– А-а, так вот оно в чем дело. Уловка, чтобы избежать санкций профсоюза «Эквити». Вам хотелось бы, чтобы она добровольно, сама ушла из спектакля. Тогда вы поставили бы на ее место кого-то другого за гроши. А вот если вы уволите Тэрри, тогда вам придется платить ей до июня будущего года плюс гонорар той, кто ее заменит.

– Никто не собирается увольнять Тэрри Кинг.

– Вам это не по карману. Вот вы и пытаетесь выжить ее.

Режиссер сел на край сцены и подчеркнуто терпеливым, наставническим тоном пояснил:

– Никто не пытается вынудить Тэрри уйти. Мы сейчас думаем не о конкретных личностях. Мы рассматриваем спектакль в целом. Ты же, как ее поверенный, думаешь об интересах своего клиента. Я не виню тебя, Эл, это твоя работа. А моя работа – думать о постановке. Спектакль слишком затянут. Я сокращаю его в тех местах, где считает нужным Гил Кейс, либреттисты и все мы, невзирая на то, кого это затрагивает лично.

«Енот» швырнул сигарету прямо на толстый ковер.

– Не втирай-ка мне очки! Ты выполняешь приказы, полученные Кейсом от Элен Лоусон. У него нет выбора, он вынужден защищать интересы этой Железнобокой Старушки[25]. Ведь ей с ее скрипучим металлическим голосом и впрямь требуется защита от хорошей певицы.

– Не будем сейчас переходить на личности, – отрубил Лерой.

– А почему? И ты, и я, мы оба прекрасно знаем, что она устарела и выглядит старомодно. Если бы эта старая перечница начинала сейчас, ей бы ни за что не пройти даже первого прослушивания…

– По-моему, нам пора прекратить все это! – раздался из темноты зычный голос Генри.

Поверенный Тэрри быстро обернулся.

– Я не видел вас, мистер Бэллами. Привет. Послушайте, лично против вас я ничего не имею. Я только отстаиваю интересы своего клиента, точно так же, как и вы, вероятно, делали это для мисс Лоусон двадцать лет назад.

– Я не отстаивал ее интересов, пороча при этом крупнейшую звезду в ее отсутствие, когда она не может сама постоять за себя, – гремел голос Генри.

– Кто вы такой, черт вас возьми? Пронырливый адвокатишка из конторы на Сорок шестой стрит. Да как вы смеете являться сюда и оскорблять одну из ярчайших звезд современной эстрады? Человечек втянул голову в плечи.

– Мистер Бэллами… а что бы вы предприняли на моем месте?

– Это зависело бы от того, кто мой клиент. Если бы это оказалась Элен Лоусон, то мы бы с нею подали заявление и ушли из труппы, сохранив лицо. Потому что для Элен Лоусон – даже для начинающей Элен Лоусон – всегда нашлось бы другое шоу и еще лучшая роль. Но с вашим клиентом я бы подбирал и те крохи, что ей перепадают. Я бы остался даже ради одних этих реплик и номера с половиной состава кордебалета и умолял бы продюсера выплачивать ей какое-никакое жалованье. А что, если на бродвейской премьере над нею станут смеяться и тыкать в нее пальцем все остальные продюсеры? Впрочем, это будет концом ее карьеры, а не вашей. Ну а вы разыщете себе кого-нибудь еще, после того как угробите ее. Но вы наверняка заставите ее остаться в этом спектакле, чтобы заполучить свои несчастные вонючие десять процентов, потому что всем очевидно: вы испугались. Возможно, это единственное представление в ее жизни и больше ей вообще ничего не предложат – вот вы и не желаете упустить свою легкую поживу.

Внезапно пришла в себя Тэрри Кинг.

– Послушайте, в исполнении песен я дам Элен Лоусон сто очков вперед где угодно! И ни Эл, ни я не боимся. Это поганое шоу не единственное, и я стану звездой покрупнее, чем Элен Лоусон. Вот увидите, я уйду сама! И не потеряю своего лица! Сию же минуту! – она почти срывалась на крик.

– Дорогая, постой… – взмолился Эл. – Именно этого они и добиваются.

– А чего от меня хочешь ты?! – огрызнулась она. – Выступить на премьере в Филадельфии, а в Нью-Йорке выглядеть побирушкой на мелких ролях? И все для того, чтобы ты получил свои поганые десять процентов?!

– Это здесь совершенно ни при чем. И ты это знаешь. Мы можем получать вдвое больше денег, выступая в клубах. Но мы же с тобой согласились в том, что шоу на Бродвее даст нам возможность получить выгодное соглашение с кинокомпанией.

– «Соглашение с кинокомпанией»! – это уже воскликнул Генри. – Боже, да эти ваши представления давным-давно устарели вместе с сентиментальными мелодраматическими кинолентами Руби Килера. Поверенный, который считает, что достаточно всего-навсего выступить на Бродвее и соглашение с кинокомпанией у тебя в кармане, сильно отстал от жизни. Бродвей, разумеется, помогает, но ведь на Бродвее-то нужно уметь что-то делать. Если только твоему клиенту не нужен контракт, приносящий проценты с исходной суммы, то я мог бы помочь ей заключить такой и без этого шоу. Но настоящее соглашение с кинокомпанией – нет. Такое соглашение заключают только со звездами. А поверенный, представляющий актрису и ее интересы, делает из нее звезду еще и тем, что позволяет ей появляться где бы то ни было только в том случае, если она выглядит как звезда и на Бродвее, и в ресторанном зале. Но, как я уже сказал, вы, очевидно, считаете, что ваш клиент на звезду явно не тянет, раз готовы позволить ей выйти на сцену в эпизодической роли.

Тэрри схватила Эла за руку.

– Пошли, Эл. Пошли отсюда.

– Подожди минутку. Наш контракт все еще действителен, и тебе нужно выступать в дневном спектакле, – напомнил ей Эл.

– Я не выйду на сцену для этих негодяев.

– Боюсь, что выйти тебе придется, – вмешался Генри. – Заявление об уходе ты должна подавать за две недели. Так что в Филадельфии играть должна ты.

– На такое унижение я не пойду, – стояла на своем Тэрри. – Не желаю выступать в эпизодической роли перед критиками Филадельфии.

– Что за шум? – раздался голос Гила Кейса. – – Кто тут не желает выступать?

– Мистер Кейс! – чуть не плача бросилась к нему Тэрри. – Вы сняли меня со спектакля. Я не могу выступать в эпизодической роли.

– А я ей сказал, что она обязана, – размеренно проговорил Генри. – Даже если она подаст заявление прямо сейчас.

– Минутку, одну минутку, – примирительно произнес Гил. – Никто здесь никого не собирается травмировать больше, чем, к сожалению, приходится. – Он с сочувствием посмотрел на Тэрри. – Милое мое дитя, я не отдавал себе отчета, насколько мала станет твоя роль после этих сокращений. Она и в самом деле лишь чуть больше эпизодической… – На его лице появилось озабоченное выражение.

– Я не могу играть ее, – настойчиво твердила Тэрри. Гил вдруг улыбнулся.

– Тебе и не нужно.

– А как же дневное представление? – спросил Генри. Гил отмахнулся от его слов.

– Забудь о нем. Можем поставить дублершу. Роль настолько мала, что это уже не имеет никакого значения. – Он обнял Тэрри. – Пойдем-ка в мой люкс, и ты тоже, Эл. Тэрри может написать официальное заявление, и я выплачу ей жалованье за два месяца вперед в виде премии. – Он помолчал, как бы раздумывая, – Вот что мы сделаем. Я позвоню своему секретарю по связям с прессой, чтобы он дал соответствующее сообщение в нью-йоркские газеты. Тебе все это принесет небывалую рекламу и известность. Милая моя девочка… да уж через неделю все продюсеры Нью-Йорка станут гоняться за тобой. То, что ты покинула шоу Элен Лоусон, придаст тебе огромный вес.