Луиза вспыхнула и готова была отказаться от поездки. Если нет радости, то какой смысл? Но подумала о Поле, который только и мечтал, как он встретится с Лазарем, Габеном и морскими свинками, и проглотила обиду.

– Ты позвонила Спасителю? – осведомился Поль, как только они сели ужинать. Он даже не разбирал рюкзак, приготовившись немедленно отправиться на улицу Мюрлен.

Мама с беспокойством взглянула на дочь, которая сохраняла вид оскорбленной королевы, но все-таки снизошла до ужина, потому что и королевы бывают голодными.

– Можно туда поехать после ужина, – сказала Луиза, дав понять Алисе в безличной форме, что у нее есть выбор.

– Что? Снова куда-то ехать? – возмутилась Алиса.

На самом деле ей больше всего хотелось как можно скорее оказаться в покое и безопасности под крышей Сент-Ивов. Но разве можно сдаться без боя?

Зато Луиза тут же капитулировала:

– Если хочешь, оставайся дома, я отвезу Поля и вернусь.

Поль прошипел «пф-ф-ф-ф-ф…» – будто сдулся воздушный шарик. Никогда у них не будет этой самой новой семьи! Мама тут же зажала ему рукой рот. Алиса почувствовала себя хозяйкой положения: мама ходит на цыпочках, брат не смеет пикнуть. Победа! Но, как ни странно, счастливее она не стала. Ей по-прежнему было жуть до чего плохо. Хотелось, чтобы ее силой заставили отправиться на улицу Мюрлен, тащили, прикрутив цепями к колеснице победителя. А мама вместо этого предоставила ей свободу выбора. А что она могла выбрать? Только то, чего ей совсем не хотелось! Господи! До чего же тебе тяжко жить, бедная Алиса!

Дочь держала Луизу в подвешенном состоянии до десерта. И себя тоже: ничего не могла решить.

– А десерт? Что, и десерта нет?

– Йогурты.

– Это не десерт! А я хочу десерт! – закричала Алиса, вложив все свое отчаяние в крик.

– Алиса, но я же не магазин, – занервничала Луиза.

– А у Спасителя в холодильнике всегда есть флан[48], – напомнил Поль-искуситель.

– Я не люблю флан, – объявила Алиса трагическим голосом.

Она прекрасно понимала, что ведет себя по-дурацки, но ничего не могла с собой поделать. «Спаситель! На помощь!» – взмолилась она про себя. И в дверь раздался звонок.

– Кто это может быть? – встревожилась Луиза.

Ну да, это был Спаситель.

– Приехал помочь вашему мини-переселению, – сказал он, входя в кухню. – Привет, малыш! Как дела, Алиса?

Но он не ждал ответа, он очень спешил, хотя сохранял вид полнейшей непринужденности. Все было сделано в две минуты: посуда отправилась в посудомоечную машину, рюкзаки и чемодан – в прихожую, хомяки – в клетки, а дети быстренько оделись. Алиса продолжала ворчать, довольная, что Спаситель не обращает на это внимания. Она первая уселась в машину, заняв переднее сиденье, обычное место Поля. Он открыл было рот:

– Это же мое место!

Но рука Луизы снова его зажала.

Наконец-то Алиса получила то, что хотела. С одной стороны, она могла делать вид, что ее заставили послушаться, с другой – она отобрала привилегию брата. Победа за победой.

– Я буду спать на веранде? – спросила она у своего шофера.

Веранда примыкала к кухне, и она уже себе представила, как встанет ночью и возьмет из холодильника два или даже три флана.

– М-м… нет, – ответил Спаситель. – Возникли кое-какие обстоятельства…

Недовольное молчание повисло в машине.

– На веранде Жово.

Спаситель позволил своим спутникам удивленно повосклицать и порадоваться, а потом рассказал о побеге старика и о том, в каком состоянии его нашел Габен.

– Он нетранспортабелен. Мы разложили диван на веранде, и он там.

– Врача вызвали? – сразу же спросила Луиза.

– Он не хочет.

Жово боялся, что его немедленно отправят обратно в больницу. Но он собрался умирать и хотел сделать это на улице Мюрлен, а не в стерильном боксе среди чужих людей.

– А где тогда буду спать Я? – спросила Алиса, ни на секунду не забывая, кто именно центр вселенной.

Луизе захотелось заплакать. Бедный старик умирает, а ее дочь только и думает, что о себе! И услышала дружеский голос Спасителя:

– Тебе не о чем беспокоиться. В твоем распоряжении мой кабинет на втором этаже. Будешь спать на кресле-кровати, где спал Жово. Я постелил чистое белье. Если мальчишки зашумят через стенку и помешают тебе спать, я их отколочу.

Столько утешительного бальзама на кровоточащее сердце Алисы! Алиса не могла не улыбнуться в темноте.

Спаситель провел всех в дом через парадный вход, предназначенный для пациентов.

– А почему не через сад? – спросил Поль.

– Чтобы не тревожить Жово.

– А я могу сказать ему «спокойной ночи»?

– Нет, – хором ответили Спаситель и Луиза.

– А почему? Я же…

– Не задавай лишних вопросов, – прервала брата Алиса взрослым голосом.

Дети улеглись, и Луиза, постаравшись преодолеть ребяческий страх, все-таки пошла навестить Жово, пока Спаситель отправился в душ. В кухне в темноте сидел Габен перед компьютером, и свет от экрана освещал его лицо. Диван на веранде был разложен как раз напротив телевизора, под одеялом едва угадывалось худое тело старика.

– Как он? – шепотом спросила Луиза.

– Не мучается. У Спасителя целая аптека.

– Ты тащил его от сарая?

– Ну да, я же немножечко супермен, – скромно признался Габен.

Луиза хотела знать, как они распределили ночь. Габен сказал, что будет дежурить первым, он привык не спать до часу или двух. И они договорились, что потом его сменит Луиза, не будя Спасителя. Разумное спокойствие Габена благотворно подействовало на Луизу, и она пошла к Жово. Наклонилась над ним пониже, стараясь уловить дыхание или хрип.

– Да, я тоже подумал, что он умер, – флегматично сообщил Габен.

Жово, успокоившись, крепко спал, во сне лицо его разгладилось, губы приоткрылись.

– Он был красивым мужчиной, – заметила Луиза едва слышным шепотом.

* * *

– У меня патье кутится! – кричала Мейлис, кружась по кабинету Спасителя.

Он следил за ней с восхищением. Вихрь жизни.

– Клоди купила ей «платье принцессы», – сказал Лионель и плюхнулся на кушетку. – Ну, ты кончишь когда-нибудь свое «Лебединое озеро»?

– Спитатица умейла, – сказала Мейлис, продолжая прыгать и кружиться на цыпочках по комнате. – Ничего сташного, тепей у нас есть дугая.

– Почему, когда она здесь, она начинает что-то выдумывать? – спросил Лионель.