Несс полагал, что его появление при таком густом транспортном потоке пройдет незамеченным. Он приблизился к Солнечной системе скорее по касательной и под большим углом к плоскости эклиптики, а не прямо, как при лобовой атаке, бросил «Эгиду» из гиперпространства в неразличимую зону Облака Оорта…

И просто по привычке направился к своей консоли, чтобы запустить радар глубокого сканирования.

Он резко отдернул голову. «Эгида» только что вышла из гиперпространства, достаточно далеко от черного пятна, и поэтому сейчас лучше всего дать рассеяться незамеченным, но неминуемым пульсациям, вызванным его появлением здесь. Может быть, прощупать окрестности импульсами нейтрино?

Да разве он собирался искать здесь стазисное поле?

Он посмотрел себе в глаза, ужасаясь и удивляясь такому, можно сказать, упущению. «Ведь могло быть и хуже», - подумалось ему. Он мог быть озадачен, так же как Кирстен поражалась тому, что уже привыкла к свисту радара глубокого сканирования при каждом приближении к новой звездной системе.

Несс распелся, как только, включив толкатели на полную мощность, замедлил стремительный прямой бросок корабля. Это был «Полет валькирий» в полной оркестровке. Такая музыка казалась ему, в общем, уместной. На самом деле она была уместна вдвойне, поскольку однажды при ее исполнении прежний экипаж Несса испытал истинное наслаждение.

Следовало доверять Кирстен касательно фонетических подобий в английском и немецком языках. Он старался убедить ее в том, что это лишь совпадения. Что это, новый обман?

Стала бы она все так же покорно проводить глубокое сканирование последнего места назначения «Исследователя», раздумывая над тем, что именно следует выяснить таким образом?

Если бы она только знала.

Миллиарды лет назад шла война на уничтожение галактики, о которой напоминали лишь «россыпи» разного рода артефактов разумных существ, веками хранившиеся внутри стазисных полей. Многие предметы, возвращенные из подобных «хранилищ», до сих пор оставались за пределами понимания. В массе своей это были воплощения технологий ужасающей силы и эффективности. Преобладало мнение, что это скрытые запасы оружия.

Одним из направлений действий, куда более страшным, чем обнаружение и вскрытие этих стазисных отстойников, было оставлять их, как находку, для другой расы.

Стазисное поле было непроницаемым для ударов нейтрино. Только вырожденная материя, подобная схлопнувшемуся центру масс звезды, вела себя подобным образом. Стазисное поле никто не мог пропустить - значит, глупо искать стазисный отстойник в зоне с таким интенсивным движением, какой была Солнечная система.

Музыкальные экзерсисы нарастали до крещендо, теша его маниакальное ликование, и кукольник не удержался и подумал: «А как там преуспевают Омар, Эрик и Кирстен?»

За иллюминаторами обзора перед экипажем «Исследователя» поблескивала и искрилась планета, покрытая водой. Не считая редких пиков немногочисленных вулканических образований, именно огромный экваториальный участок суши нарушал целостность поверхности заполнявшего планету океана. Прибрежные области этого континента покрывала яркая зелень, высоко расположенные равнины его центральной части были расцвечены разными оттенками коричневого и бурого и казались увядшими. Ника во время своего единственного активного участия в обсуждении ссылался на давний отчет, в котором этой планете было присвоено название Океан.

В раскинувшихся внизу морях и джунглях кишела жизнь. Будь это возможно, Кирстен часами наблюдала бы за каждым малейшим ее изменением. Несмотря на бесчисленные отличия, Океан напоминал ей планету ПЗ-4. Она воспользовалась словом «дом».

– Внизу весьма приятный вид. - Эрик восседал на полу в комнате отдыха, посреди разбросанных запасных частей, деталей и других предметов, которые предстояло соединить в очередной спутник для дистанционного зондирования. После почти что гибельной экспедиции к Институту изучения человека к нему вновь вернулся прежний цвет лица, чего пока нельзя было сказать о его жизненных силах. - Напоминает связанные особенностями питания микроорганизмы, занимающие вершину пищевой цепи, которая отражает трофическую связь в биологическом сообществе.

– Да, здесь нет ничего, сравнимого с гв’отами, - сказала она.

– Даже ничего близкого. - Какой-то мелкий предмет вылетел у него из рук, и Эрик пробормотал что-то по поводу своих пальцев, которые вели себя как совершенно негнущиеся деревянные чурки.

Вместо своих более миниатюрных пальцев Кирстен предложила ему вопрос:

– А зачем увеличивать число сенсоров? Внизу нет ничего, что представляло бы вероятную угрозу для Флота.

– Ты и впрямь подавлена, - сказал Эрик.

С тех пор как Эрик вышел из автодока, он вел себя с ней подобным образом, проявляя педантичную заботу. Его вкус в выборе расцветок тоже изменился: он отдавал предпочтение более приглушенным и мягким цветовым гаммам. Кирстен ответила:

– Это была глупая затея. Я была просто дурой. Самое мягкое, что можно сказать про нашу загородную прогулку, звучит примерно так: «Я не убила тебя… точнее, не совсем… и нас не поймали». - Она вся дрожала. Ей трудно было даже вообразить, какое наказание им могли назначить. Так или иначе, неизвестность лишь ухудшала самочувствие.

– Кирстен, я сам настоял на своем участии. И скрывал свое состояние здоровья. Так что здесь нет твоей вины. - Кашель лишил его возможности возражать.

– Не понимаю, почему автодок не может привести все впорядок. - Если бы Эрик полностью излечился, ее угнетал бы только провал их поисков.

– Автодок может лечить лишь симптомы. Он не может прекратить выработку в моем теле протеинов, обусловливающих предрасположенность к приступам астмы. Только время остановит этот процесс. - Он отпил что-то из стакана-колбы. - И к тому же автодок не в силах «переключить» некий загадочный ген. Здесь подразумевается некоторая сложная зависимость: или окружающая среда, или мультиген, или окружающая среда и мультиген. - Кашель. - Вот такой я особенный.

Эрик вновь принялся мастерить зонд, а она вернулась к созерцанию планеты. Ей было о чем подумать. Любая работа поможет Эрику скоротать время, пока его здоровье не позволит ему вернуться на Флот, не вызывая неприятных вопросов.

Отвратительный.

Именно этот эпитет Несс связывал с образами и персонами, представлявшими самое «дно» общества. И вряд ли могло быть иначе. Быть отвратительным или еще хуже означало действовать против общего блага чьей-либо расы или вида. Отвратительным, явно или нет, было то, как он клеймил мужчину и женщину, отображенных на голограмме, что сейчас «висела» перед ним.

И неважно, что они оказались перед ним по его требованию, эти его любимцы.

«Дикари» вели разговор с расстояния в световую секунду. Если они и удивились, натолкнувшись в точке заранее заданных координат на гиперволновой радиоретранслятор, а не на корабль, то никак этого не показали. «Дженерал продактс» изготовила почти неуязвимый корпус, но достаточно серьезный удар все равно мог бы превратить Несса в лепешку. А достаточно мощный лазер, испарив внешний слой покрытия корпуса, разрушил бы что-нибудь и внутри. Поскольку корпус был прозрачен для видимого света. А еще существовало антивещество…