После того как римский полководец Лукулл одержал победу над Митридатом и Тиграном, он восстановил законного Селевкида на его троне. В 69–64 годах до Р.Х. Антиох XIII Дионис Каллиник царствовал в столице своих предков. Однако ханаанские мятежники вновь бросили вызов законному царю. «Некоторые антиохийцы, подстрекаемые против царя Антиоха… взбудоражили народные массы и предложили изгнать его из города. Имело место крупное восстание, но, когда царь возобладал, главари мятежа бежали в испуге из Сирии; собравшись в Киликии, они предложили восстановить Филиппа, сына Филиппа, отцом которого был Антиох Грип. Филипп подтвердил принятие предложения и договорился о встрече с Азизом арабским, который выказал ему готовность одобрения, водрузил диадему на голову и восстановил его на царстве… царь [Антиох XIII], ничего не зная об этом… был предан смерти»[143], – рассказывает Диодор Сицилийский.

Филипп II, именовавший себя Филоримлянином, фактически был ставленником киликийцев и разбойников арабской пустыни. Его отец, свергнутый Тиграном Филипп I Филадельф, много лет провел в киликийской Ольбе; там вырос и Филипп II. С помощью этого узурпатора пиратский Ханаан, разгромленный ранее Помпеем Великим, стремился легализоваться как вассальное Риму царство.

Убитый арабскими разбойниками по наущению киликийцев Антиох XIII был последним законным Селевкидом. По сообщению византийского хрониста Иоанна Малалы, он завещал свое царство Риму и именно поэтому после его смерти Помпей присоединил Сирию как провинцию: «Когда царь Антиох, сын Дионика, был на грани смерти, он оставил римлянам все свои владения, вместе с его имуществом. После смерти царя Антиоха Антиохия Великая стала владением римлян, как и все земли Сирии, Киликии, и то, чем владели македоняне»[144].

Свидетельство Малалы подтверждает, что Рим совершенно законно, в силу завещания, унаследовал корону Ветхой Империи от последнего Селевкида, убитого слугами Ханаана. Произошло это в 64 году до Р.Х. Помпей перенес корону Империи в Рим. Этот перенос Империи средневековые историки позже назовут translatio imperii (лат. «переход верховной власти»). За имперскую корону началась борьба между тремя величайшими полководцами Рима – Помпеем, Крассом и Цезарем. Сначала они признали равное величие друг друга и в 60 году до Р.Х. заключили тройственный политический союз, названный триумвиратом, по условиям которого Красс получил в управление Восток с Сирией, Помпей остался в Риме с правами на Испанию, а Цезарь отправился завоевывать Галлию.

Первое время всем казалось само собой разумеющимся, что императором станет Помпей, великий полководец, победитель Митридата и пиратов, перенесший имперскую корону в Рим. Однако Помпей был слишком связан с традициями старой сенатской олигархии, и титул императора оказался ему не по плечу.

Марк Красс, победитель Спартака, был амбициозным и богатым олигархом. Он решил утвердить свои притязания и совершить поход на Восток для того, чтобы сокрушить парфян и завоевать Вавилон, древнюю столицу Ветхой Империи. Однако вместо подготовки к войне Красс занялся в Сирии привычными для себя спекуляциями, и на пути к Вавилону его армия, состоявшая преимущественно из пехотинцев, была разгромлена парфянской конницей. Олигарху не удалось повторить поход Александра Великого. С гибелью Красса закончился и триумвират.

Пришло время Гая Юлия Цезаря. Он принадлежал к древнейшему в Риме патрицианскому роду Юлиев, возводившему свое происхождение к богине Венере и троянцу Энею. В молодости Цезарь прославился расправой над пиратами, захватившими его в плен. «Род Цезаря был злым гением пиратов на протяжении столетия»[145], – заметил А. Снисаренко. Цезарь был абсолютно уверен в своем божественном призвании и умел заразить верой в него друзей и врагов. Поэтому, когда он в январе 49 года до Р.Х. перешел с армией границу римских владений – реку Рубикон, его врагов в Сенате парализовал страх и охватила паника. Помпей покинул Италию и был наголову разбит Цезарем при Фар-сале в Греции, после чего предательски, без ведома Цезаря, убит в Египте, где пытался найти убежище.

Цезарь был провозглашен диктатором, и ему воздавались царские и даже божественные почести. Он повсюду ходил в одежде триумфатора увенчанный лавровым венком, но царем себя не объявлял. Более того, Цезарь категорически отвергал неоднократные попытки своих сограждан преподнести ему диадему и титул старых римских царей – rex.

Американская исследовательница Лили Росс Тейлор справедливо считает, что эта позиция была связана с тем, что власть римских царей была выборной и ограниченной сенатом. Цезарь же стремился к титулу царя царей Ветхой Империи, завещанному Риму Антиохом XIII. К тому же от египетской правительницы Клеопатры, бывшей царицей по происхождению, у Цезаря родился сын Цезарион. Оставалось лишь завоевать древнюю столицу – Вавилон. И повелитель Рима стал готовится в поход на парфян, чтобы изгнать их как узурпаторов из пределов Селевкидской Империи. После этого и наступил бы самый подходящий момент для объявления Цезаря подлинным императором.

К войне с Парфией готовились со всевозможной тщательностью, прилагая масштабные усилия. Ее успех означал бы, что весь мир от Западной Европы до Месопотамии получал единого хозяина. Император Рима должен был взойти на престол Саргона Древнего, царей Шумера и Аккада, царей четырех сторон света, царя царей. Одна Империя объединила бы весь известный античный мир, по заветам Аристотеля и по стопам Александра Македонского.

Однако парфяне также заявляли притязания на трон Империи. Царствующая парфянская династия Аршакидов объявила себя культурным и политическим преемником древнеперсидской державы Ахеменидов. Историк Малькольм Колледж заметил: «Первое в парфянской истории появление ахеменидского титула „царь царей” на монетах Митридата и публичное заявление о том, что род Аршакидов происходит от Артаксеркса II (это утверждение сменило более раннее – о происхождении от селевкидского сатрапа Персиды), демонстрируют политически мотивированную попытку соединить династии Аршакидов и Ахеменидов»[146].

Гибель Цезаря сорвала создание Всемирной Империи – наследницы Ветхой Империи и по территории, и по смыслу. А. Егоров замечает: «Поход Цезаря мог бы покончить со всеми реальными и потенциальными противниками Рима и завершить программу обеспечения внешней защищенности, ставшей, вероятно, главной предпосылкой защищенности внутренней, экономического процветания и „римского мира”… Иды Марта 44 г. [до Р.Х. – К. М.] и гражданская война [после убийства Цезаря – К. М.] сорвали эти замыслы… Похоже, что Рим упустил уникальный шанс полного завоевания мирового господства»[147].