Но… как же больно мне, как тяжело просто переставлять ноги, как тяжело держаться в сознании. А еще на глаза против воли наворачиваются слезы. Наверное, все же от обиды. Несмотря ни на что, я не ожидала, что господин окажется настолько жесток.

– Эй, грязная девка…

Я остановилась, подняла голову и наткнулась на ехидный взгляд незнакомой леди. Впрочем, я видела ее на балу, только имя не запомнила.

– О, ваша темность Алайна. Извините, не узнала. Что-то случилось? Выглядите, как побитая собака… Просто отвратительное зрелище, неужели господин с вами так обращается?

Я не знала, что ответить. Стояла посреди коридора и смотрела на нее, просто не зная, что ответить!

Внезапно из-за угла вырвалась плеть тьмы и оплела горло леди. Шейла выскочила следом, словно смертоносный смерч, налетела на женщину. Кончики сотканных из тьмы когтей уткнулись в кожу леди чуть пониже плети.

– Знаешь историю с Лилиан? О Нейшере или его отце Крайшере слышала? – поинтересовалась Шейла. Она не стала поднимать леди над полом, как это делал с нами господин. Только сдавила тьмой ее горло. Может быть, женщина и могла защититься, но она слишком боялась пошевелиться. Малейшее движение – и Шейла вспорет ей кожу когтями.

– Да как вы смеете… – просипела она, вытаращив глаза.

– Нет, твоя темность. Это как ты смеешь. Мы с Алайной – ученицы самого господина. А ты – всего лишь его подчиненная. И не стоит забывать ни на минуту о том, что мы обе выше тебя. И можем сотворить с тобой все, что захотим.

– Вы всего лишь ученицы. Господин вам не позволит…

– Думаешь? – перебила Шейла. – Думаешь, господин вмешается, если я решу тебя придушить или проткнуть когтями насквозь? Может, проверим?

– Нет! – вот теперь в глазах леди отразился настоящий страх. – Не надо.

– Тогда извинись перед Алайной. Она занималась, устала немного, а тут ты… портишь ей настроение своими глупыми комментариями.

– Простите, ваша темность Алайна. Я не хотела вас оскорбить.

– Алайна? – уточнила Шейла.

– Извинения приняты, – тут же сказала я.

Только после этого Шейла отпустила леди. Отстранилась от нее, убрала тьму, оплетавшую горло. Леди бросила на нас последний испуганный взгляд и припустила прочь. Почти бегом!

Шейла повернулась ко мне, окинула оценивающим взглядом.

– Пожалуй, на своих двоих ты не дойдешь…

Она призвала тьму, подхватывая нас обеих. Дальнейший путь до наших комнат пролетел совсем быстро.

– Спасибо, Шейла. Ты меня выручила, – выдохнула я, развалившись на диване. До него от порога комнаты дошла уже своими силами.

– Ерунда. Ты помогла мне, я помогаю тебе. Мы ведь подруги, – она улыбнулась.

– Подруги, – я улыбнулась в ответ. Правда, вышло несколько вяло. Сил не хватало.

– Господин совсем тебя загонял. Меня он тоже тренирует одну, но не так издевательски. На тебе живого места нет! Даже лицо не пощадил. Гад.

Догадываюсь, как отвратительно выглядит скула. Мне даже кажется, что я вижу ее краем глаза – настолько вздулась на ней порезанная кожа.

– Господин хочет, чтобы мы были сильными.

– Ну да, ну да, – фыркнула Шейла. – Подожди, я сейчас вернусь. Только не умирай.

– Не умру, – пообещала я. Чувствую себя, конечно, крайне паршиво, но умирать вроде бы не планирую. Интересно, а если бы я была при смерти, господин залечил бы смертельные раны? Наверное, да. Ведь ногу он мне все же вылечил, а там была самая серьезная рана. Остальное – так, ерунда. Царапины и синяки. Просто очень большие и очень болезненные. А еще их очень много.

Шейла ушла. Я уставилась в потолок, лениво размышляя.

Иногда господин кажется почти заботливым. Конечно, он остается холодным, конечно, он уверяет, что ничего не чувствует, но кажется, будто это не так, будто он на самом деле переживает и заботится. Как после нападения Нейшера, например. И даже после особо сложных кругов тьмы, когда он держит меня на руках, а я вижу его глаза, так легко убедить себя, будто господину не все равно.

В другие моменты господин жесток и безжалостен, груб и беспощаден. Он спас меня от Стэррона, но дал понять, что в следующий раз мне придется самой позаботиться о себе. Так мало времени на овладение тьмы, так жестоко. Но мне придется справиться, найти в себе силы и не сломаться.

Шейла вернулась. Победно продемонстрировала небольшую баночку, очень похожую на ту, в которой была мазь от ожогов.

– После подставы от Лилиан я озаботилась нашим лечением, – пояснила Шейла. – От господина не дождешься. Он скорее покалечит, чем вылечит. Поэтому я раздобыла сама. Эта мазь не от ожогов. Зато помогает от ран и синяков.

– То, что нужно.

– Именно. Раздевайся, я помогу тебе.

Однако, прежде чем обрабатывать раны, пришлось принять ванну. Слезы выступали на глаза, хотелось орать, но я терпела. Закусывала губу и терпела, хорошенько промывая поврежденную кожу. А потом Шейле действительно пришлось мне помочь. Тело слушалось плохо. И если я могла намазать руки, ноги, живот и лицо, то обработать спину самой не получилось. Спину намазала Шейла.

– Все. Одевайся и отдыхай, – скомандовала она. – Сейчас позову служанку, пусть принесет чай. Что-нибудь хочешь еще?

– Ничего не хочу. Спасибо, Шейла. – На глаза снова выступили слезы.

– Ты чего? Не хватало еще разреветься. Слезы, между прочим, попадут на скулу, а там мазь!

– Спасибо, – всхлипнула я, старательно пытаясь не расплакаться.

Шейла подскочила ко мне и крепко обняла.

– Не плачь, Алайна. Поплачешь в другой раз. Ну или ладно, плачь прямо сейчас, а потом мы тебя умоем и снова намажем порез на скуле.

Я все-таки не сдержалась, разревелась. Скулу пощипывало от слез. Шейла поглаживала мои волосы, стараясь не задевать спину, тихонько укачивала и приговаривала:

– Мы будем сильными, мы со всем справимся. Он еще увидит! Увидит, какими сильными мы будем. Даже сильнее его…

Это было мое первое разочарование. И первая сильная боль.

Каков господин на самом деле? И нужно ли его любить?

Пятый круг тьмы. 5

Почтовый паук забрался на стол, за которым я делала записи. Решив отвлечься от изучения полезных материалов, я открыла дневник и теперь изливала в него свои мысли и чувства. Но паук отвлек. Просочился под дверью кабинета, стремительно вскарабкался по ножке стола и просверлил меня взглядом красных глазок. Синее облачко, которое он принес с собой, рассеялось. Я развернула записку, зачитала: «Иди за пауком, он тебя проводит. Но сначала переоденься».

И как это понимать? Почерк господина я узнала, это он, вне всяких сомнений. Только что ему нужно от меня? На тренировки он тоже приглашал пауком, если те состоялись вне расписания, но сразу предупреждал, что это будет именно тренировка. Сейчас – ни слова о причине приглашения. Во что нужно переодеться?