– Хранители тайны ведают о дороге. Они спокойно ждут, пока не вернутся пачакути, чтобы восстановить гармонию. До сих пор дорогу к городу стережет племя беспощадных воинов, которое зовется сумрачными танцорами…

Монотонный голос старика и угощения делали свое дело, Аня почувствовала, что засыпает, хотя ей и хотелось дослушать историю до конца. Чтобы взбодриться, она принялась рассматривать золоченый солнечный диск на стене. Языки пламени кружились, отражаясь в глазах лица-солнца. Золотой Виракоча словно сам смотрел огненными очами прямо на присутствующих.

Аня, чувствуя, что лучи лица-солнца действуют на нее гипнотически, заставила себя отвернуться и поймала внимательный взгляд Синчи, тихо сидящего в углу. Он тотчас же отвел глаза, притворившись, что внимательно слушает дядю. Тем не менее было понятно, что племянник с трудом понимает чуждый ему язык, если вообще понимает.

– …С тех самых пор бессмертные хранители тайны ждут, когда вновь откроется дверь между мирами времени, – подводил свой рассказ к завершению старик, – когда пачакути вернутся, и мир возродится…

– И что же это за тайна, которую столько веков оберегает ваш народ? – прервала его очередным вопросом Дафна. Она сделала пару глотков чужеземного напитка знаний и поставила кружку в сторону, даже не притронувшись к еде.

– О, это великая тайна сияющих богов. Нам не дозволено ее знать, – ответил Капак и, глядя на Дафну, добавил с иронией в голосе: – Вы пришли за ней, вам должно быть виднее.

Блондинка снова переглянулась с братом. Аня, сидевшая как раз между ними, заметила на лице Дафны едва уловимую тень тревоги. Мог ли Манко догадываться, кто пришел к нему в гости? В его словах слишком много недомолвок, а в поведении – гостеприимства. Этот доживающий свой век дом вряд ли часто видел таких вот заезжих туристов.

– Но вы ведь нам поможете разгадать эту тайну? – сонно улыбаясь, спросила Амариллис. Она сидела, скрестив ноги, а руками выполняла странные движения, словно хотела потянуться, но никак не могла сообразить, как это делается.

Аня впервые видела, чтобы такая изящная и ловкая Рилл вела себя настолько рассеянно и даже неуклюже. Как нелепо, должно быть, выглядела она сама, учитывая начавшееся головокружение: Аня готова была уснуть прямо сейчас.

– Да, поможете? У нас есть кар… – тоже довольно вяло начал было Ирн, но осекся, заметив выразительный взгляд Дафны. – …тина очень красивая у вас. Очень хорошо вписывается в интерьер. Такой лофт-модерн…

– Пожалуй, следует дать вам отдохнуть, – улыбнулся старик и сказал что-то Синчи. Тот подскочил с места и опять выбежал во двор.

– Вы нам так и не ответили, куда идти дальше, – заметила Дафна, единственная из всей компании сохранившая бодрость и ясность ума.

– Не стоит торопиться, – ответил ей Манко. – То, что принадлежит вам, дождется.

– Хотелось бы больше конкретики.

Капак снова улыбнулся:

– Самый темный час перед рассветом. Но именно он, как никакой другой, полон ответов.

В это время Синчи принес несколько одеял и пледов с такими же, как на ковре, узорами и начал старательно расстилать их перед гостями.

– Мы что, будем спать здесь? – нахмурившись, удивился Ирн, но тут же передумал. – Хотя… какая разница, машину я все равно сейчас не найду.

– Не переживай, – успокоила его Дафна, – я спать не буду, посмотрела все сны еще в самолете. Так что прослежу, чтобы ты не замерз в суровом климате жарких тропиков.

Аня тоже настолько сильно хотела закрыть глаза, что ей действительно было все равно, где это можно или нужно сделать. Она быстро закуталась в одеяло, повернулась на другой бок и уперлась плечом в чью-то спину.

– Спокойной ночи, – слова Никка были последним, что она услышала. То ли одеяло оказалось мягким, то ли ночь теплой, то ли виной всему были угощения старика, но на душе стало так уютно и безмятежно, что ничего, казалось, в этом мире больше не имело значения…

…Наступил удивительно прекрасный день. На безоблачном небе сияло полуденное солнце, в его лучах листья деревьев отбрасывали изумрудные тени на узорчатую мраморную плитку под ногами, а на клумбах покачивались симметрично высаженные экзотические цветы.

Аня окинула взглядом необыкновенный сад. Все вокруг было до странности ярко и… идеально, что ли? Слишком хорошо для реальности. Да, все это определенно ей снится. Аня стала поспешно вспоминать, как и где она уснула. Сделать это оказалось куда сложнее, чем можно было ожидать. Вроде бы Манко Капак рассказывал какую-то то ли историю, то ли легенду, ни одного слова которой так и не всплыло в памяти.

«Но почему я здесь?»

Осмотр сада не принес результатов, обнаружилась лишь узенькая тропинка, которая привела Аню от мраморной статуи богини к маленькому пруду с фонтаном. Рядом возвышалась белая стена, украшенная разноцветным орнаментом с позолотой. Один рисунок отдаленно напоминал профиль гордого сокола, другой изображал свирепого ягуара. Где же она? Очередное видение про Да’Арию?

Только подойдя к воде, Аня поняла, что ее смущает полнейшая тишина. Здесь не слышалось ни шелеста листьев, ни журчания воды, ни даже шума собственных шагов. Ничего. Вакуум. Не знай Аня, что видит сон, она бы непременно запаниковала, а сейчас только слегка насторожилась. Наклонившись, она опустила руку в пруд, однако ничего не почувствовала: вода словно прошла сквозь пальцы.

Этот водоем вообще соорудили как-то странно: по самому его центру над водой тянулась огромная каменная стена, разделявшая пруд пополам. Стену построили такой высоты, и тянулась она настолько далеко в обе стороны, что за нею уже ничего невозможно было разглядеть. Интересно, что там, за нею?

Аня вспомнила рассказ Никка о том, что во сне возможно все что угодно, поскольку реальность сновидений не подчиняется законам физики. Девушка глубоко вдохнула, закрыла глаза и в следующее мгновение уже стояла по другую сторону стены в громадном светлом зале, из которого в разных направлениях тянулись три широких коридора.

– Аня?

Кто-то коснулся ее запястья. В тот же миг окружающий мир наконец-то наполнился жизнью, словно кто-то включил фонограмму. В саду защебетали птицы, звонко зажурчала вода в фонтане, вдалеке тихо заиграла арфа.

Девушка обернулась: рядом стоял Никк, удивленно глядя на нее.

– Это твой сон? – поинтересовалась Аня.

– Нет, – покачал головой парень и озадаченно добавил: – Твой?

– Шутишь? Я так не умею, – смутилась она, рассматривая подпирающие сводчатый потолок массивные колонны. – Но где же мы тогда?

Последнего вопроса Никк, похоже, не расслышал: он уже находился в другом конце зала, с любопытством заглядывая в один из коридоров.

– Где мы? – повторила Аня на этот раз громче, догадавшись, что ее голоса не слышно. – Ни-и-икк!