только сохрани его для меня, сбереги, а я буду безропотно возвращать его тебе».

По дороге обратно Минни взгрустнулось, и Артур нежно обнял ее за плечи. Он не мог принадлежать только ей, и чувство вины перед женой, ее пониманием и терпением, пронесет через всю свою жизнь.

Где это видано, чтобы грустить во время свадебного путешествия! Артур внезапно подхватил Минни на руки и закружил под неодобрительными взглядами редких прохожих — дело шло к вечеру. Минни звонко рассмеялась и стала шутливо отбиваться.

Внезапно Артур опустил ее на землю и прижал к себе с такой силой, что Минни вскрикнула.

— Хочу тебя! Прямо сейчас! — прохрипел он.

Желание мужа передалось Минни, по телу прошла сладкая дрожь. Но она все же не удержалась, чтобы не поддразнить его:

— А как же трехдневный карантин? — лукаво спросила Минни, — еще несколько часов осталось!

— Не могу больше терпеть! — его голос прерывался от страсти, и он заглянул жене в глаза обеспокоенно и виновато.

Вместо ответа Минни прижалась к нему.

Они поспешно, насколько позволяли приличия, добрались до отеля и почти что подбежали к лифту под понимающими взглядами ночного портье.

В спальне Минни первая сбросила на пол пиджак от костюма. Туда же полетела военная форма Артура. Усадив ее на кровать, он опустился на пол и снял с нее ботинки, целуя ее маленькие ступни и лодыжки. Еле скрывая нетерпение, Артур помог ей избавиться от верхней одежды, и Минни, все еще смущенная, юркнула под одеяло в панталончиках и неглиже. Раздевшись за несколько секунд (военная привычка!) Артур нырнул в постель поближе к ней, и вскоре панталончики и прочие ненужные атрибуты присоединились к одежде на полу.

Задыхаясь от желания, Артур привлек жену к себе, и Минни полностью отдалась его ласкам и его страсти. Больше не было напряженности, подспудной тревоги или беспокойства. Напротив, Минни охватило предвкушение уже испытанного блаженства. Но если она думала, что ее ожидает повторение пройденного, то как она ошибалась!

Артур ласкал и любил ее все так же бережно и нежно, но чуть настойчивее были его прикосновения, чуть горячее поцелуи, чуть смелее вели себя его руки. Ласково, но уверенно коснувшись ее колен, он устроил Минни поудобнее, и, подчиняясь ему, она вдруг ощутила какую-то особую негу. Жажда власти над собой вспыхнула в ней с новой силой, и она приникла к мужу с такой готовностью и желанием, что он с восхищением посмотрел на нее. В ту ночь новая раскрепощенная Минни испытала блаженство и восторг, которым не было сравнения, даже с божественной музыкой.

Так прошла целая неделя. Полностью поглощенные друг другом, Минни и Артур и думать забыли об окружающем мире. Они могли быть в Блэкпуле, а могли быть и в Шотландии, или на необитаемом острове или даже на Луне. Вполне привыкшая к подобному поведению обитателей аппартаментов для новобрачных прислуга три раза в день сервировала стол в гостиной и исчезала. Каждый раз, когда Минни просыпалась в блаженной истоме, у Артура уже был готов поднос с яствами, который он подавал ей прямо в постель. У Минни проснулся волчий аппетит, и даже Артур ел больше обычного. Он не мог налюбоваться на жену, таким счастьем и здоровьем сияло ее смуглое лицо.

Как то, по прошествии недели, насытившись любовью, Минни с шаловливым выражением на лице, положила ладонь на грудь мужа. Артур взглянул на нее с беспокойством. Он уже знал, что эта озорная улыбка — предвестник какой-то каверзы.

— Милый, а ведь это нечестно…, — протянула она, лукаво прикусив нижнюю губу.

Артур смотрел на нее, настороженно приподняв брови. Минни игриво выводила пальчиком узоры на обнаженной груди мужа.

— Ну вобщем… я для тебя как раскрытая книга, — она хихикнула от сравнения, — ты всю меня видел…и касался…. а я?

— Тааак, — медленно произнес Артур, все еще выжидая, но прекрасно понимая, к чему она ведет.

— Ну… мне ведь тоже хочется … все… увидеть, даже если не потрогать…, — Минни покраснела от своей смелости, но останавливаться не собиралась.

— Потрогать! — Артур даже подпрыгнул на кровати.

— Ну ладно, ладно, — успокоила его Минни, — только посмотреть, ну хоть одним глазком.

— Ты же изучала Давида, — хмыкнул Артур, — значит имеешь общее представление. И он нарочито тяжело вздохнул.

— Каменный Давид ведь мне не муж, я же не донна Анна! — Минни подперла щеку рукой, было так забавно наблюдать смущение ее морского волка. — А мне живого, твоего Давида хочется увидеть, — она надула губки, — а то ведь несправедливо, я так вся у тебя на виду.

Слово «справедливость» всегда действовало на Артура магически, и лукавая Минни себе это уже уяснила.

— Ох, Минни! — вздохнул Артур.

Ну не представление же устраивать, как-то все это неловко, неэстетично. Он любил во всем гармонию и красоту. И, кажется, придумал!

— Ладно, — сказал он примирительно, — твое желание для меня закон, любимая! — глаза его блестнули.

Обвернувшись большим банным полотенцем на манер римского патриция, он накинул на Минни знаменитый пенюар и понес ее в ванную комнату. Там, усадив ее на краешек доселе избегаемой ими Джакузи, он открыл до отказа оба крана. Холодная и горячая вода, весело журча и перемешиваясь, быстро заполнила купель, и Артур бросил в нее пригоршню измельченного мыла, тут же наполнившего купальню густой ароматной пеной. Скинув пенюар, Минни соскользнула в глубину купели и притаилась у стенки, затаив дыхание и приоткрыв рот.

Артур, как-то сразу посерьезнев от волнения, медленно сошел в купалню и выбросил наружу мокрое полотенце. У Минни перехватило дыхание от стройности его мускулистой худощавой фигуры. Все так же медленно Артур подошел к жене, взял за руку, повернув ее ладонью вниз и притянул к себе. У Минни перехватило дыхание. Она прикоснулась к чему-то нежному и мягкому, и одновременно сильному и твердому и посмотрела вниз. Потом подняла к мужу сияющие нежностью и любовью глаза.

Артур привлек ее к себе. Что-то особенное случилось между ними. Больше не было тайны, больше не было никаких преград, они действительно стали одним целым, супругами, не просто любовниками.

— Какая же ты умница, Минни! — прошептал он ей на ухо, прижимая к себе.

Минни проснулась, когда рассвет еще только