? – в лоб спросил я.

Разбойники ошалело переглядывались. Они похоже вообще ничего не понимали. Ну кроме чернявого. У того похоже уже начала проноситься жизнь перед глазами.

– Да что хочешь, – облизнулся Бес. – Денег у меня есть, за такой-то свежачок.

– Мне не интересны деньги. – обрубил я. – Ты всю дорогу, до самого конца командировки будешь паинькой. Не будешь ни к кому из наших приставать. И ни один из наших ребят не будет слушать твою хрень. Уговор?

Бес нахмурился. Вот поганец, еще и думает.

– А можно я, – он задумчиво постучал плоскогубцами себе по щеке. – кого-нибудь из них возьму с собой? Как консервы в дорогу, ну или питомца.

Я чуть не поперхнулся. Да что у этого отморозка в башке. Я на миг представил как это будет выглядеть, и сделав самое твердое лицо отрицательно покачал головой.

– Точно нет. У нас не бродячий цирк.

– Спорно, – поджал губы он. – Клоунов, то как раз, пол отряда. Так. Готов держать в узде своих бесов, ну скажем, ровно половину пути.

Вот же…

– Три четверти.

Скорчив недовольную рожу, он вдохнул и задержал дыхание. Затем шумно выдохнув он ответил:

– А, – махнул он рукой, – по рукам командир.

– По рукам, – ответил я, глядя на психа в упор. Блин, я не понимаю, как он оказался в рядах наемников. Да у меня просто слов нет! Его по всем канонам уже должны были сжечь на костре с колом в груди. Что там еще? Закопать на перекрестке, и залить бетоном.

Бес выжидательно посмотрел на меня.

– Командир, ты не мог бы… – он жестом указал в сторону таверны.

– Окей, – пожав плечами бросил я. В живых кто-то останется? – решил поинтересоваться я.

– А нужно? – деловито уточнил Бес. Он уже повернулся к затаившим дыхание мерзавцем то и дело пощелкивая плоскогубцами.

– Совсем не нужно. – Еще раз, напоследок, смерив взглядом ублюдков, я зашагал вперед. – Удачи вам ребята, – бросил я через плечо.

По пути я встретил Бабника и Жмота.

– Ты что, уже? – с подозрением уставился на меня Бабник. У него было очень озадаченное лицо.

– Уже, – кивнул я, не сбавляя шаг.

Жмот внимательно посмотрел на овраг, и молча последовал за мной.

– Где молчун? – спросил я.

– Спать пошел. – ответил Бабник. – Сатир, ты в порядке?

– В абсолютном, – беззаботно кивнул я.

Бабник, тоже глянул в сторону оврага.

– Уверен? – уточнил он.

Я молча кивнул.

Над долиной раздался протяжный вой, который наверное издавал какой-то монстр, а может это ветер так свистит. Крик усилился, и к нему добавился еще один.

Нет, наверное мне послышалось, – ухмыльнувшись подумал я.

Наконец добравшись до трактира, я улегся в кровать.

Где-то там, сейчас возможно кого-то убивают. При чём довольно жестоко. Но каждый день в мире кого-то убивают. И порой даже хороших людей. Возможно мне нужно было бы вмешаться… Если бы это были хорошие люди. Но не сегодня.

Интерлюдия 6. Здравомыслие

Внеочередной совет собрался в очень узком кругу. Вернее его составляли лишь участники главного стола.

Задействовать главный зал не было смысла, поэтому представители первых семей Винэрии расположились в малом зале замка. Хоть он уступал в величественности главному залу, однако давно ходили слухи, что во всей Винэрии нет более дорогостоящей комнаты.

За столом, по понятным причинам, отсутствовал лишь глава семьи Вульфсонов. Состав главного совета еще не пересматривался и без представителя от оборотней, начинать было нельзя. Все ждали Лерею, которая опаздывала вот уже на полчаса.

Наконец Горин Бронсон удовлетворенно кивнув, объявил:

– Мне доложили что госпожа Лерея прибыла. Она ранена, поэтому несколько ограничена в передвижениях. Думаю еще десять минут и мы начнем.

Над столом пронесся шепоток, выражающий нечто среднее между недовольством и сочувствием.

Высокие двери распахнули и до мужчин донёсся неприятный звук, отражающийся эхом от каменных стен коридора. Это был протяжный скрежет металла о камень. Будто кто-то тащил арматуру по бетонному полу, периодически роняя её.

Сш-ш-ш-цок, сш-ш-ш-цок, сш-ш-ш-цок.

Звук все приближался.

Наконец, те кто находился ближе всех к выходу, разглядели силуэт женщины. Она сильно хромала и опиралась на костыль странной формы. Очевидно костыль и издавал жуткий скрежет.

Женщина неспешно приближалась, раздражая всех вокруг невыносимым звуком.

Два доверенных стражника, отобранных лично Бронсоном, склонились перед госпожой Вульфсон, однако спустя мгновение, один из них недоуменно поднял глаза.

Солдат сначала вопросительно посмотрел на Горина Бронсона, а затем обратился женщине:

– Госпожа Вульфсон, но на совет нельзя с боевым оружием. – неуверенно произнес он.

– Где ты увидел оружие, парень? – спросила Лерея, входя в зал – Я не вооружена.

– Но, это же меч. – возразил солдат. – Вы опираетесь на меч.

Все сидящие за столом молча наблюдали за развитием событий. Женщина и правда опиралась на огромный двуручный меч, который украшали волчьи головы. Было видно, что мечу не одна сотня лет.

– Это мой костыль, – уверенно произнесла Лерея не сбавляя темп. Скрежет становился невыносимым. – Или ты решил лишить раненую женщину единственной оставшейся опоры?

Солдат плелся вслед за благородной дамой, причитая и