подсказывает, что лучше не злить этих трудяг, по крайней мере их дочерей. О чем это я? Ах, да. Если какая-то взбеленившаяся тварь начинает портить скот, или не дай бог задерет человека. Ее не судят. Ее просто убивают.

После ее слов все молчали не менее полуминуты.

– При всем моем уважении к вашему горю, – нарушил тишину Тарион. – За такие слова, я могу прямо сейчас убить вас. Правилами это допускается.

– Ох уж эти правила, – ухмыльнулась Лерея. – Я пролистала брошюрку, пока спешила к вам. Знаете ли, похоже, что по правилам, если я конечно вас обидела, вы обязаны вызвать меня на дуэль, как члена главного совета. – она смерила Тариона долгим взглядом. – Ох, вспомнила еще вот что. Дуэль с женщиной, как и игнорирование прямого оскорбления, тупой ты кровосос, покроет ваше имя позором. Вот такая нестыковка в ваших правилах. – усмехнулась Лерея. – Получается что вы в любом случае опозорены.

– Я думаю, нам всем нужно выдохнуть, – вмешался Бронсон. – Прошу участников совета принять во внимание недавнюю утрату госпожи Вульфсон и испытываемые ей переживания. Давайте прислушаемся к здравому смыслу и не будем…

Смех господина Иммортала достиг такого уровня, что перебивал звук голоса Бронсона. Он взял в руки небольшой молоток и застучал им по столу.

– Прошу порядка, господа.

– Ах да, – перебила его Лерея, с громким стуком положив волчий двуручник на стол. – Здравый смысл, чуть не забыла. Коллеги. Давайте будем честными. Реальных претендентов на трон до не давнего времени было двое. Ариэль Вульфсон и Торальд Блудсон. Уверена, даже без скидки на мою душевную травму, в глубине души вы понимаете что ваши сыновья, это жертвы на итоговом турнире.

Над столом поднялся ропот.

– Не делайте вид, что не видели Торальда. Отбросте на миг свою гордость и оцените реальную картину. Он порвет ваших сыновей на части и станет королем. Его отец, – она указала пальцем на Тариона. – будет, как выразился уважаемый Селим Шас, извиваться подобно ужу на сковороде, ожидая коронации сына. А там, новоиспеченный король, запросто организует помилование. И не делайте вид, что не думаете об этом. – Лерея вновь усмехнулась. – Мне не нужно ваше снисхождение. Да и мою семью из мертвых не вернуть. Я лишь требую справедливости. Мне плевать на Тариона, но Торальд должен умереть.

– Не зарывайся. – спокойно глядя на Лерею, проговорил Тарион, но женщина его проигнорировала.

– Уважаемые коллеги, хоть и временные. Я взываю к вашему здравомыслию. Ведь если вы вдумаетесь и покараете реального виновника, то у ваших сыновей появится реальный шанс взойти на трон.

На этот раз, тишина длилась очень долго.

Глава 17. Рагу

Сводчатая пещера давила тяжестью камней. Казалось что гранитные стены вибрировали. Все вокруг пронизывал низкий гул.

Если прислушаться, то было ясно что это хор голосов вразнобой повторяющих какие-то слова.

Пещера была огромной. Несмотря на то, что вокруг царила темнота, масштаб пещеры ощущался почти физически.

Откуда-то из потолка, вдруг ударил тонкий лучик. Будто солнце заглянуло в небольшую щель. Луч света озарил небольшой пятачок каменного пола на котором стояла маленькая девочка в голубом платье. Ей на вид было не более пяти лет. Она смотрела прямо на меня. Я сам себя не видел, а она видела.

Гул голосов стал громче, и слова стали различимы. Это были нескладные стихи, что повторялись и повторялись.

Страх затмевает свет твоих грёз, Тебе не достичь космических звёзд. Какой бы ты крест в своей жизни не нёс, Тебя сожрет призрачный Пёс.

Голоса повторяли и повторяли эти слова. На каком-то моменте они перестали говорить в унисон. Каждый голос произносил стихи со своим темпом и вскоре голоса вновь превратились в неразличимый гул.

Девочка набрала полную грудь воздуха и затаилась, будто готовясь к чему-то важному. Она стала притопывать ножкой, обутой в сандалию.

Голоса вновь поймали общий темп, выдав последние строчки четверостишья.

Какой бы ты крест в своей жизни не нёс, Тебя сожрет призрачный Пёс.

В этот момент, девочка громко стала декламировать свою партию:

Высосет душу, Объест твои кости, Если ты трус, Не ходи к нему в гости.

На последней фразе, она погрозила указательным пальчиком.

Пытаюсь оглядеться, но вокруг кромешная тьма.

Я приблизил руки к лицу, силясь их рассмотреть и получилось. Я стал различать очертания рук. Я вдруг понял, что надо мной больше не нависают камни. Я смог увидеть руки, потому что их осветила вышедшая из-за облака луна. Похоже что я каким-то образом больше не в пещере.

– Убери ручки, мой хороший, – услышал я воркующий голос.

Я отнял ладони от лица и увидел над собой улыбающуюся морду Беса. Я вдруг понял что задыхаюсь, вернее захлебываюсь. В руках у наемника я разглядел ржавые плоскогубцы. Он вертел их в руках, будто говоря, смотри что у меня есть.

В плоскогубцах было зажато что-то белое. Я скорее понял, чем разглядел, что в них зажаты два зуба. Два вырванных зуба. Моих зуба. А захлёбываюсь я от крови.

Повертев плоскогубцы, он выбросил их содержимое.

– А теперь, скажи сы-ыр. – его лицо вдруг приобрело бешеное выражение. – Скажи сыр я сказал, ублюдок, а то и второе яйцо вырву.

Я открыл глаза.

Тонкий солнечный луч пробившийся сквозь затворенные ставни бил точно мне в лицо и ослеплял.

Ночные кошмары растворились где-то в глубине сознания. Я помнил только что совсем недавно видел что-то неприятное. А что именно? Да какая разница.