– Созвездие Большого Пса! – откликнулся Макар и закрыл глаза.

2

Первые сутки после задержания Галка находилась в таком состоянии, что даже не запомнила лица назначенного ей защитника, равно как и имени. В памяти ее смутно осело, что с ней разговаривал какой-то мужчина, который сильно шепелявил и постоянно потирал пальцы. Но что он хотел? Зачем приходил? – этого она сообразить не могла и даже не особенно пыталась.

Причина заключалась не в том, что ее ошеломило задержание в качестве подозреваемой. Жизнь рушилась потому, что летящий на всех парах поезд свернул на запасные пути. Стало совершенно ясно: Олег на ней не женится. Не будет ее любить, не захочет от нее детей и никогда не скажет, что только эту женщину желает он в спутницы себе, чтобы они жили долго и счастливо и умерли в один день.

Вывернутая наизнанку и завязанная морским узлом логика Галки позволяла ей допустить, что Олег еще мог бы жениться на убийце своей троюродной тетки. В конце концов, родственница была немолода и не слишком любима. Хотя и такую родню убивать, конечно, без веских причин не следует. Но ужин! Торжественный ужин, до завершения которого было так близко!

Галка стонала в своем изоляторе, как Эдмон Дантес до встречи с аббатом Фариа. Она грызла бы стены и рыла подкоп, если бы это помогло ей вернуть любовь всей ее жизни. Но Сысоевы придавали ужину сакральное значение. Ничем уже ей не исправить того, что она провалила! И Галка страдала сильнее, чем если бы ее присудили к сроку за убийство, которого она не совершала.

Мысль о том, кто же на самом деле убил Елизавету Архиповну, посещала ее ненадолго и удалялась в обиде на то, что ей не уделяют должного внимания. В самом деле, какая разница, думала Галка. Хоть дядя Гриша, хоть его сушеная жена, хоть сама Нина! Что толку выяснять? Истина никогда не работает, как маховик времени. Нельзя, узнав правду, перевести стрелки событий назад и отменить уже свершившееся. Даже если Олег поверит, что не его невеста убила Пудовкину, это не поможет начать ужин заново.

«Тем более сейчас будут похороны», – сказал внутренний трезвый голос.

Похороны! Потом сорок дней, потом шесть месяцев траура – в общем, Олегу будет не до Галки.

Полгода – это без пяти минут вечность. За те три дня, что Галка сидит, заточенная в изоляторе, девица Курятина развернет бурную деятельность. В этом у Галки не было ни малейших сомнений. Сама бы она точно развернула. Ради Олега? Ха-ха! Да она бы в эти три дня его соблазнила, забеременела и родила. Тройню. И собаку. В смысле, собаку бы завела, чтобы уж никаких сомнений не оставалось: мы семья, у нас и домашний питомец имеется!

Так что насчет Кристины Галка не обольщалась.

«Может, она-то все это и устроила?» – подумала Исаева. Но здравый смысл скептически покачал головой. Курятина могла устроить в лучшем случае скандал, в худшем – стриптиз. Как источник коварных замыслов ее кандидатура была не более вероятна, чем боксера Валеры. Тот еще интриган.

Галка дернулась и посмотрела на стенку широко раскрытыми глазами. Стенка была выкрашена омерзительным грязно-зеленым цветом, который первые четыре часа ее заключения причинял Исаевой дополнительные моральные страдания. Но сейчас она видела не ее.

Боксер Валера и наглая девица Курятина самостоятельно не смогли бы придумать даже способ избавления от колорадских жуков. Если бы жуки и передохли, то исключительно от смеха, наблюдая за их попытками.

Но если бы за ними кто-то стоял…

Не за колорадскими жуками. За девицей и боксером.

Мрачная физиономия Риты сгустилась перед глазами Галки так явственно, будто младшая Сысоева сидела в соседнем углу. А еще вернее, красила валиком эти стены, от цвета которых у Гали начинаются резь в глазах и тошнота в горле.

Галка наконец-то отвлеклась от оплакивания своего несложившегося женского счастья и перешла к более продуктивному этапу – поиску виноватых.

Если бы ей сказали, что Елизавету убила Алевтина, чтобы сберечь какой-нибудь семейный скелет от цепких старушечьих лапок, Галка покорно склонила бы голову перед жестокостью провидения.

Но если бы Алевтина сделала то же самое, чтобы расстроить свадьбу, это в корне меняло бы дело.

Рита ждала свадьбы с не большим восторгом, чем динозавры – наступления ледникового периода. А старушка за ужином явно начинала болтать лишнее. Могла Рита убить двух зайцев в лице одной Елизаветы Архиповны?

Галка издала невнятный звук. Могла ли? Да она передушила бы всю заячью популяцию и деда Мазая, лишь бы любимый братец остался при ней!

Если Пудовкина случайно или умышленно вытащила наружу гнилой семейный секрет, Рита и раздумывать бы не стала. Старые секреты имеют обыкновение вонять почище ношеных носков. Но если носки можно стащить с владельца, то секреты неотъемлемы от обладателей. Хочешь уничтожить дурно пахнущий секрет? Избавься от того, кто его знает.

В этот момент Исаева, сама того не подозревая, пришла к той же точке рассуждений, что и Макар Илюшин. Только Макар после этого преспокойно отправился в постель, а Галка встала и сосредоточенно потерла руки. Со стороны это выглядело так, словно она моет их невидимым мылом. Но на самом деле Галка мысленно растерла между ладонями тальк, как это делают скалолазы.

Исаева окинула взглядом возвышавшуюся перед ней воображаемую вершину. Там, высоко-высоко, стояла Рита и злорадно скалила зубы. Волосы ее раздувал ветер, под ногами лежало небо, в стороне валялся стреноженный Олег.

А внизу сидела Галка, окруженная двумя размазанными ведрами краски оттенка «стухшие водоросли». И, прищурившись, смотрела наверх.

Ей предстояло забраться очень высоко.

3

Задача перед Макаром стояла на первый взгляд простая, на второй – невыполнимая. Он собирался из пепла и обгоревших чурочек восстановить ту сковородку, на которой Елизавета Архиповна медленно поджаривала своих родственников.

Положение осложнялось тем, что существование сковородки научно доказано не было. Они лишь предполагали, что старушка не просто болтала что на ум взбредет. «Ты бы видел, как они реагировали!» – убеждала Саша. «Мало ли отчего может человек растеряться, – возражал Бабкин. – Если бы при мне ляпнули про созвездие Ориона, я бы тоже язык проглотил!»

«Большого Пса, – поправил дотошный Илюшин. – Серега, надо было видеть Сысоевых. Они смотрели на Пудовкину, как на ковбоя-мстителя. Один выстрел – один труп. Без промашек».

Бабкин считал, что Саша с Макаром преувеличивают. Случившиеся трагические события искажают их восприятие. Бабулька, наверное, и впрямь была не ангельского нрава, но и не Мориарти шавловского разлива.

– В любом случае нужно разобраться, на что она намекала родне, – справедливо заметил Илюшин.

Бабкин почесал в затылке. Разобраться! Легче сказать, чем сделать. Кому задавать вопросы насчет Сириуса и Большого Пса? Самому Григорию – очевидно, проку не будет. А остальных и спугнуть можно, если неудачно сунуться.