Что-либо рассмотреть не представлялось возможным. За спиной осталась полоска рассеянного света, впереди лишь неизвестность, что была хорошим кормом для подступающей паники во главе со страхом.

Эхо шагов Волка отражалось от стен и потолка. По многократному гулу я не могла определить размера помещения, что усиливало и без того проснувшуюся паранойю. Неожиданно мужчина остановился и, дернув руку, заставил опуститься на колени. Раздался щелчок, Волк погладил меня по волосам и, шепнув, чтобы я не дурила, стал удаляться. Я все еще пребывала в темноте, поэтому ориентировалась лишь на слух и тусклый отблеск, что сочился сквозь расщелину, через которую мы попали сюда. После двадцатого шага уходящего мужчины, я различила скрежет закрывающейся двери. И без того густая тьма стала фактически непроницаемой.

Очень аккуратно я ощупывала то пространство, до которого могла дотянуться. Три ступеньки, рядом с которыми я сидела, не позволили мне сделать какие-либо вразумительные выводы. Далее была металлическая основа, после нескольких минут тщательных изучений отнесенная к категории «ножка стула или кресла». Пол, на котором я размещалась, был каменным, грязным и, самое страшное, холодным. Еще полчаса на этом «ложе», и массу «приятных» заболеваний я точно приобрету.

Звук гонга заставил вздрогнуть, беззвучно выругаться и шумно клацнуть зубами. Подобравшись, я встала на карачки и, медленно крутя головой в разные стороны, старалась понять, чего же ждать?

Раздался щелчок, и за моей спиной вспыхнул огонь. Осторожно обернувшись, во все глаза уставилась на огромный камин. Словно кошка, прогнувшись в спине, я потянулась к теплу, которое заструилось сквозь густой и грязный воздух, наполняя помещение своеобразным комфортом. Еще один щелчок, и четыре факела, находящиеся внутри металлических треног, ярко вспыхнули, озаряя мерцающим светом контур пространства. Встав на колени и выпрямившись, я смогла более осмысленно осмотреться. Передо мной было кресло с высокой спинкой, стоящее на помосте из трех широких ступеней. Сбоку и чуть сзади располагался камин. По другую сторону от кресла возвышался круглый столик на четырех витых ножках. По периметру от кресла стояли те самые треноги, что удерживали факелы, потрескивающие от пляски огня.

Антураж помещения завораживал и пугал. Присмотревшись, я осознала, что, как собачонка, прикована к одной из ножек кресла. Цепь хоть и не короткая, но дальше ступенек отползти не позволяла. Рассмотрев на кресле накидку, я стащила ее и, расстелив на средней ступеньке, попыталась разместиться с комфортом. Больше всего хотелось разреветься: от безысходности, от унижения и, самое главное, от той неизвестности, что ждала впереди. Вот только это был далеко не первый мой день в аду, а потому, прикрыв глаза, я несколько раз шумно вдохнула и выдохнула, подтянула к себе озябшие ноги и, обняв колени, уместила на них подбородок. Будь что будет, главное, как к этому относиться. Я же решила, что все это сон! Сумасшедший, длинный и жутко реалистичный, но сон…

Сквозь полуопущенные ресницы я различила клубящийся туман в нескольких шагах от меня. С каждым мгновением тумана становилось все больше, а плотность его была все гуще. Насторожившись, я даже распахнула очи, чтобы понять, а что же это такое? Страх был, вот только на фоне уже присутствующих поводов для паники к туману я отнеслась практически индифферентно.

Щелчок. Дым опал, демонстрируя фигуру в черном плаще. Мужчина медленно развернулся к креслу, и я застыла, рассматривая до боли знакомую серебристую маску. Я дернулась к нему, забыв, что прикована, и тут же закашлялась, падая на колени и разжимая ошейник. Не обращая на меня внимания, Аркерон подошел к креслу и, опустившись на него, закинул ногу на ногу. Словно побитая собачонка, я подползла к ступенькам, чем ослабила натяжение цепи и вернула нормальное поступление кислорода в легкие.

Я молчала, потому что ничего не могла сказать, теряясь в догадках от предположений, почему молчал он. Неужели все это наказание за то, что вчера я не ушла? Но ведь мы занимались любовью, нам было хорошо… Или нет? Или хорошо было только мне?.. Черт… Больше всего мне хотелось вскочить и, содрав с него ненавистную маску, спросить, за что он так со мной поступает?

Гонг выдернул меня из хаоса мыслей и заставил сконцентрироваться на той части комнаты, над которой вспыхнул свет. Будто луч прожектора освещал пол, на котором рунами был нарисован идеально ровный круг.

– Началось… – устало произнес Аркерон, и я заметила, как рука в перчатке с силой сжала подлокотник.

Внутри круга заклубился туман. Осел он быстрее, чем я осознала, что окутывает он обнаженную женскую фигуру. Идеальных пропорций девушка с длинными русыми волосами выпрямилась и, не стесняясь своей наготы, постаралась принять как можно более выгодную позу.

– Повелитель! – прозвучал уверенный голос, подобный журчанию ручейка.

Меня передернуло. В глубине души забрезжило чувство, доселе мне неведомое, но способное за мгновение поглотить сознание. Все, о чем я могла думать, это лишь то, что она моложе, красивее и явно наглее, а еще, в отличие от меня, она говорила, а он слушал. Мгновенная боль заставила вернуться к реальности. С растерянностью я посмотрела на собственную ладонь, где отпечатались мои же ногти. Прорезав кожу, они позволили трем алым каплям набухнуть на поверхности.

Блондинка меж тем попыталась сделать шаг вперед и словно наткнулась на невидимую стену. Вскинув возмущенный взгляд, скривила красиво очерченные губы и капризно произнесла:

– Я хочу подойти!

Я не скрывала победной ухмылки, удобнее устроившись на ступеньке. А это становится интересным.

– Говори! – приказал атеркар.

Девушка вздрогнула, понуро опустив взор, а я вдруг ощутила, как холодная дрожь прошла по всему моему телу. Таким Аркерона я не знала. Сейчас он пугал и все равно притягивал, рождая в крови огонь возбуждения. Я ничего не могла с собой поделать, сидела и вдыхала до боли знакомый аромат, вспоминая, как еще вчера его руки и губы блуждали по моей коже, рождая немыслимое удовольствие.

– Повелитель, – склонив низко голову, произнесла девушка. – Я готова предложить сделку.

Блондинка выдержала паузу, ожидая заинтересованности от того, кто сидел в кресле, но мужчина лишь поменял ноги, водрузив левую на правую. Поняв, что большего интереса к ней не последует, девушка выпалила:

– Говорят, я одна из самых красивых ведьм нашего региона. Я хочу заключить сделку. Я готова отдать свою верность и свою любовь вам, Повелитель, в обмен на то, чтобы сохранить свою красоту.

Беззвучно рыкнув, я бессознательно ухватилась за плащ Аркерона. Мой! Он только мой! Ишь какая! Злость застила глаза, и, тяжело дыша, я стала приподниматься, чем привлекла внимание ведьмы.

– И зачем мне твои верность и любовь? – меж тем спросил атеркар, полностью игнорируя мой порыв.

Интерес, мелькнувший в его голосе, окончательно раздразнил меня. Выпрямившись, я возмущенно уставилась на мужчину, беззвучно открывая и закрывая рот. Ведьма захохотала, а атеркар лишь чуть повернул голову в мою сторону, и я тут же упала на колени, содрогаясь от мимолетного приступа дикой боли. Блондинка моментально заткнулась, и, подняв мученический взгляд, я увидела страх в ее глазах. Да, дорогая, это больно…