– Ты ведь понимаешь, мы должны помочь эти двум, – проговорила она негромко, когда они осторожно спускались по лестнице.

Верихов с длинноволосым как раз прошли вперед, не могли слышать их разговора.

– Удивительно, моя мама утверждает, что ты сейчас плаваешь в бассейне под руководством инструктора, она за тобой наблюдает, ты чувствуешь себя хорошо, улыбаешься и минуты три назад даже помахала ей рукой.

– У тебя просто невероятная мама, – улыбнулась Виктория, – самая лучшая на свете. Не говори ей, что наш план провалился.

– И в мыслях не было. Но кое о чем поговорить все же придется.

В ответ Виктория только обреченно вздохнула.

– Ладно тебе, – примирительно проговорила она, – вот родятся девчонки, будет уже не до приключений.

– Думаю, да, – согласился Антон.

По интонациям в голосе мужа Виктория поняла, что еще не прощена, и в ближайшее время, действительно, придется посвятить себя скучным занятиям.

– Чувствую себя жертвой домостроя, – заметила она недовольно.

Ответа не последовало.

***

– Это он? – спросила сирена, просканировав мужчину оценивающим взглядом.

Длинные волосы, собранные в хвост, подобие халата вместо нормальной одежды, закрывающее ноги полностью. Смотрелся он довольно непривычно среди других посетителей, благо последних было немного.

– Хотелось бы ответить отрицательно, – не менее оценивающим взглядом просканировал Агату Ахелоевну мужчина.

– Так в чем дело, исчезните, – оскорбилась та.

– Только если вместе с вами, – последовал ответ.

И пара растворилась в воздухе.

Какое-то время Антон с Викторией смотрели на место, где только что стояли эти двое, но ничего не происходило.

– И что, все вот так просто? – спросила Виктория.

– Полагаю, солнышко, что наша миссия на этом благополучно закончена. Кстати, выставка довольно интересная, прогуляемся?

Они прошлись по просторным залам, Виктории понравилась пара браслетов с иолитом и маленькая статуэтка, изображающая птицу, распахнувшую крылья. Антон договорился о покупке, что заметно повысило настроение Виктории. Потом они посидели в своем любимом кафе. А спустя несколько дней ей и в самом деле стало не до приключений. Несмотря на эльфийское кольцо, самочувствие постепенно ухудшалось, настал день, когда Виктории пришлось лечь в больницу.

Посещения будущих мамочек были строго по часам, но Антон использовал все свое фантастическое обаяние и умудрялся попадать в палату к Виктории три раза за день. Утром и вечером навещала ее Надежда Павловна, иногда с мужем. Лука Григорьевич светился от счастья в предвосхищении внуков, на Викторию даже дышать боялся.

– Я ведь сразу понял, что не все просто с тобой, Викуша, вот прямо сердце подсказывало. Но, конечно, действовал по правилам, дело есть дело. Однако сердце было не на месте до того момента, пока не решил взять тебя на работу. Веришь, нет, прямо сразу отпустило. А как искрило между тобой и Антоном, это ведь надо было видеть. Помнишь вашу первую встречу?

– Ну да, захожу, а у вас в кабинете невероятный красавчик, да еще эльфом одетый. Больше всего на свете захотелось, чтобы он и оказался моим суженым, и такое огорчение, когда узнала, что это всего только будущий начальник, – проговорила Виктория с улыбкой.

Она полулежала в подушках. В последнее время почти не осталось возможности устроиться удобно, как бы не пыталась повернуться, что-то да мешалось и ныло.

– И видишь, как все хорошо закончилось, – Лука Григорьевич заботливо поправил одеяло, – но ты ничего, потерпи еще немного. Шутка ли, сразу троих вынашивать. Если что надо, говори сразу. Сама знаешь, из-под земли достану, из любого мира привезу.

– Да знаю я, спасибо большое, папа.

Лука Григорьевич даже прослезился.

– Лука, пойдем уже, пусть девочка поспит немного, – потянула его к выходу Надежда Павловна.

Купидоновы распрощались и вышли.

– Виктория Витальевна, новый фильм вышел, довольно интересный. Смотреть будете? – материализовался Роман.

– Скажи лучше, когда мне рожать.

– Вы же сами знаете, врачи назначили плановое кесарево.

– Ром, я хочу сама. Я ведь читала, такое возможно.

– Виктория Витальевна, очень большой риск.

– Ром, я вот не пойму, ты демон или кто? Какие у тебя вообще есть возможности?

– Виктория Витальевна, давайте доверимся врачам. Поверьте, так будет лучше и для девочек и для вас. А шрамы заживут, я средства хорошие знаю ранозаживляющие.

– Скройся с глаз.

Роман растаял в воздухе. Убедившись, что он исчез по-настоящему, Виктория убрала одеяло и посмотрела на живот. Неужели это возможно, чтобы все стало как раньше, чтобы вся эта растянувшаяся кожа сжалась до прежних размеров. Но ведь и такое бывает. И если самой рожать, то еще что-то возможно, ведь есть комплексы упражнений, диеты всякие. А вот если будут резать, то это точно шрам. Шрам так просто не убрать, придется к нему привыкать. С другой стороны, разве оно того не стоит? У них с Антоном будет сразу три дочери.

Положив руки на живот, Виктория мечтательно улыбнулась.

– За все надо платить, – проговорила вслух.

– Совершенно верно, – раздался голос Агаты Ахелоевны.

Сирена вошла в палату и села на стул напротив.

– Ну и разнесло тебя, детка.

– И вам того же, Агата Ахелоевна, – хмуро ответила Виктория, натянув на себя одеяло.

Сирена усмехнулась.

– Милочка, у меня несколько иные планы на жизнь.

– Чем обязана столь неожиданному визиту? – спросила Виктория недовольным тоном.

– Вообще-то я апельсины принесла, йогурты всякие и немного винограда от Самого, – посетительница поднялась и поставила на столик у изголовья Виктории увесистый пакет, – и, в общем-то, поблагодарить.

– Вот как, – буркнула Виктория, – неожиданно.

– В самом деле, – сирена улыбнулась и села обратно, – вы были правы, Виктория. Просто мужчина и мужчина, предназначенный самой судьбой – это две большие разницы. Как он меня бесит!

На последней фразе глаза Агаты Ахелоевны заблестели, а на лице отразился целый букет эмоций, где доминирующую роль играло нескрываемое удовольствие.

– И чем же?

– Он такой зануда! – с наигранным недовольством воскликнула Агата Ахелоевна.

– Тоже мне открытие, – хмыкнула Виктория.

То, что Агата Ахелоевна изменилась, Виктория заметила еще с порога, но теперь она внимательно рассмотрела гостью. В сирене появилось особое очарование, какой-то новый шарм. Разгладились морщинки на лице. Легкий румянец теперь натуральный, а не результат тщательно нанесенного макияжа. Волосы иначе легли, добавив женственности, да и в общем фигура подтянулась, постройнела. Исчезла трость.