И опустилась к его шее. Волосатая нога лорда задергалась. А потом остановилась. Она дернулась в последний раз. Зеркало погасло. Чтобы вспыхнуть снова.

На снегу стоял Ноэль. Черная фигура среди метелей. За ним лежали мертвые тела. Снег заметал оружие и разжавшиеся руки охраны. Ветер трепал их черные плащи. И поднимал волосы Ноэля. На его щеках слезами таяли снежинки.

В снег упал маленький кинжал, успев разбрызгать капельки крови.

- Эта девочка сведет меня с ума, - прошептал он, усмехнувшись.

На зов протянутой руки к хозяину шагнула припорошенная снегом лощадь. Из леса вышли волки. Ноэль что-то выкрикнул. И вскочил на лошадь. Волки бросились за ним. Они взяли его в кольцо…

 - К-к-как? — удивилась я, но зеркало потухло.

- Охрана, - заметил ворон. — Должно же быть в нем что-то эльфийское.  А теперь  Быстро в постель! Хватит с тебя приключений!

Он закрыл дверь. Я лежала и вслушивалась в биение сердца.

- Где она? — послышался голос внизу. Удар трости об пол сообщил, что пришел хозяин.

- Кто? — удивленно спросил ворон. — А! Спит! Что случилось? Ты что? Ее будить собрался?

- Как давно спит? — подозрительно спросил эльф возле самой двери. Ручка дернулась и даже чуть-чуть повернулась. Но дверь пока не открылась.

- Ноэль, твоя ревность … А, впрочем, я тебе это уже говорил! — устало  ворон под дверью. — Научись доверять людям!

- Я уже доверил людям мою нервную систему! Посмотри, что они с ней сделали! — усмехнулся эльф.

- Ну, как знаешь! — бросил ворон.

Дверь осторожно открылась, пуская свет коридора. Я приподнялась и стала щуриться: «Кто это?».

 Дверь закрылась. Я почувствовала, как меня обнимают, стаскивая с кровати. И покрывают лицо поцелуями.

- Прости, - шептал он, баюкая меня в руках.

- За что? — спросила я, зная, за что он просит прощения. — За то, что разбудил?

- Нет, за другое, - сглотнул муж, уткнувшись в мои растрепанные волосы. — Неважно… Главное, что ты дома… И с тобой ничего не случилось… Это — самое важное…

- А что должно со мной случиться? — шепотом спросила я, удивляясь.

Ночь окутывала комнату. И лишь полоска света освещала полумрак комнаты.

- Скажем так. Принц решил неудачно пошутить, - произнес Ноэль. — Очень неудачно.

- Тебя вызывал  во дворец принц? — спросила я. — Опять заговор против принца?

- Да, - произнес Ноэль.  И улыбнулся. — Пришлось их убрать.

- Мне казалось, что ты ненавидишь принца, - заметила я полушепотом. — А сам спасаешь его от заговорщиков. Это странно.

- Скажем так, - улыбнулся любимый. — Я не люблю конкурентов.

Повисла тишина. Я обнимала его и наобниматься не могла! А ведь сегодня все едва не разрушилось по велению самодовольного принца. Принц считает всех игрушками. Можно отобрать игрушку у другого, сломать ее и бросить обратно. Чтобы тут же потянуться за новой.

- Сколько еще ты собираешься меня мучить? — спросил эльф, нежно поднимая мою голову.  Он посмотрел мне в глаза. — Я спрашиваю. Сколько. Ты. Еще. Собираешься. Меня. Мучить!

Если он так разговаривает с заключенными, понимаю, почему его так боятся во дворце!

- Ты прекрасно знаешь, о чем я, - прошептал эльф, все еще держа меня за подбородок. Ноэль смотрел мне прямо в глаза.

 Мне пришлось попятится. Спиной я натолкнулась на столик. В тишине покачнулась и опрокинулась ваза с цветами. Сама ваза покатилась по столу и разбила тишину вдребезги.

- Но вы не сказали, что любите меня, - прошептала я, пугаясь и восхищаясь одновременно. — Вы сказали, что больны мной, но… про любовь вы так ничего не сказали…

- Любовь — это самая страшная болезнь. Жаль, что она незаразная, - прошептал эльф. Его рука легла на тонкую ночную рубашку, повторяя очертания моего тела.

- А если бабушка… - прошептала я, следя за его рукой. Смесь испуга и чего-то волнующего заставлял меня замирать от каждого прикосновения.

- Не придет, - прошептал Ноэль на ухо. Трость приподняла мою ночную рубашку. Я чувствовала, как холодный набалдашник трости в виде черепа, скользит по моему бедру. — Если придет, то только под утро…

- З-з-зачем вы так делаете?- задыхалась я, чувствуя, как меня страстно целуют в шею.

- Потому что… - послышался задыхающийся шепот. Мои глаза расширились, когда он выдохнул на ухо ответ. Шелест плаща, упавшего на пол, как занавес в театре. Перчатки были брошены сверху. Трость грюкнула на пол. И последнее, что я помню, перед долгим страстным поцелуем. Как она сверкнула при свете луны.

- Наверное, я тебя немного помучаю, - улыбнулся Ноэль. Я чувствовала его улыбку и то, как все еще соприкасаются наши губы.

Его рука легла мне на грудь. Там где был бантик ночной рубашки.

- Зачем? — выдохнула я. Бантик развязывался медленно. Лента змеей скользила вниз.

- Я же сказал, что немного помучаю, - послышался шепот. Ему оставалось только отпустить ленту. И тогда сорочка соскользнет с меня на пол. 

- Тебе понравится, - прошептал Ноэль, отпуская ленточку. — Очень понравится…

- Я еще не уверена… - ответила я полушепотом.

- Я дам тебе время подумать, - послышался шепот мне на ухо.

Сорочка с шелестом упала на пол. Мои глаза расширились, когда я увидела, куда скользит его рука.

- Моя любовь — это наказание… За то, что ты такая…, - прошептал опьяняющий нежностью голос. Ноэль лежал рядом со мной, покрывая мое тело поцелуями. Его камзол валялся на полу.

Меня учили, словно ребенка. Заставляя дрожать и проглатывать каждый стон. Я с ужасом понимала, что нужно быть гордой, неприступной и… Но вот я уже угадываю каждое его движение. И умоляю прекратить эту сладкую муку. Иначе у меня разорвется сердце.

- Я же сказал, - улыбался мой муж, проводя рукой по моей груди и скользя поцелуями все ниже. —  Что дам тебе время подумать… Или нужно еще время…

- Нужно… еще… - прошептала я, умирая на его руках от каждого поцелуя.

Глава двадцать четвертая. На деревню к дедушке!

Проснулась я от голоса бабушки. Он вырвал меня из сладких грез и мучительно-сладкой ночи. Даже сейчас я не верила в то, что было этой ночью. Это казалось сладким сном, грезой и чем-то невероятным. Поцелуи, шепот, прикосновения и объятия — все сливалось в бесконечную мучительную ласку. Жаркие объятия на раскаленных простынях превращалось в опьяняющее волшебство.

И сердце просило еще… Все, что было раньше — просто слова. Говорить о любви можно бесконечно долго. А можно каждым поцелуем, прикосновением шептать, что влюбилась без памяти. И не знаешь, как жить без него.