Иногда меня охватывал ужас: приближался день очередного еженедельного визита к психотерапевту, а в моем дневнике не было ни одной записи о сновидениях — мне предстояла встреча, на которой я ничего не смогу рассказать. Однако с каждым месяцем число снов, которые я запоминал, росло. Я стал запоминать больше деталей, а сами сны стали более яркими, и теперь я был поражен красотой и сложностью сюжетных линий «внутренних фильмов», которые смотрел каждую ночь. Наиболее сложные из них, связанные с самыми сильными чувствами, имели очень важное для меня значение. Запись снов и их последующий анализ вместе с моим психотерапевтом или без него постепенно привели меня в состояние, когда я смог подсоединяться к внутренней базе данных своих эмоциональных воспоминаний. Я начал доверять внутренней мудрости, проявляющейся во снах, и все чаще и чаще принимал важные решения, следуя их подсказкам, а не советам друзей и коллег.

Однако анализ сновидений — не единственный способ войти в контакт со своими внутренними ощущениями. Есть и другие варианты, как научить прислушиваться к ним, — менее громоздкие и дорогостоящие, чем юнгианский психоанализ. Одним из таких способов является эриксоновский гипноз. Милтон Эриксон, известный гипнотерапевт, был настоящим мастером своего дела, умевшим вводить пациента в транс, направляя сложные, выявляющиеся в результате гипноза истории либо в сознательное, рациональное (левое) полушарие головного мозга, либо в мудрое, всезнающее бессознательное (правое) полушарие. В ходе гипнотической индукции пациент начинает все больше и больше доверять бессознательной сфере своей психики и перестает пытаться что-либо контролировать с помощью рациональных, линейных механизмов мышления. Гипноз — не только очень эффективный способ быстрого переключения мозга с внимания, сфокусированного на внешнем мире, в интроспективный режим, в результате чего у пациента наступает транс. Повторяющиеся сеансы эриксоновского гипноза меняют способ принятия пациентом важных решений уже не в трансе, а в обычном состоянии. Многие регулярно посещавшие Эриксона пациенты научились больше доверять внутренней мудрости и принимать решения, опираясь именно на нее.

Как часто в повседневных разговорах мы используем выражения «внутреннее ощущение», «внутреннее чувство», не понимая, что за этими терминами стоит огромное количество накопленных научных данных. Качество взаимодействия между головным мозгом и пищеварительным трактом, его точность и проявляемые при этом предпочтения у разных людей могут сильно различаться. Некоторые внутренние ощущения с высокой точностью фиксируются и воспроизводятся на подсознательном уровне; и, хотя они редко достигают сознания, вероятно, такие фильмы-сновидения играют важную роль в фоновых эмоциональных состояниях. Кроме того, есть люди, по-видимому, более чуткие и внимательные к сигналам, поступающим из ЖКТ. Они могут считать, что у них всегда был «чувствительный желудок», или, возможно, матери рассказывали им, что в младенческом возрасте у них часто случались колики. Кое-кто приучается жить с такой гиперчувствительностью и считает ее своей индивидуальной чертой. Такие люди говорят, что больше, чем окружающие, чувствительны к продуктам питания и лекарствам, а в тревожных ситуациях их бьет нервная дрожь. У других представителей этой «чувствительной» группы головной мозг, не выдерживая постоянного воздействия потока аномальных внутренних сигналов, вызывает неадекватные реакции пищеварительного тракта, например такие желудочно-кишечные расстройства, как СРК.

Чтобы в полной мере использовать огромный потенциал взаимодействия между головным мозгом, ЖКТ и кишечной микробиотой, нужно прислушиваться к внутренним ощущениям, понимать ту роль, которую играет в принятии интуитивных решений наша личная коллекция воспоминаний, связанных с реакциями ЖКТ, и помнить, что любые действия, которые влияют на деятельность кишечных микроорганизмов, — от соблюдения диеты до приема лекарств — также могут влиять на наши эмоции и предчувствия.

Учитывая исключительную важность принятия решений на основе внутренних ощущений, странно, что люди не разработали никакого формального механизма подготовки и оптимизации этой замечательной способности. Нам ничего не рассказывают об этом в школе, родители не учат своих детей прислушиваться к внутренним сигналам. Вместо этого подчеркивается необходимость все тщательно обдумывать, проверять с позиций логики (разумеется, это ценный навык для импульсивных подростков, и его следует настойчиво практиковать). Современное общество внушает нам, что необходимо принимать рациональные решения. Эта догма, считающаяся одной из важнейших, основана на предположении, что мир является линейным и предсказуемым и, если у вас есть достаточное количество информации о нем, вы в состоянии принимать наилучшие решения. Я же твердо убежден, что, как только мы глубже поймем биологические основы интуитивных решений, мы признаем улучшение навыков таких решений достойной целью, которая полностью оправдывает усилия, затрачиваемые на ее достижение. Появится ряд стратегий, c помощью которых мы сможем усовершенствовать способность принимать решения, исходя из внутренних ощущений, и станем чаще использовать этот подход.

Во всех краях земли еда занимает центральное место в социальном опыте людей. Мы совместно садимся за праздничный стол, разговариваем и смеемся, слушая интересные истории, которые рассказывают родственники. Мы знакомимся с новыми людьми за обедом, и иногда они становятся для нас даже более значимыми фигурами, чем прежние друзья. Мы завтракаем с деловыми партнерами, участвуем в торжественных обедах в честь вручения премий и наград и устраиваем в складчину ужины. В большинстве случаев деятельность человека так или иначе связана с коллективным потреблением еды — с совместным преломлением хлеба, если прибегнуть к высокому слогу.

Однако темп современной жизни ускоряется, и наши пищевые привычки меняются. От домашней еды и семейных трапез мы перешли к гамбургерам из закусочной и замороженным, заранее приготовленным блюдам, доставку которых можно заказать, нажав кнопку на смартфоне. На протяжении последних десятилетий у многих американцев появилось ощущение, что такая важная составляющая жизни, как еда, становится все более ненатуральной. Это чувство порой приводит к желанию вновь найти то, что мы потеряли в ходе модернизации нашего быта, и выяснить, какое питание на самом деле является полезным и естественным. Отсюда неприятие некоторыми людьми современных тенденций питания и интерес к ресторанам натуральной еды, фермерским рынкам и движению «За медленную еду».

Как можно восстановить утраченное? Обратимся к данным науки. На протяжении миллионов лет система пищеварения, микроорганизмы желудочно-кишечного тракта и головной мозг развивались совместно, и параллельно с этим процессом совершенствовалась инстинктивная способность человека отыскивать, собирать и готовить полезную пищу и избегать пищи, опасной для здоровья. Почти все это время человек находил себе пищу, занимаясь охотой и собирательством. Быть может, рацион древних охотников-собирателей направит наши поиски полезной и естественной для человека еды в нужное русло?