Он встал, сердитый, несдержанный, схватил ее за плечи и стал ее трясти:

— Ты шлюха! Я всегда знал, что ты шлюха!

Андрэ проснулся и стал плакать. Бигадор посмотрел на него и поспешил выйти из комнаты. Послышался грохот закрывающейся внешней двери, пока Сан обнимала ребенка и пыталась внушить ему, что это был просто кошмар.

На следующий день мужчина появился немного раньше перерыва, который был у Сан на работе в кафе, и пригласил ее выпить чего-нибудь. Она смотрела, как он приближается, спокойно, без вчерашней злости, но с намерением защищаться изо всех сил, если это потребуется. Он при этом выглядел немного пристыженным. Они молча шли, а когда они присели за столик ближайшей пивной, он попросил у нее прощения за произошедшее:

— Я выпил и нарушил границы. Прости.

— Хорошо, но я тебя очень прошу, не закатывай больше скандалов при ребенке. Если тебе нужно поговорить со мной, позвони, и мы договоримся о встрече.

— Так вот, мне нужно поговорить с тобой о двух важных вещах.

— Я слушаю.

— Ты встречаешься с этим Луисом?

— Да.

Бигадор сжался, словно перед прыжком:

— И какие у тебя планы?

— Планы?..

— Ты собираешься за него замуж? Жить с ним?

— Мы не строили планов. Мы просто встречаемся. На данный момент это все.

— Понятно. На данный момент.

— Да. Я не знаю, что произойдет в будущем. Но, в любом случае, мне кажется, это не твое дело.

Его рот скосился набок, и он стал повышать голос:

— Не мое, да? Не мое дело, что мой сын будет жить с другим мужчиной? Ты так считаешь?

— Я понятия не имею, что будет, Бигадор. Но я могу ручаться, что если однажды я буду с кем-то жить, это будет потому, что я буду уверена в нем и в его отношениях с Андрэ. Я не собираюсь вновь возвращаться в ад. И хочу тебе напомнить, что ты тоже живешь с Лией. Я никогда не была против.

— Женщина — это не одно и то же, что мужчина! И уясни себе хорошенько: если ты вздумаешь поселиться в доме этого типа с Андрэ, увидимся в суде. Я отберу его у тебя. Можешь быть уверена, что отберу!

Он поднялся, чтобы уйти. Но сделал пару шагов и вернулся:

— Чуть не забыл. Второе, что я хотел тебе сказать, это что я увезу ребенка на Рождество в Анголу.

Сан встрепенулась. Она подумала о малярии и дизентерии, о лихорадке денге и туберкулезе, обо всех опасностях, которым подвергнется мальчик в этой далекой и незащищенной стране. Ее голос в этот момент стал умоляющим:

— Он же еще очень маленький… Ему нет и четырех лет. Подожди, пока ему не исполнится шесть или семь…

— Нет. Хочу увезти его сейчас.

Она снова нашла в себе силы. Она встала и поднялась на цыпочки, чтобы ее взгляд оказался на уровне его глаз. Она свирепо проговорила:

— Я тебе этого не позволю. Я не дам тебе паспорт.

— А мы посмотрим.

Это были последние его слова, которые она слышала, за много дней. Она ничего не слышала о нем, пока пару недель спустя, в четверг во время ужина он снова заявился к ней в дом. Сказал, что хочет взять ребенка к себе ночевать. Он давно с ним не виделся и соскучился. Сан попыталась сопротивляться. Она не была до конца уверена, что за этим не скрывается какой-то темный план. Но ребенок бросился на руки отца и кричал «да, да» изо всех сил. Сан отвела мальчика в комнату, чтобы одеть, и открыла ящик, где хранила документы. Паспорт Андрэ лежал там, спрятанный под ее бельем. В какой-то момент она подумала, что Бигадор может забраться к ней в дом и украсть паспорт. Но все вроде бы было в порядке. Перед тем как попрощаться, она напомнила ему, что нужно на следующий день отвести ребенка в детский сад.

В ту ночь она плохо спала. Ей снилось, что Андрэ бежал по огромному пастбищу, размахивая в воздухе руками, как будто летел. Был слышен только смех ребенка. Солнце мягко скользило по земле и ласкало его тельце, которое продвигалось через заросли травы, легкое и радостное. Вдруг она поняла, что произойдет что-то ужасное. Что-то непоправимое. Она попыталась побежать за ребенком, чтобы задержать его, отчаянно, но ее ноги не двигались. Открыла рот, чтобы окрикнуть его, и не смогла извлечь ни звука. Пыталась изо всех сил. Ничего. Все впустую. Катастрофа была неотвратима, и она не могла ничего предпринять.

Она проснулась в поту, с бешено бьющимся сердцем, задыхаясь. На подушке лежала кукла Андрэ, с которой он каждый день засыпал в обнимку. Сан крепко прижала ее, пытаясь восстановить через ее ощущение и запах ощущение реальности: у нее здоровый сын, которому почти четыре года, в это время он спит у своего отца, отец очень его любит и не причинит никакого вреда… Она снова убедилась, что паспорт лежит на месте. Все было в порядке. Все должно было быть в порядке. Нить серого света, пыльного света ноябрьской зари проникала через окно. Сан закрыла глаза, глубоко вдохнула и попыталась снова уснуть, но ей это не удалось.

С утра она позвонила Бигадору, но его мобильный был отключен. Она набирала номер несколько раз, но безрезультатно. Отпросилась на работе, чтобы уйти пораньше, и пошла за ребенком в детский сад. Дети играли во дворе. Много мальчиков и девочек. Черных и белых. Больших и маленьких. Веселых, перепачканных, уставших, голодных, нервных, плачущих, кричащих. Детей, которые обнимали матерей, приходящих за ними, и целовали их так, будто не видели годами. Но ни один из них не был Андрэ. Сан зашла в здание и дошла до комнаты, где занимался ее сын. Донья Тереза приводила в порядок игрушки и книги, разбросанные повсюду. Она была одна. Воспитательница улыбнулась:

— Добрый вечер. Вы чего-то хотели?..

— Андрэ…

Женщина посмотрела на нее удивленно:

— Но ведь Андрэ сегодня не приходил…

Реакция Сан, ее изменившееся выражение лица заставили донью Терезу побежать за списком, куда вносились каждый день отсутствующие:

— Вот он, видите? Он не приходил… Вы сами ею приводили?

Сан покачала головой. Достала мобильный из сумки и снова набрала номер Бигадора. Он все еще был отключен. Поискала номер Лии. Тоже выключен. Ей пришлось сесть. Донья Тереза пыталась спросить, что с ней, но она не могла говорить. В конце концов, воспитательница решила сходить за стаканом воды и предупредить директора. Вдвоем они пытались придумать объяснение. Спросили у Сан, есть ли у нее родственники в Лиссабоне, кто-то, кого предупредить. Она подумала о Лилиане. Директор сама позвонила ей и рассказала, что произошло. Меньше чем через час подруга уже была там, внешне спокойная, уверенная, готовая найти ребенка во что бы то ни стало. Она обняла Сан и попыталась приободрить ее:

— Ну же, ну же, наверняка, это какое-то недоразумение… Прямо сейчас мы пойдем к Бигадору, хорошо?

Они пошли до дома Бигадора, Лилиана — поддерживая свою подругу, которая казалась сомнамбулой, как будто там было только ее тело, а сознание исчезло, перенеслось в далекое место, откуда не могло вернуться назад. Они звони ли в дверь много раз. Никто не открыл. Спрашивали у соседей, но никто ничего не знал. Тогда они зашли в один из баров и нашли в справочнике номер телефона компании, в которой работал Бигадор. По телефону говорила Лилиана. Ей сказали, что он попросил расчет и уволился на прошлой неделе. Тогда она решила, что пришло время обратиться в полицию.