Джуд вышел из машины первым. Земля под его замшевыми туфлями была липкой от сворачивающейся крови. Он окинул взглядом бойню вокруг. Никаких обломков: ни единого признака авиакатастрофы, огня или запаха топлива. Только десятки тысяч свежих трупов, голых или одетых в одинаковые серые костюмы из сержа, мужчины, женщины, дети. На некоторых, как он заметил, виднелись кожаные упряжи, плотно застегнутые вокруг груди, а от них змеились длинные, многомильные канаты. Чем пристальнее Джуд вглядывался, тем больше различал невероятно сложную систему узлов и привязей, которая все еще скрепляла людей воедино. По каким-то причинам все жертвы были связаны друг с другом, бок о бок. Некоторых поставили на плечи соседей, спеленав их, словно мальчиков, играющих в наездников. Других скрепили за руки, сшили веревками так, что получилась целая стена из мышц и костей. Кого-то скрутили в шар, засунув голову между коленей. Каждый человек был каким-то образом связан с людьми рядом, накрепко, как будто Джуд застал сеанс безумного коллективного бондажа.

Раздался еще один выстрел.

Мик посмотрел в его сторону.

По полю среди тел шел одинокий мужчина, одетый в серое пальто, он держал в руке револьвер, добивая умирающих. Это был жалкий, несообразно малый акт милосердия, но человек все равно не останавливался, в первую очередь, выбирая страдающих детей. Опустошал барабан, заряжал снова, опустошал, заряжал, опустошал…

Мик кинулся к нему.

Кричал во весь голос, заглушая стоны раненых.

– Что это?!!!

Мужчина оторвался от своей ужасающей обязанности, его лицо было мертвенно-серым, как пальто.

– А? – хмыкнул он и нахмурился, разглядев двух незваных гостей сквозь толстые линзы очков.

– Что тут произошло? – орал на него Мик. От крика было так, от возможности хоть на ком-то выместить злость. Может, этот человек и был во всем виноват. Это же прекрасно, когда можно кого-то обвинить.

– Скажи нам… – задыхался Мик, слышал, как слезы, пульсируя, заглушают слова. – Скажи, ради бога. Объясни.

Мужчина в сером пальто покачал головой. Он не понял ни слова из тех, что орал этот молодой дурак. Парень говорил по-английски, но больше человек с револьвером не разобрал ничего. Мик пошел к нему, постоянно чувствуя на себе взгляды мертвецов вокруг. Глаза как черные сверкающие драгоценности, обрамленные изувеченными лицами; перевернутые глаза, смотрящие с оторванных голов. Глаза тех, у кого вместо голоса остался лишь вой. Глаза тех, кто уже не мог выть, не мог дышать.

Тысячи глаз.

Мик добежал до человека в сером пальто, когда у того в очередной раз почти кончились патроны. Мужчина снял очки, отбросил их в сторону. Он тоже рыдал, все его большое неуклюжее тело содрогалось.

Кто-то дотронулся до ботинка Мика. Мик не хотел смотреть, но теперь у него не было выбора. Там лежал, словно свастика из плоти, молодой человек, каждый его сустав был вывернут. Под ним находилась девочка, ее окровавленные ноги высовывались наружу, как две багровые палки.

Мик хотел выхватить у мужчины револьвер, остановить руку, чтобы та его не касалась. А еще лучше достать пулемет, огнемет, все что угодно, лишь бы остановить агонию вокруг.

Отвернувшись от изломанного тела, Мик увидел, как Серый поднимает револьвер.

– Джуд… – только и успел произнести Мик, когда дуло пистолета скользнуло Серому в рот, и прозвучал выстрел.

Мужчина припас последнюю пулю для себя. Его затылок раскололся, словно упавшее яйцо, кости полетели наружу. Тело обмякло, рухнуло на землю, а револьвер так и остался зажатым между губ.

– Мы должны… – начал Мик, говоря в пустоту. – Мы должны…

Что? Что в такой ситуации нужно было сделать в первую очередь?

– Мы должны…

Джуд появился у него за спиной и произнес:

– Помочь…

– Да. Мы должны привести помощь. Мы должны…

– Ехать.

Ехать! Вот что им нужно сделать. Под любым предлогом, по любой трусливой причине они должны уехать. Убраться с поля боя, уйти подальше от тянущейся к ним руке с раной вместо тела.

– Надо сообщить властям. Найти город. Привести помощь…

– Священников, – сказал Мик. – Им нужны священники.

Было абсурдно думать об отпевании такого количества людей. Понадобится целая армия священников, пушка со святой водой, громкоговоритель для благословений.

Мик и Джуд вместе отвернулись от ужаса, обняли друг друга и отправились к машине, прокладывая путь через горы трупов.

Только автомобиль оказался занят.

За рулем сидел Вацлав Желовчик и пытался завести двигатель. Он повернул ключ раз. Два. На третий машина пошла, колеса завертелись в багровой грязи, когда он дал задний ход и поехал. Вацлав видел, как англичанин с криками бежит за ним. Но ничего не мог поделать: он не хотел красть автомобиль, но его ждала работа. Он был судьей, нес ответственность за соревнование, за безопасность участников. Один из доблестных городов уже пал. Вацлав должен был сделать все возможное, чтобы второй не последовал за своим близнецом. Надо догнать Пополак и урезонить его. Вывести из ужаса тихими словами и обещаниями. Если Вацлав потерпит поражение, то случится еще одна катастрофа, подобная той, что была впереди, а на его совести и так уже лежало огромное бремя.

Мик все бежал за «фольксвагеном», что-то кричал. Вор не обращал на него внимания, сосредоточившись на узкой, скользкой дороге. Мик проигрывал. Машина начала набирать скорость. Мику не хватало воздуха даже для яростных криков, поэтому он остановился, уперев руки в колени, отдуваясь и всхлипывая.

– Ублюдок! – заорал Джуд.

Мик взглянул на дорогу. Машина уже исчезла из виду.

– Этот мудак даже водить толком не умеет, – добавил Джуд.

– Нам… надо… догнать его… – сказал Мик, все еще переводя дух.

– Как?

– Пешком…

– У нас даже карты нет… она в машине.

– Боже мой…

Они пошли вместе по дороге, подальше от поля.

Через несколько метров кровавый прилив выдохся. Только несколько загустевших струек текли по проселку. Мик и Джуд последовали за красными отпечатками шин до перекрестка.

Србовачская дорога была пустой в обоих направлениях. Машина повернула влево.

– Он отправился дальше в холмы, – сказал Джуд, уставившись в синевато-зеленую дымку вдалеке. – Он с ума сошел!

– Мы пойдем назад, вернемся туда, откуда приехали.

– Пешком будем целую ночь идти.

– Поймаем попутку.

Джуд покачал головой: лицо у него осунулось, он выглядел потерянным.

– Мик, ты что, не понимаешь? Они все знали о том, что происходит. Люди на фермах – они все убрались подальше, пока народ тут сходил с ума. На этой дороге машин не будет, готов поклясться, может, только парочка таких же тупых туристов, как мы, и ни один турист сейчас ради нас не остановится.