class="p1">Более того, если смотреть на это с точки зрения крестоносцев, то кампания 1270 года была особенно разочаровывающей. Болезни были основной причиной потерь, если только шторм, уничтоживший флот, стоявший на якоре в порту Трапани, не причинил еще больше смертей. Однако Церковь считала мучениками только тех крестоносцев, которые погибли в бою и даже Людовик не был признан таковым. Эта мелочность разгневала Жуанвиля, "особенно потому, что [Людовик] последовал за Господом нашим на крест; ведь если Бог умер на кресте, то и король тоже, потому что он был крестоносцем, когда умер в Тунисе". С этим ничего не было сделано. Церковь причислила Людовика к исповедникам, то есть к образцовым христианам, но не к мученикам. После 1270 года крестоносцы, вернувшиеся из Ифрикии, все еще считались связанными клятвой и в глазах Святого Престола эта клятва не была выполнена тунисской экспедицией, которая не достигла Святой Земли[234].

Помимо погибших, под угрозой оказалось спасение того, что осталось от франкских владений в Святой Земле. Людовик уже с трудом убедил своих баронов и рыцарей принять крест. За пределами Французского королевства дух крестового похода серьезно угас, если не в его собственном контексте, то на Пиренейском полуострове или в борьбе против язычников на восточных окраинах империи. После неудачи в Тунисе, несмотря на желание некоторых, ни один правитель не взялся за подготовку новой заморской экспедиции. В период с 1274 по 1276 год Филипп III был на пороге отъезда в поход, но был вынужден отказаться из-за трудностей, с которыми столкнулись короли Кастилии и Арагона. Поэтому главным последствием экспедиции 1270 года было то, что она отвратила преемников Людовика и других европейских королей от нового крестового похода, если только ошибки, совершенные Людовиком, не послужили оправданием их сдержанности. Остатки Иерусалимского королевства продержались еще двадцать лет, так как только в 1291 году мамлюки уничтожили последние следы франкского присутствия в Святой Земле. Но падение Акко в том году не вызвало особых эмоций на Западе, и королевские дворы Франции и Англии были мало озабочены окончательным триумфом мамлюков. Будучи последней заморской экспедицией под руководством французского короля, Тунисский крестовый поход стал, таким образом, последним крестовым походом в полном смысле этого слова, и не зря в современной нумерации ему присвоен номер восемь — последний. Будут и другие экспедиции, чтобы спасти Святую Землю, а затем, после падения Акко, попытки вновь закрепиться там. На протяжении XIV века проекты крестовых походов процветали, превратившись в литературный жанр. Однако армия и флот, собранные Людовиком, остались последним крупномасштабным мероприятием, предпринятым западными королевствами для сохранения франкского присутствия на Востоке[235].

Следует признать, что в определенной степени современники смогли извлечь уроки из неудачи Тунисского крестового похода, хотя бы потому, что увидели в нем конец военной экспансии. За десятилетия после смерти Людовика те, кто, подобно знаменитому Пьеру Дюбуа, по поручению Филиппа Красивого рассматривал вопрос о том, как вновь завоевать Святую Землю, выступали за создание постоянно действующих контингентов для обеспечения длительной обороны христианских поселений. В этом отношении военно-монашеские Ордена казались наиболее подходящими. В надежде создать достаточные силы, в 1300-х годах появилось несколько проектов по объединению Орденов тамплиеров и госпитальеров, против которых упорно выступали сановники обоих Орденов. Большие экспедиции в несколько тысяч человек были не только бесполезны, но даже вредны, поскольку крестоносцы, сходящие с кораблей, совершенно не знали местных реалий. Другое предложение теоретиков крестовых походов заключалось в воссоздании сильной королевской власти в Святой Земле. Регулярно выдвигалась идея сделать одного из европейских принцев новым королем Иерусалима, который посвятил бы все свои силы защите отвоеванного королевства. С этой точки зрения выделяется модель, представленная Людовиком во время его пребывания в Святой Земле в период с 1250 по 1254 год, когда король Франции смог осуществить там свою власть над христианами и удержать мусульман на расстоянии[236].

В итоге от провала крестового похода выиграла только французская королевская семья. Конечно, в таком представлении вещей есть элемент цинизма. Но смерть короля на ложе из пепла, у подножия креста, в три часа дня, в разгар экспедиции против сарацин, дала династии Капетингов первого святого и грозное оружие в утверждении первенства королевства Франции в Западной Европе: Людовика, короля крестоносцев, короля Тернового венца и Сент-Шапель, короля бедных и прокаженных, короля Христа. Провозглашенная в августе 1297 года канонизация Людовика полностью утвердила его внука Филиппа Красивого в качестве rex christianissimus (наихристианнейшего короля), превосходящего всех других западных правителей и готового играть на равных с императором и Папой. Филипп Красивый не преминул воспользоваться своим престижным происхождением, и культ Святого Людовика в различных его центрах, в Сен-Дени, Сент-Шапель, монастырях Мобюиссон, Ройомон, Лис или Пуасси, процветал, а сам Жуанвиль, увидев во сне своего друга-короля, посвятил Святому Людовику часовню в своем замке[237]. В этом отношении, как и во многих других, фигура Людовика является одной из тех, которые заложили основу для формирования чувства принадлежности к великому королевству Франция.

Приложение.

Состав коллекции писем, относящихся к Тунисскому крестовому походу

Два рукописных свидетеля

BnF, lat. 9376, fol. 61–72v (recueil factice constitué par Dom Brial); ce cahier provient du BnF, lat. 11867 (formulaire du XIVe siècle, conservé avant la Révolution à Saint-Germain-des-Prés).

Bibliothèque Bodléienne, "lat. Misc. b 13, fol. 47–53v" (cote fausse donnée par Louis Carolus-Barré — la cote exacte n'ayant pas été retrouvée, il n'est pas possible pour l'instant de consulter ces fragments).

Сокращения

L. d'Achéry: dom Luc d'Achéry, Spicilegium sive collectio veterum aliquot scriptorum, t. III, nouv. éd., Paris, 1723.

R. Sternfeld: Richard Sternfeld, Ludwigs des Heiligen Kreuzzug nach Tunis, 1270, und die Politik Karls I. von Sizilien, Berlin, 1896, p. 359–363.

J. Richard: Jean Richard, "Un recueil de lettres sur la huitième croisade", Bulletin de la Société des Antiquaires de France, 1960, p. 182–187 (avec une addition de L. Carolus-Barré).

L. Carolus-Barré: Louis Carolus-Barré, "Un recueil épistolaire composé à Saint-Denis sur la croisade (1270–1271)", Comptes rendus de l'Académie des inscriptions et belles-lettres, 1966, p. 555–568.

Composition du recueil

Correspondance, n° 1. Préambule (mutilé, seulement présent dans les fragments de la bibl. Bodléienne).

Éd. Jean Richard, "Un recueil de lettres", p. 184–185.

Correspondance, n° 2 [1270 n. st., après le 25 mars — avant le 11 avril. Vincennes].

Désignation par Saint Louis des deux régents, Mathieu, abbé de Saint-Denis, et Simon, seigneur de Nesle (acte très mutilé, seulement présent dans les fragments de la bibl. Bodléienne).

Éd. J. Richard, "Un recueil de lettres", p. 185.

Correspondance, n° 3