02.10.06 15:03:15 8926222**** Радужная улица

Итак, в понедельник Долининой сперва опять позвонили из телефона-автомата: видимо, чтобы подтвердить встречу или, может, перенести ее. Из того же самого автомата. Алла Михайловна находилась при этом уже не в Листвянке, а в Москве, на Курском вокзале. А затем, видать, встреча состоялась. А чуть позже последовали два посторонних звонка – с неизвестных номеров. Они застали пожилую женщину в любопытных местах. Первый раз, в 14.22, – она находилась на улице Полярной. В двух шагах от ее столичной квартиры.

Второй, в 15.03, – последовал, когда объект пребывал в зоне действия «соты» на улице Радужной – причем к данному звонку имеется карандашная пометка неведомого оперативника: «Разговор шел из помещения».

Вот молодец парень! Все разобрал по косточкам! Все разъяснил неофиту (в мобильной слежке) Ходасевичу!

«Нет, надо ему в следующий раз, – решил полковник, – когда я в «доме два» окажусь, тоже принести какой-нибудь подарочек. Виски, конечно, дороговато будет – а вот бутылку коньяка, дагестанского или молдавского, – в самый раз!»

Итак, можно практически считать доказанным, что неделю назад, в понедельник, за два дня до того, как она бесследно пропала, Алла Михайловна побывала в своей квартире на Радужной улице.

Вот только не давала распечатка сотового оператора ответа: зачем она туда ездила? И еще – с кем?

Может, объясняется все прозаично: пенсию получить, жилье проверить, какие-то вещички забрать… А может, романтично: на короткое свидание со старым другом, вдруг приехавшим откуда-нибудь из Брянска или Могилева… (Кто сказал, что в семьдесят лет не бывает любви, в том числе плотской? Еще как бывает!) А может, это деловое свидание: получить, скажем, посылочку от троюродной сестры из Смоленска, а потом заехать домой… И еще – кое-что там, дома, спрятать?.. Да, фантазировать над распечаткой можно сколько угодно… Однако о маршрутах абонента она давала полное представление. Обо всех, кроме самого последнего…

Электричка покинула индустриальные пригороды и въехала в подобие леса. Осеннее солнце разыгралось вовсю – настоящее бабье лето. Деревья блистали желтым, хмурились темные ели – и все это сочетание за окном: голубого неба, сверкающего светила, желтых и зеленых дерев было необыкновенно красивым…

А вот и станция Листвянская. Полковник выгрузился из поезда. Электричка улетела дальше, к Петушкам. На пустынной платформе никого не было. Пара кавказцев в оранжевых жилетах ковырялись на рельсах.

Валерий Петрович остановился и еще раз позвонил Стасу. Тот же ответ: «временно недоступен…» Затем набрал номер его супруги. И она оказалась недоступна. Наконец, вызвал Ивана.

С юношей ему надо срочно встретиться и поговорить. Выяснить все подробности того звонка в среду – последнего звонка Аллы Михайловны. Но у студента номер также был заблокирован.

Что ж, Ходасевич отправился домой – то бишь на участок к Долининой. Шел по асфальтированной Советской, чтоб лишний раз не пачкать туфли. Солнце взялось пригревать так, что Валерий Петрович снял куртку и перекинул ее через руку.

По обе стороны главной улицы Листвянки, за разной высоты заборами, возвышались разномастные дома. Благодушно щурясь, Ходасевич посматривал на них – ни дать ни взять отставник на отдыхе…

А когда он уже подошел к калитке Аллы Михайловны, вдруг раздался телефонный звонок. Валерий Петрович ответил, и после краткого разговора все его благодушие как рукой сняло.

Он мгновенно обратился в деятельного и резкого человека. Даже его изрядный вес как-то сразу стал незаметен. Валерий Петрович развернулся и рванул назад, к Советской, – по главной улице частенько проскакивали местные такси или частники.

Он очень спешил.

* * *

Они встретились с Леной и Стасом через полчаса у невзрачного здания на окраине ближайшего райцентра – города ***.

Лицо Лены было заплаканно. Стас выглядел потрясенным, но старался держаться по-мужски. И сам – и супругу поддерживать. В том числе, в буквальном смысле слова, – за локоток.

– Ее вчера нашли… Ребята какие-то… – начала Елена и судорожно вздохнула. – Врач сказал, она там долго пролежала… Дней пять…

Полковник поклонился.

– Приношу вам, Елена, и вам, Стас, свои самые искренние соболезнования.

Стас сдержанно кивнул.

– Никаких следов насилия, – подхватил он рассказ супруги. – Никаких. Впрочем, мне сказали, будет обязательно вскрытие… Но Алла Михайловна почему-то там лежит в одной футболке…

Лена всхлипнула.

Стас продолжал:

– А самое странное – я тут с врачом разговорился, и он мне рассказал – что Аллу Михайловну нашли километрах в десяти от нашего дома, – услышав последние слова, Елена бросила на супруга хмурый взгляд, и тот поправился: – Я имею в виду – от тещиного дома в Листвянке. В лесу.

– Мне очень жаль, – только и мог вымолвить Ходасевич.

– Спасибо вам за ваши старания, – обратился к нему Стас.

Он сейчас, в минуту душевных испытаний, держался очень сдержанно и благородно, и Валерий Петрович даже слегка изумился случившейся с ним метаморфозе. Его уважение к дотоле практически безответному зятю Аллы Михайловны возросло.

– Мы с вашим расследованием, полковник, – продолжал Стас, – как видно, опоздали… Раз говорят, что Алла Михайловна мертва уже дней пять… Это значит, смерть случилась в тот же день, как она пропала… Или, в крайнем случае, в четверг… А мы у вас впервые появились только в пятницу…

Елена опять всхлипнула.

– Однако, – внушительно заявил ее супруг, – это не значит, что мы вас увольняем. Мы бы хотели, Валерий Петрович, чтобы вы продолжали работать на нас. И выяснили: кто повинен в смерти Аллы Михайловны. Кто ее туда, в лес, заманил, и что с ней случилось. Это наше с супругой солидарное мнение.

Ходасевич покачал головой.

– Думаю, расследованием все равно займется милиция…

– Милиция!.. – презрительно воскликнула Елена.

– И, вполне возможно, – сказал полковник, – следствие по данному делу будет долгим и сложным. Да и не могу я, как частное лицо, в него вмешиваться.

Стас с Еленой переглянулись.

Удивительно, но в момент стресса, в час испытаний, супруги Бартеневы, столь разные и разобщенные в обычной жизни, вдруг словно объединились. Теперь казалось, что они умеют понимать друг друга не то что с полуслова – с полувзгляда.

– Тем не менее, – озвучила Елена решение, очевидно, принятое совместно с супругом, – мы бы хотели, чтобы вы, Валерий Петрович, продолжили свою работу и дальше…

– Если можно, на прежних условиях, – подхватил Стас. – Все расходы – за наш счет. И сто тысяч рублей единовременного вознаграждения по завершении расследования.