Принцесса глядела на меня вопросительно.

— Ну, уничтожим мы Маликорнов и что? Это только немного отодвинет решение вопроса. На их место, кукловод найдет других. И все повторится снова! Скажи, ты только одна принцесса имеющая в предках богов?

— Нет. У эльфов королевская династия тоже имеет божественное происхождение. У кланов фениксов есть такие же. У драконов.

— А среди королевств людей?

— Нет.

— Кому-то очень нужно заполучить Аквитанию. Не королевство эльфов или фениксов, а именно Аквитанию. Почему?

Александра молчала, опустив глаза.

— Если ты мне не доверяешь, можешь не говорить, что такого особенного есть в Аквитании.

— Хорошо. Но сначала, ответь мне Лис, что между нами происходит?

Неожиданный переход темы, поставил меня в тупик. Смотрел в бездонные, голубые озера ее глаз. Хорошо Лалерея постаралась. Меня, по крайней мере, не бросает сейчас в жар, когда нахожусь в такой близости от Александры, руки не пытаются схватить девушку. С Лолереей была страсть и ничего более.

Что я испытываю к этой девушке? В первую очередь нежность. Хотелось обнять ее и оградить от всего на свете. Желание? Да и желание было. Это нормально, когда ты хочешь обладать любимой женщиной. И эти два чувства не вступали в конфликт, а органично дополняли друг друга. Нежность не дала бы совершиться насилию, а желание и страсть, сделали бы еще более чувственным саму нежность. Я взял ее пальчики в свои руки.

— На этот вопрос Саша, ты должна будешь ответить сама. Только сама! Но знай одно, как бы ты на него не ответила, я в любом случае верну тебе твою корону, даже если мне потребуется взорвать этот мир и самому сгинуть, я разнесу его в клочья не задумываясь.

Александра улыбнулась: — Если ты его разнесешь в клочья, тогда где я стану королевой?

— Соберешь клочья назад и склеишь.

— Да, конечно и буду королевой клочков и обломков! Очень весело, как ты говоришь! — мы оба засмеялись.

— Лис, Аквалон построен на том месте, где храниться сердце мира.

— Что за сердце мира?

— Огромный алмаз в виде сердца. Он питает силой все три мира, верхний, где живут боги, срединный, где живем мы и нижний, где живут демоны.

— Но Аквалон захвачен, там сейчас темные. Они могут сделать что-либо этому вашему сердцу?

— Нет. Более того, само сердце имеет свою защиту. Пробить которую практически невозможно. Но, если суметь перехватить потоки силы, то можно контролировать и диктовать свою волю всем трем мирам.

— Любую защиту рано или поздно можно пробить. Это всего лишь вопрос времени. Что еще?

— В Алмаз заключен последний оставшийся целым проклятый. Его зовут Принц Ночи. Это его тюрьма.

— Понятно. Помимо бонуса от перехвата энергии, то есть силы, еще и освобождается один из смертельных врагов ваших богов! А как его освободить, если сердце нельзя разрушить?

— Для этого нужно провести обряд. Сердце просто вытолкнет его. Но для обряда, — принцесса очень внимательно смотрела мне в глаза, — нужна кровь девственницы из рода Элинингов, то есть моя, так как я последняя из всей семьи. И для того, что бы перехватить потоки, тоже нужна моя кровь. Или кровь Богини Зари Эллии.

— Весело! Как у вас тут все накручено! Поэтому не разрешается простым смертным даже глядеть на твои ноги, например? А уж об остальном и говорить не приходиться?

— Да.

— То есть, пока ты остаешься девственницей, ты находишься в опасности?

— Я в любом случае буду находиться в опасности, сохраню я девственность или нет, Лис. По достижении восемнадцати лет, я должна буду выбрать себе мужа. Выйти замуж и стать королевой.

— Что за обряд?

— Я не знаю. Об обряде и всем остальном мне рассказал Верховный Маг Цепелиус. Но что это за обряд, он не говорил. Сказал, что более подробно я узнаю в канун своего восемнадцатилетия.

— А что получает твой муж?

— Как что? Корону кронпринца!

— Я не об этом. Корона, это всего лишь кусок металла.

— А о чем?

— Смотри, если к тебе запрещено не то что прикасаться, но даже глядеть на тебя, то, что получает твой первый мужчина? Он должен что-то получить. Не знаю, как это объяснить… что-то в плане сакральности, магии или еще чего-то.

— Я не знаю. Мне никто никогда об этом не говорил. Мои родители погибли тогда, когда я была еще совсем маленькой. Поэтому, они ничего мне рассказать не могли. Возможно, дядюшка Цепелиус сказал бы, но твое оружие убило его. Поэтому Лис, я не знаю, что получит мой мужчина.

Только сейчас я понял, почему они все — Эмиль, Анри Хоттабыч, Алисия, палач, заговорщики реагировали так странно, на то, что я говорил о наших с Александрой отношениях! Я не представлял себе всего сакрального значения принцессы для этих людей. И, по-моему, не только для людей! И еще угораздило в такую влюбиться. Вот это пападос!

— Мы не можем, Александра, здесь долго отсиживаться. Тебе нужно попасть к маршалу. Если я буду знать, что ты в безопасности, я постараюсь разобраться, кто кукловод и где он сидит.

— Да Лис. Еще один день и завтра уйдем. Мне нужно придти в себя, подумать.

— Хорошо. Ты завтракала?

— Нет еще.

— Пойдем, твоя тетушка сказала, что завтрак уже готов.

— Подожди, — она положила свою руку, на мою. — Скажи Лис, — принцесса вглядывалась мне в глаза, — ты был сегодня ночью с Лолереей?

— Честно?

— Да.

— Был.

— Она тебе понравилась?

— Княгиня красивая женщина. И ей нужен был мужчина, которым мог бы стать отцом ее ребенка. На этом все. И если уж до конца быть откровенным, Саша, то мне просто физиологически нужна была женщина. У меня же нет жены, которая выправляла бы, временами, мне физиологию.

Александра смотрела куда-то в сторону, покусывая свою нижнюю губу. Так же глядя в сторону, спросила:

— Скажи, а я, могла бы быть такой женщиной?

— Какой такой? — Это что, у нас с принцессой пошел откровенный разговор???

— Которая выправляла бы тебе физиологию, как ты выразился.

Взял ее лицо в ладони, посмотрел в глаза:

— Саша, посмотри на меня! Кто ты и кто я? Ты принцесса. Когда все закончиться, а оно закончиться обязательно, ты станешь королевой. Я никто и звать меня никак, просто Лис. Я здесь чужак. Наемник. Я ничего не имею, кроме своих кулаков. Тесак со шпагой и то у вас позаимствовал. Просто ты попала в очень тяжелую ситуацию и сейчас ищешь опору. Когда все кончиться, тебе самой стыдно будет.

Она убрала мои руки от своего лица.

— Почему ты решаешь за меня? Я уже не маленькая.

— Ладно, Саша, давай