– Что эта особа вытворяет? – требовательно вопросила миссис Монтегю. Волосы у нее были в папильотках, перед халата украшал китайский дракон. – Пусть немедленно спустится, чтобы мы могли вернуться в постель. Артур, скажите ей, чтобы немедленно спустилась.

– Эй! – начал Артур.

Люк шагнул к лестнице и начал подниматься вверх.

– Бога ради, осторожнее, – сказал доктор. – Тут все заржавело, лестница еле держится.

– Двоих она не выдержит, – объявила миссис Монтегю. – Вы обрушите ее нам на голову. Артур, отойдите к двери.

– Элинор, – позвал доктор, – вы можете повернуться и медленно начать спуск?

Над ней была только дверца в башенку; Элинор толкнула ее, но дверца не поддалась. Она в отчаянии замолотила кулаками, лихорадочно думая: откройся, откройся, иначе меня поймают, – потом глянула вниз, на Люка, который упорно поднимался виток за витком.

– Элинор, – сказал он, – стой смирно. Не двигайся.

В голосе звучал страх.

Мне не выбраться, подумала она и, поглядев вниз, отчетливо увидела лицо, а следом в памяти всплыло имя.

– Теодора, – сказала она.

– Нелл, делай, как тебе говорят. Пожалуйста.

– Теодора, я не могу выбраться. Дверь заколотили гвоздями.

– Вот и хорошо, что заколотили, – сказал Люк. – Твое счастье, детка. Стой, не шевелись.

Медленно преодолевая ступеньку за ступенькой, он уже почти добрался до площадки.

– Стой, не шевелись, Элинор, – сказал доктор.

– Нелл, – взмолилась Теодора. – Делай, что тебе говорят, пожалуйста.

– Зачем? – Элинор поглядела вниз и увидела всю головокружительную высоту башни, лестницу, шатающуюся под Люком, далекие, бледные, сосредоточенные лица, холодный каменный пол.

– Как мне спуститься? – жалобно спросила она. – Доктор, как мне спуститься?

– Идите очень медленно, – ответил доктор. – Делайте, что скажет Люк.

– Нелл, – крикнула Теодора, – не бойся. Все будет хорошо.

– Конечно, все будет хорошо, – мрачно произнес Люк. – Наверное, дело обойдется одной сломанной шеей – моей. Держись, Нелл, я поднимаюсь на площадку. Ты должна меня пропустить, чтобы потом спускаться первой. – Он совсем не запыхался, несмотря на подъем, но рука, которой он ухватился за поручень, дрожала, а лицо было мокрым от пота. – Ну, давай, – скомандовал Люк.

Элинор не двинулась.

– Последний раз, когда ты сказал мне идти вперед, ты за мной не пошел.

– Возможно, я просто сброшу тебя вниз, – сказал Люк. – И посмотрю, как ты разобьешься о каменный пол. А теперь возьми себя в руки и давай медленно мимо меня, на лестницу. И молись, – яростно добавил он, – чтобы я поборол искушение толкнуть тебя в спину.

Элинор покорно отошла от перил и притиснулась к жесткой каменной стене, пропуская Люка на свое место.

– Давай, – сказал он. – Я пойду сразу за тобой.

Металлическая лестница стонала и раскачивалась при каждом шаге. Элинор спускалась осторожно, нащупывая ногами ступеньки. Она стискивала перила и смотрела на свою руку, белую от напряжения, на босые ноги, делающие шажок за шажком, но только не вниз, на каменный пол. Спускайся очень медленно, говорила она себе, не думай ни о чем, кроме ступенек, которые как будто гнутся и вот-вот проломятся под ногами, иди вниз очень-очень-очень медленно.

– Так, хорошо, – сказал за спиной Люк. – Спокойно, Нелл, бояться нечего, мы уже почти добрались.

Внизу Теодора и доктор непроизвольно протянули руки, словно хотели подхватить ее, если упадет, а когда Элинор оступилась и перила задрожали под ее рукой, Теодора ахнула и метнулась поддержать лестницу.

– Все хорошо, моя Нелли, – повторяла она снова и снова. – Все хорошо.

– Еще чуточку, – сказал доктор.

Медленно-медленно Элинор преодолевала ступеньку за ступенькой и наконец, почти не веря, что спуск и правда позади, ощутила ногами каменный пол. За спиною у нее лестница закачалась и залязгала: Люк прыгнул через последние ступени, твердой походкой прошел через библиотеку, рухнул в кресло и замер с опущенной головой, все еще дрожа. Элинор поглядела на бесконечно высокую, маленькую-премаленькую площадку, где только что стояла, на шаткую лестницу, погнутую от времени, и сказала тоненько:

– Я бежала. Я бежала всю дорогу до верха.

Миссис Монтегю решительно выступила из дверного проема, где они с Артуром укрылись на случай падения лестницы.

– Кто-нибудь согласен со мной, – наилюбезнейшим голосом спросила она, – что на сегодня эта девица доставила нам более чем достаточно хлопот? Я лично намерена сейчас же вернуться в постель, и Артур тоже.

– Хилл-хаус… – начал доктор.

– Я глубоко убеждена, что эта дикая выходка лишила нас возможности наблюдать сегодня какие-либо сверхъестественные феномены. Вряд ли наши дорогие друзья из иного мира захотят показаться после такого нелепого спектакля, поэтому если все меня извинят и если вы закончили привлекать к себе внимание и будить занятых людей, то я желаю всем доброй ночи. Артур.

Миссис Монтегю удалилась, подрагивая от возмущения и гордо неся на животе вздыбленного дракона.

– Люк испугался, – сказала Элинор, глядя на доктора и Теодору.

– Люк безусловно испугался, – подтвердил тот у нее за спиной. – Люк так перетрусил, что еле спустился вниз. Нелл, ты безмозглая идиотка.

– Я склонен согласиться с Люком.

Доктор говорил сердито, и Элинор, отведя взгляд, посмотрела на Теодору, которая сказала:

– Надо понимать, это ты тоже была должна?

– Со мною все хорошо. – Смотреть на них больше не было сил. Элинор опустила глаза, с удивлением взглянула на свои босые ноги: только сейчас она осознала, что они, не чувствуя ступеней, преодолели всю высоту лестницы. Минуту она задумчиво смотрела на них, потом вскинула голову и сказала: – Я зашла в библиотеку взять книгу.

Это было ужасно, унизительно. За завтраком ночное происшествие не обсуждали, Элинор получила кофе, яйцо и булочку, как все остальные. Ей позволили вместе со всеми посидеть за кофе и обсудить, что сегодня будет погожий день: она уже почти готова была верить, будто ничего не случилось. Люк передал ей джем, Теодора улыбалась из-за Артуровой головы, доктор пожелал доброго утра. Затем, когда в десять вошла миссис Монтегю, все молча, цепочкой прошествовали в будуар, и доктор занял свою лекторскую позицию у камина. На Теодоре был красный свитер Элинор.

– Люк подгонит к крыльцу вашу машину, – мягко сказал доктор. Несмотря на смысл слов, глядел он по-прежнему дружески и участливо. – Теодора поднимется наверх и уложит ваши вещи.

Элинор хихикнула.

– Это невозможно. Ей тогда нечего будет надеть.