– Если вы пройдете по ней, – наклонив голову, старик перевел задумчивый взгляд на блондинку, а затем снова занялся созерцанием облаков.

– Старикан явно не в себе, – тихонько проговорил Ирн, обернувшись к Никку.

– Но хотя бы что-то знает, – пожал плечами тот.

– Мне кажется, он просто притворяется, – предположила Аня и поспешила добавить: – Я имею в виду, что он притворяется не в том, что знает, а в этой своей таинственности. Будто просто хочет нас напугать.

– Я впервые согласна с землянкой, – кивнула Дафна. – И старикан мне не нравится. Он что-то недоговаривает. Но выбора у нас нет…

Начало смеркаться. Лучи заходящего солнца пробивались сквозь кроны деревьев, освещая мокрую после дождя крышу хижины. Ничего не объясняя, Манко ни с того ни с сего выбрался из гамака и неспешно отправился в дом.

– Когда же мы двинемся в путь? – обратился к старику Никк, пока тот не ушел.

Капак обернулся и опять молча взглянул на каждого.

– Я сказал, что укажу вам дорогу, но не путь, – произнес он, улыбнувшись. – Вы голодны?

Не добавив больше ни слова, хозяин хижины скрылся в темноте покосившегося дверного проема. Все пятеро переглянулись и последовали за ним.

Внутри дома царил полумрак. Комната выглядела бы совсем пустой, если бы не богато расшитый золотыми нитями ковер на полу и что-то непонятное, висящее на стене и занавешенное куском старой ткани.

– Все ваши путешествия такие чудны́е? – шепотом спросила у Амариллис Аня, оглядывая комнату. Считается, что жилище характеризует своего владельца, но сделать какие-либо выводы здесь было сложно.

Капак тем временем уже успел устроиться в центре, усевшись прямо на ковер, и жестом пригласил остальных присоединиться к нему.

– Сама в шоке, – призналась Рилл и, прежде чем сесть рядом с Манко, добавила: – Но не это ли начало чего-то интересного?

Когда все расселись, снаружи послышались шаги, и вскоре в хижину вошел молодой человек в полосатом пончо, освещая себе дорогу свечой.

– Это мой племянник Синчи, – представил его старик.

Синчи молча сдернул со стены ткань, скрывавшую, как оказалось, огромный позолоченный барельеф. Он изображал круглое лицо, украшенное узорами, иероглифами и лучами, расходившимися в разные стороны. Это делало его похожим на солнце. Черты же самого лица, как показалось Ане, отдаленно напоминали Капака.

Племянник Манко поставил свечу на подсвечник, предусмотренный в центре барельефа, и пламя, отражаясь от золотой поверхности, разлилось по комнате мягким светом, словно в комнате зажгли лампу.

Старик что-то сказал на своем языке, Синчи внимательно его выслушал, потом одобрительно закивал, с любопытством поглядывая на гостей, а затем вышел на улицу.

– Оно точь-в-точь как на карте, – вполголоса сказал друзьям Ирн, не сводя глаз с сияющего барельефа. – Что это?

– Не что, а кто. Виракоча. – ответил Капак. – Великий пачакути, которому поклоняется наш народ. Создатель земного мира.

Синчи скоро вернулся, неся в руках поднос с едой и кувшином. Скромно улыбнувшись, он поставил поднос перед гостями.

– Ку-ма-ра, – сказала он, указав на еду, и сел чуть поодаль с остальными.

– Сладкий картофель, – пояснил Манко и, разливая содержимое кувшина по кружкам, добавил: – А это аяуаска, напиток знаний.

– Так вы расскажете нам что-нибудь о Пайтити? – нетерпеливо спросила Дафна Капака.

– Позвольте сперва задать вам вопрос, – медленно произнес старик, закончив разливать напиток. – Вы готовы вернуться в прошлое?

– В каком смысле? – уточнил Никк, но Манко пропустил его слова мимо ушей.

– Много эпох назад, – нараспев начал он, смачивая горло аяуаской, – народ Инка жил, не зная добра и зла. Не познав любви и предательства, не умел он отличать истину ото лжи. И жил так долгие годы… Пока однажды в лучах восходящего солнца из вод озера Мамакота не вышли сияющие боги, пачакути. И научили боги Инку, как подчинить себе природу, как победить хаос. Научили, что такое счастье и что такое жизнь… Время стерло многое из памяти человечества, в том числе и истинное имя великого пачакути. Но народ помнил его заслуги и прозвал Виракоча, что значит сотворитель мира.

Аня ничего не ела и не пила с самого утра, поэтому решила теперь попробовать, что такое аяуаска. Она сделала небольшой глоток: напиток на вкус оказался терпким и даже слегка обжигающим, отдаленно напоминая имбирный сок. Через пару секунд по телу разлилось тепло, принеся усталой путешественнице приятное чувство расслабления.

– Не знаю, что это за дрянь, – шепнул ей на ухо Никк, указывая на кружку, – но меньше пей и больше ешь.

«Почему? – хотела было спросить Аня, но вдруг поняла, что забыла слова, когда встретила взгляд Никка. – Его карие глаза такие… карие. Удивительно. А кожа такая… белая. И… – ее блуждающий взгляд остановился на его губах. – Какой это цвет?»

Ане показалось, что губы Никка выглядят очень мягкими. Было ли это действительно так? Ей отчаянно захотелось проверить. Она потянулась было к его лицу…

– Что ты делаешь? – Никк уставился на Аню, протягивающую руку к его голове.

«Черт, что я делаю?!» Ответная мысль отрезвила девушку сразу, и она быстро спрятала ладонь в карман.

– Ничего.

– Забавно, – Никк рассмеялся, хотя его голос звучал сонно. – Я подумал, ты хочешь потрогать мои губы.

Покраснев от смущения, Аня покосилась на почти пустую кружку Никка.

– …Пачакути жили среди людей, – продолжал старик.

– Я чего-то не понимаю, – прервала его не утратившая подозрительности Дафна. – Он один – великий сотворитель или богов много?

– Их много, он один, – в свойственной ему манере говорить загадками ответил Капак и продолжил: – Пачакути возвели золотой город Пайтити. Там они собрали несметные богатства и бесценные знания. В сердце города возвышался храм, откуда можно было путешествовать сквозь время и пространство, храм, хранящий величайшую тайну Вселенной… Лишь немногие знали, где именно расположен священный город. Боги помогли создать Инке великую империю, но не вмешивались в их дела и не допускали к своим.

– Город в буквальном смысле золотой? – переспросил Ирн, энергично уплетая картофель и уже допивая аяуаску.

– Несомненно, он был полностью покрыт золотом, – заверил его Манко с искрой лукавства в глазах. – Но не в этом заключается его главное сокровище. Когда в наших землях начались кровопролитные войны, боги покинули планету, позволив лишь достойнейшим уйти вместе с ними. И их город бесследно исчез. Однако хранители тайны знают, где искать дорогу…

– Город исчез, но дорога к нему есть, – скептически заметил Никк.

На это замечание Капак лишь добродушно улыбнулся.