В два движения Эо перерезал горло сторожам-сэрвэдам у двери. Без стука вошел, подозрительно щурясь и недоумевая все более: поздно, но гранд не отдыхает, хотя выглядит истощенным, сильно осунувшимся. Однако же в полном одеянии сидит в кресле и задумчиво глядит на пламя свечи, часто моргая опухшими, покрасневшими веками.

– Что вы пообещали эмиру? – спросил гранд, не оборачиваясь на звук открывшейся двери. – Увы мне, я поздно осознал весь ужас ваших сокрытых намерений… Не ведаю, что можно сделать теперь. Как успеть…

– Сделать? Ничего, – уточнил Эо. – Успеть? Теперь уже определенно – никак. Впрочем, не ваша забота, сегодня ночью вас зарежет еретик. Мужественно защищаясь, вы поразили врага, это я могу добавить к вашей… посмертной святости.

– Бедный южанин, мне жаль еще одну невинную душу, отяготившую вашу и без того задушенную совесть. Мои люди еще днем перехватили наемников, которые доставили полумертвого бедолагу в замок. Теперь я знаю многое, и наемники, и южанин охотно общаются с моими людьми. Кто теперь поверит в ваш дешевый балаган? – Факундо обернулся к нэрриха, в его манерах и чертах лица по-прежнему не читалось и намека на страх. – Я не стану препятствовать намерению устранить меня, если прежде смогу узнать: зачем вам все это?

– Еще рано делиться замыслами, они не сбылись в полной мере, – улыбнулся Эо. Извлек эсток, отбросив ножны.

Гранд шевельнул рукой. Под потолком распахнулись прицельные щели – и блеснули наконечники стрел. Из боковых дверей и даже из двух шкафов шагнули сэрвэды. Вторым рядом за их спинами встали багряные, едва ли не лучшие бойцы Башни… Нэрриха рассмеялся громче, слушая, как оживает коридор, как звук ползет по замку все шире, наполняя его суетой торопливых шагов и бряцаньем доспехов.

– Это почти ничего не изменит, – не огорчился сын штиля. – Хорошо, признаю: я нанят эмиром. Разве мои слова не отворят ворота войне, столь неприятной для вас лично? – Эо огляделся и крикнул: – Слышали все? Я наемник еретиков, я в найме у эмира, чтобы перерезать глотку гранду Факундо и объявить о начале войны.

Лучники и арбалетчики ударили одновременно и весьма точно. Эо насторожился, осознав серьезность угрозы. Всё новые сэрвэды, служители и гвардейцы замка теснились в дверях, щетиня сплошной, как им казалось, лес рапир и копий. Багряные вскинули руки, толкая единым слаженным движением шипастые шары, способные разбить череп с семи, а то и десяти шагов…

Сын штиля извернулся, сберегая голову. Прянул, оставляя за спиной азартный стук, визг впивающихся в стены наконечников и болтов… и хруст собственной шелковой рубахи, пробитой в нескольких местах, распоротой рывком тела нэрриха, вмиг ставшего слишком стремительным для любой одежды.

Нырок вперед, до предела вытянутая рука и клинок – её продолжение. Скольжение меж двух рапир… Кожа на спине вспорота, острия щекочут горло. Удается выполнить всего один мгновенный укол, не смертельный, но пришпиливший гранда к креслу: левое легкое, самая верхушка. Пусть Факундо думает, очнувшись, что опытные нэрриха тоже промахиваются. С этой раной, небольшой и чистой, гранд выживет, но окажется прикован к постели и выведен из игры. Хотя… что люди понимают в настоящих играх?

Для Факундо настоящая его роль только начата. Пусть-ка он, возомнивший себя врачом, от начала и до конца переживет ужас доставленного в долину «провидения».

А пока надо уйти живым и по возможности неповрежденным!

Длинный стилет в руке правого сэрвэда принять на себя – и перенаправить в горло его соседа. Рапиры в пол и на излом, последнее пружинящее их усилие поможет телу нэрриха взвиться над толпой. Теперь вывернуть у ближнего слева бойца сталь из рук, чтобы наказать лучника, испортившего рубаху… Снова вниз, пропустить шипастый шар и чуть поправить – пусть достанется гвардейцу, рьяно прущему от дверей. Еще один чужой клинок перенаправить в горло чернорясника, пнуть попавшего под движение багряного, перекатиться, ужом ныряя во вроде бы плотный завал тел… И вот он, заполненный людьми коридор.

Эо дал себе право на глубокий вздох. Прыжок – стрелы прошли низом, щекоча голые пятки. Даже интересно: умеют ведь люди сопротивляться, когда стараются изо всех сил. Почти попали… Шипастый шар справа – уклонение, рапира слева – сломана! Рывок в щель меж двух алебард, движение ладони, ломающее очередную шею и дающее опору для прыжка. Можно миновать новую линию обороны, взбежав по стене под самый потолок! Падение, перекат… Уклониться от тяжелого топора, снова взбежать по стене и снова вниз, локтем ломая ключицу рослому гвардейцу и толкая его оружие в бок багряному…

Вот и окно! Эо оскалился в усмешке. Самое время. Нэрриха в бою неуловим и невидим, но тело – это проклятие и обуза, оно вмещает не только личность, но и слабость… Тело предает и устает, бой за пределом людских возможностей почти столь же скоротечен, как бег по воде, где пятнадцать шагов – это все, на что годен он, Эо, лучший из нынешних.

Под ногами росистая трава. Тюк с вещами подобран одним движением – и вот Эо уже канул в ночь, в её густую тень, спасительную и долгожданную.

Все…

Эо споткнулся и кубарем покатился, застонал, ощущая запоздалый удар боли, сокрушительный и едва посильный сознанию. Бой за выживание всегда требует платы, теперь несколько дней уйдет на восстановление связок и уход за дрожащими мышцами, неспособными расслабиться. Правое плечо как и много раз прежде – закаменело, утратило подвижность. Лодыжку свело так, что проще ползти, чем ковылять. Но жалеть себя рано, надо не ползти и не ковылять – бежать во весь дух! Он заранее знал угрозы и трудности избранного пути, он должен осилить всё.

Справа темным великаном встал храм, за ним – обитель багряных и казармы гвардии, хотя чем первое отличается от второго? Только внешними атрибутами, суть же одна: здесь и орден, и гвардия тренируют воинов. Сейчас казармы пусты, суета во дворце не случайна, засада возникла не мгновенно, гранд заранее подготовил её.

– Недооценил я подлеца, – прошипел Эо, очередной раз пытаясь отстраниться от событий и понять: что именно он планировал сам и что получилось против воли. – Следовало настоять на отправке в долину гранда Хулио, тот туп и жесток, как бешеный пес. Но я желал играть… или мне навязали игру?

Эо истерично расхохотался, пошатнулся, давясь смехом, как кашлем, торопливо заглушил звук ладонью и даже зажал рот узлом с одеждой. Боль сведенных судорогой мышц – ничто, теперь уже нервы и сосуды запоздало восприняли перегрузку и мстят, наполняя уши колокольным гулом, взрывая бомбарды в мозгу и протыкая сердце отравленной иглой. Он – нэрриха, он должен выдержать, хотя бой получился длиннее желаемого и гораздо опаснее.

«Я опытен, я смогу справиться», – твердил себе Эо, продираясь сквозь густеющую дурноту, и зная: об ином не следует позволять себе думать!

Шатаясь и подвывая, Эо обогнул казармы и побрел дальше, к стене замка, к зарослям возле давно избранной для побега тайной калитки. Шум за спиной делался все громче и даже перекрывал гул крови в ушах. Гвардия и слуги, багряные служители, чернорясники, свора сэрвэдов при них, – все выбрались из коридоров раньше, чем хотелось бы, вот-вот замок станет ловушкой. И, что куда хуже, вторая часть ночного плана сорвется, а это недопустимо.