– Ну как Нью-Хейвен и твоя подруга, Железнобокая Старушка?

– Шоу стало хитом.

– Знаю. Джино встретил вчера в «Марокко» кое-кого из тех, кто был в Нью-Хейвене.

– Как было в «Марокко»?

– Я там не был. Ты что, забыла? Я же помолвлен. Оба вечера просидел дома с хорошей книгой, ждал, когда вернется моя девочка.

– Аллен… Аллен, мне нужно тебе что-то сказать. – Она зачастила, зная, что все нужно выпалить залпом, за один присест, иначе ей не хватит смелости.

– Аллен, я не твоя девочка и не помолвлена с тобой, я хочу вернуть перстень.

В трубке долго молчали. Затем он сказал:

– Анна, я еду к тебе.

– Нет, Аллен, встретимся в другом месте… Я отдам тебе перстень.

– Перстень мне не нужен. Мне нужно поговорить с тобой.

– Но говорить не о чем.

– Не о чем? Боже мой, Анна, три месяца я влюблен в тебя, а теперь ты хочешь все кончить одним телефонным звонком. Что случилось? Кто-нибудь в Нью-Хейвене наговорил тебе обо мне? Послушай, я в прошлом совершил кучу глупостей. Иногда вел себя не очень порядочно… но все это до того, как встретился с тобой. Нельзя же сейчас оборачивать против меня то, что я совершил когда-то. Все это для меня ровным счетом ничего не значило, пока в моей жизни не появилась ты. Коль скоро кто-то напугал тебя мною, я встречусь с тобой и выясню, в чем дело. Просто так я не сдамся; я имею право постоять за себя.

– Аллен, никто мне ничего на тебя не наговаривал. И от нашего разговора ничего не изменится.

– Я сейчас приеду.

– Аллен, не приезжай! – Она ухе кричала в трубку. – Я полюбила одного человека!

На этот раз молчание длилось еще дольше. Наконец она робко переспросила:

– Аллен. Ты меня понимаешь?

– Кто он?

– Лайон Берк.

Он неприязненно рассмеялся.

– Это тот самый бездомный кокни[27], что живет в моей старой квартире? Что ж… я рад, что раздобыл вам приличное жилье для медового месяца.

– Аллен, просто так получилось.

– Ну конечно, «просто так». Просто получилось, что ты меня разлюбила.

– Я никогда не говорила, что люблю тебя, не забывай об этом. Это ты настоял на помолвке.

– О’кей, Анна. Всего доброго.

– Как мне вернуть тебе перстень?

– Меня это не волнует. Почему же должно волновать тебя?

– Но я хочу, чтобы ты взял его обратно.

– Хочешь сказать, Лайон Берк оскорбится, увидев его на твоем пальце? Или он уже снял его? Судя по тому, что я слышал о нем, единственное кольцо, которое ты от него получишь, будет продето тебе в нос.

– Аллен, давай не будем вот так расставаться.

– А как бы ты хотела? Может, мне послать тебе поздравительную телеграмму? Да уж, вот это сюрприз! Впервые в жизни обращался с девушкой как с порядочной и вот что получил в результате! Но я еще увижу тебя. С Лайоном Берком твой путь к алтарю окажется длинным-предлинным.

– Пожалуйста, Аллен… можно встретиться с тобой завтра в обед и вернуть перстень?

– Нет, мой маленький айсберг, оставь его себе.

– Что?

– Оставь себе! Ты – сука… а перстень мне не нужен. Я могу накупить таких целую кучу, а вот тебе он вскоре пригодится: его можно заложить за кругленькую сумму. А еще лучше – носи его. Пусть он врезается тебе в палец всякий раз, когда мужики тебя будут бросать, точно так же, как ты бросила меня. Сдается мне, Лайон Берк будет первым из них. – Он яростно швырнул трубку.

Она сразу же перезвонила ему.

– Аллен, я понимаю, ты в бешенстве, и то, что ты сказал мне, сказано в гневе. Я хочу, чтобы мы остались друзьями.

– Предпочитаю дружить с мужчинами.

– Хорошо, но я не могу оставить у себя перстень.

– Если это все, что тебя заботит, плюнь на него!

– Аллен, постой! – Она поняла, что он сейчас бросит трубку. – Хочу напомнить тебе о Джино. Он обещал поехать завтра в Филадельфию.

– Ты хочешь сказать, что наш уговор остается в силе? – в его голосе затеплилась надежда.

– Нет. Не наш. Я не могу теперь ехать с тобой. Но вот у Джино нет никаких оснований отказываться. Элен ждет его.

– Нет! Ты наверняка шутишь! – его смех походил на стон.

– Почему? Элен заказала ему номер. Он же не зависит от тебя. Не вижу оснований, почему из-за нас нужно огорчать Элен.

– Не видишь? Ну что ж, послушай теперь меня. Ты думаешь, Джино так уж хотел ехать? Думаешь, он в восторге от перспективы потискаться с Железнобокой Старушкой?

– Прекрати так называть Элен! Она очень привлекательна, и твой отец должен радоваться тому, что она хочет быть с ним. Она – яркая звезда, и…

– И яркая крикливая зануда! Мой отец может заполучить любую девицу в этом городе, стоит ему только захотеть. Этот мир принадлежит мужчинам, а женщины владеют им, только если они очень молоды. Тебе еще предстоит это узнать в один прекрасный день. Твоя Элен Лоусон может быть ярчайшей звездой на Бродвее, но она все равно остается расплывшейся крикливой бабой, едва сходит со сцены. Да, конечно, он собирался ехать завтра… только не думай, что он не пытался отделаться от этой поездки. Но я настоял. Ну разве это не смешно? Я заставил его ради тебя и все выходные ломал себе голову, как задержать его там на ночь. Он согласился поехать, но поклялся, что уедет обратно сразу же после представления. В конце концов, я сказал ему, что он сделает мне свадебный подарок, если уступит Элен и проведет с ней эту ночь. Можешь себе представить? Парень уговаривает родного отца на такое, чтобы угодить своей девушке! Все эти выходные я обрабатывал Джино. И все эти выходные ты… – Он осекся, словно лишившись дара речи. – Что ж, по крайней мере, хоть какая-то польза: Джино спасен. А теперь передаю подачу тебе и Лайону Берку. Пусть его отец залезет на твою подружку! – В трубке щелкнуло, и раздались частые гудки.

* * *

Премьера «Небесного Хита» в Филадельфии была более обкатанным и ярким вариантом представления в Нью-Хейвене. Анна была поражена тем, сколько было изменено за такой короткий срок. Она сидела рядом с Лайоном, глядя на сцену скорее глазами исполнителя, нежели зрителя. Он держал ее руку в своей, и она спрашивала себя, заметил ли он отсутствие огромного бриллианта. Сейчас перстень лежал в банковской ячейке-сейфе, завернутый в грубую бумагу. Ей тогда показалось жестоким оставлять солитер[28]в полном одиночестве в холодной жестянке. Казалось, он излучал негодующее сияние, словно протестуя, что его совершенно незаслуженно отвергли.