— Не грусти, Помпончик, — он скользнул рядом и обнял ее за талию, — мы еще вернемся сюда, и не раз! А давай знаешь что? — продолжил он. — Как выдастся возможность, попутешествуем по нашей зеленой стране? А то я Китай с Бразилией лучше знаю, чем свою старую добрую Англию!

У Минни загорелись глаза.

— Как ты хорошо придумал, — подхватила она, — будем останавливаться в маленьких отелях, в затерянных живописных деревушках и гулять, наслаждаться природой, местной кухней! Ой, как здорово! Кажется я проголодалась! — добавила она со смехом.

И повеселевшая Минни стала помогать Артуру накрывать на стол.

Несмотря на оживленные телеграммы и благополучные, хоть и короткие письма, Эдит с некоторым волнением ожидала возвращения младшей дочери и зятя.

С одной стороны, продление молодоженами свадебного путешествия казалось добрым предзнаменованием. С другой стороны, это могло означать, что им понадобилось больше времени для притирки, так как что-то пошло не так, и им не хочется, после всех досвадебных перипетий возвращаться домой с поражением. Короткие и лаконичные, письма Минни ограничивались монотонным описанием окресностей, (действительно, сколько раз можно по-разному описать восход или закат солнца у моря?!) и сообщениями о прекрасном здравии их обоих. Сама Эдит так и не смогла пересилить себя и задать Минни наводящие вопросы. Она была неприятно удивлена, когда во время одного из возобновившихся визитов Элис упомянула о двух уморительных письмах от Минни. Ей самой Минни присылала только краткие нейтральные отчеты. Элис не стала вдаваться в подробности, а Эдит была достаточно хорошо воспитана, чтобы ее расспрашивать. Тем более, что, задав вопросы, она бы косвенно призналась в том, что ей самой таких веселых писем не писали. Эдит не сердилась на Минни, она прекрасно понимала, что ее собственная старомодность не располагала к откровениям. И вот сейчас, ожидая загулявших молодоженов на перроне Ливерпульского вокзала, вместе с мужем и Кэти, Эдит поймала себя на мысли, что, выдав замуж четырех дочерей, она никогда еще так не волновалась. Дело, наверное, в том, что у Минни, по сравнению с сестрами, были явно завышенные ожидания от своего брака, и она была единственной из дочерей, влюбленной в своего жениха. А это всегда чревато разочарованием.

Ее тревожные мысли были прерваны появлением Беатрис и Джорджа Ростронов буквально за пять минут до прихода поезда. «Пунктуальность у них в крови, что ли?» — подумалось Эдит с легким раздражением. Ее сердце забилось, когда, пыхтя и отдуваясь паром, Блэкпулский поезд наконец-то остановился на перроне.

Дверцы купе первого класса распахнулись, и на перрон легко спрыгнул Артур. Он собрался было развернуть складную железную лесенку, как с возгласом «Лови меня!» из купе выпрыгнула Минни прямо в объятия мужа и повисла у него на шее. Оба расхохотались, и Артур закружил жену в воздухе, прежде чем осторожно поставить ее на перрон. У Эдит перехватило дух от экстравагантной выходки дочери, но та уже повернулась к встречавшим с таким откровенным выражением счастья на сияющем лице, что Эдит мгновенно простила ей все. Каким-то образом ей удалось первой подбежать к молодоженам и расцеловать дочь. Потом она нежно обняла улыбающегося Артура и прошептала ему на ухо одно единственное слово: «спасибо!».

Артур растерялся. Ему хотелось возразить, объяснить, что это именно ему так сильно повезло в жизни, но он понял Эдит, понял и то, что сейчас было не время и не место рассыпаться во взаимных любезностях.

Дома у Стоттертов молодоженов ожидал сюрприз — праздничный обед в их честь.

Все Ростроны, включая папу Джеймса, были в сборе. На торжество смогли приехать почти все братья и сестры Минни. Самое почетное место, конечно же, заняли Макс с Клементиной. Мэгги пришла с сыном, Элинор — с дочерью-подростком: ее муж был уже очень плох. Обе сидели притихшие, каждая грустила о своем. Брауны, зато, были в полном составе, как всегда весьма довольные жизнью. Минни с радостью заметила Элис и Дэна, пристроившихся у краешка стола и с благодарностью посмотрела на мать. Та кивнула ей с легкой улыбкой.

Оказалось, что Джеймс с Ричардом, за время отсутствия новобрачных, подружились не на шутку и даже обсуждали перспективы открытия общего дела, так как оба хорошо разбирались в химии. Макс посоветовал им обратить внимание на новые красители, и они уже несколько вечеров обсуждали перспективы такого предприятия за неизменным стаканчиком Бургундского. Эдит вначале с подозрением наблюдала за регулярными возлияниями отцов семейств, но, заметив, что Джеймс пьет немного и положительно влияет на Ричарда, успокоилась.

Так как новый дом Минни с Артуром был еще не готов к принятию жильцов, молодоженам отвели две смежные гостевые комнаты на втором этаже у Стоттертов. Комнаты эти оказались прямо над спальней минниных родителей, о чем она и поведала мужу перед праздничным обедом.

— Ух, нам бы не забыть вести себя … поаккуратнее ночью, — шепнул ей на ухо Артур.

Минни хихикнула и приложила палец к губам.

Обед проходил весело. Кухарка Стоттертов, с помощью двух поденщиц, явно превзошла саму себя. К концу торжества Эдит планировала внести грандиозный торт-безе, выпеченный в форме подковы. Разговор оживленно переходил от погоды (как же обойтись без обсуждения погоды в Англии!) к политике, ценам на продукты, бизнесу, парижской моде.

Однако оказалось, что вовлечь молодоженов в беседу, кроме двух-трех ничего не значащих междометий, было не так-то легко, настолько они были поглощены друг другом. Артур и Минни, под шумок общей беседы, шептались и пересмеивались о чем-то своем, только им ведомом.

Желая вытащить их из панциря, которым они себя окружили, Эдит стала расспрашивать молодоженов о Блэкпуле, который она не раз посещала в молодости. К счастью, она начала с кафедрального собора Св. Иоанна, в котором молодожены бывали несколько раз, и да, они гуляли по Променаду. Но на этом их удача закончилась. Минут через пять выяснилось, что Минни с Артуром не были почти нигде — ни в Эмпайр Театре, ни в Гранд Павильоне, ни в Зимнем саде, ни в дюжине еще других самых важных достопримечательностей Блэкпула, которые Эдит смогла припомнить. Артур, несколько виновато, отрицательно качал головой, а оттенок щек Минни, по мере допроса, постепенно переходил от светло розового к пунцовому. Краем глаза Эдит заметила, как улыбаются украдкой Элис и Клементина, а ее муж даже два раза крякнул, но она все не могла