Джек была так погружена в свои тревожные мысли, что и не заметила: в бархатно-черной вышине блистали звезды. Вышла полная луна.

В Нью-Йорке из-за смога и городской иллюминации увидеть такое невозможно.

– Как красиво, – Рысь все еще глядела вверх.

– До боли, – ответила Джек. Она не отрываясь смотрела на Кэссиди, а отнюдь не в небо. Ты такая красивая.

Кэссиди повернулась и увидела, куда был направлен неотрывный взгляд Джек. Она сделала шаг навстречу и нежно поцеловала Джек в губы.

– Спасибо за чудный вечер.

Джек невольно поднесла ко рту кончики пальцев. Это ведь был не более чем легкий, краткий поцелуй, так почему же задрожали колени и ноги стали ватными? Кэссиди продолжала так смотреть на ее губы, что водоворот волнующих чувств закружился у Джек внутри с разрушительной силой.

– Я тебя…

– Что?

– Благодарю, – проронила Джек слабым шепотом.

Кэссиди улыбнулась.

– Наверное, надо возвращаться.

Остаток пути они проделали в молчании. Но висевшее между ними марево эротического желания было почти осязаемым.

Джек поставила скутер у входа в отель и открыла перед Кэссиди дверь вестибюля. Рысь направилась было к лифтам, но почувствовала, что Джек отстала, и обернулась.

– Вы идете?

Джек была у стойки регистрации.

– Я возьму другой номер, – она повернулась к вьетнамке, – комнату, пожалуйста. Сингл.

Женщина протянула ей ключ.

– Третий этаж, триста третий, позялюста.

Джек схватила ключ и пошла к лифту. Рысь ждала ее в дверях, не давая им закрыться.

– Мы ведь взрослые люди, – сказала Кэссиди, когда лифт начал подниматься, – а Вы, кажется, дали понять, что ничего не хотите.

– Дело не в этом.

– Так в чем же? – воскликнула Кэссиди. – Думаете, я не смогу уследить за своими руками? Не доверяете мне?

– Я не доверяю себе, – проговорила Джек.

Двери открылись. Третий этаж.

Рысь, не говоря больше ни слова, направилась к своему номеру. Джек прошла за ней и стояла рядом, пока та выуживала из кармана ключ, а потом с раздражением и не с первого раза всадила его в замочную скважину. Когда она повернулась к Джек, в карих глазах отчетливо читалось: «Что Вы еще тут делаете?»

– Мне нужна моя сумка, – промямлила Джек.

Кэссиди пинком открыла дверь, схватила рюкзак и швырнула его в Джек.

– Изви… прощай, Лорен, – та, ошарашенная, так и стояла, теребя рюкзак. В отчаянии она пыталась выбрать среди крутившихся в голове такую фразу, которая помогла бы унять злобу Кэссиди.

Рысь, взявшись за ручку двери, стояла на пороге.

– Всего хорошего, Джек, – бросила она и хлопнула, что было сил.

Сайгон

Оуэнс вышел из здания банка «ANZ», расположенного в центре Сайгона. Он снял со своего счета «GC» достаточно денег, чтобы несколько месяцев ни в чем не нуждаться, и мог больше не появляться в городе. Шум машин, пробки и постоянные косые взгляды ужасно досаждали ему.

Едва он сошел с поезда, он принялся искать таксофон, чтобы связаться с человеком, которого знал как Аджаи. Он был из среды контрабандистов и уже долгое время занимался перевозками живого товара. Они переписывались с Аджаи по email в течение нескольких месяцев.

Голос на другом конце провода назвал Оуэнсу адрес бара, где его должны были встретить.

Поблизости не было ни одного такси, но у тротуара стояло два тук-тука. Это были вело-рикши на трех колесах: под хлипким тентом позади вьетнамца, крутившего педали, размещалась пара посадочных мест. Уолтер подошел к ближайшему тук-туку и назвал адрес. Они влились в поток на центральных улицах. Движение было затруднено, то и дело они вставали в пробку. Уолтеру приходилось собирать все свое терпение, потому что укрыться от навязчивых взглядов было негде. Отовсюду на него смотрели печальные лица с выражением любопытства, отвращения или жалости.

Какая-то девушка, переходившая дорогу на перекрестке, напомнила ему одну из его «доноров», на чьем лице он увековечил выражение приятного удивления. Другая девушка, которая попалась ему на глаза чуть позже, смотрела на него с мрачным выражением решимости, которое он запечатлел на одной из более ранних масок. Когда на него взглянула она, Уолтер не отвернулся. О, она пыталась скрыть отвращение, как и многие из них. Ей, в отличие от других, это удавалось неплохо. И все равно он видел ее насквозь.

Уолтер часто впадал в это депрессивное состояние, когда был вынужден подолгу обходиться без пополнения своей коллекции. Но теперь это чувство стало куда острее и мучительнее – постоянно находиться в толпе, под взглядами множества людей и без маски. Слишком давно не было маски. Скоро.

Если повезет, работа над новым шедевром будет начата уже в ближайшие часы.

Минут через сорок Уолтер подъехал к тому самому бару. У входа ждал высокий мужчина в костюме. К нему-то, и направился Уолтер, выйдя из тук-тука. У мужчины была темно-оливковая кожа и сильный акцент, что выдавало индийское происхождение.

– Как приятно, наконец, встретить Вас лично, – вежливо поприветствовал он Оуэнса. – Я Аджаи.

Когда индус заговорил, Уолтер заметил, что два верхних зуба у него были золотыми, хотя остальные выглядели идеально белыми и естественными.

– Это был всего лишь вопрос времени, – отозвался Оуэнс.

– Я провел все необходимые приготовления для Вас, сэр.

– Я очень хочу как можно скорее увидеть свой новый дом, Аджаи. А второе место? – Уолтеру едва удавалось сдерживаться. Его переполняли эмоции. Счастливое ожидание.

– И там тоже все готово, сэр. Они в двух шагах друг от друга.

– Отлично, – сказал он и поставил у ног чемодан. Тем утром он купил еще немного одежды и кое-какие повседневные мелочи. Все остальное уже ждало его в новом убежище.

– С Вашего позволения, я бы хотел спросить, а для чего нужно второе помещение? – уточнил Аджаи. – Там ведь жутко, а с Вашими деньгами можно позволить себе что-нибудь соответствующее.

– Своим хобби я предпочитаю заниматься в уединении.

– Даже если так, я мог бы найти другое место, где…

– Я вполне доволен тем. Спасибо, это все.

– Очень хорошо, сэр, – мужчина поклонился. – Ваша встреча с мистером Хангом в шесть.

– Отлично. А теперь, будьте так добры, проводите меня в мою новую квартиру.

– Конечно, – Аджаи указал на потрепанный зеленый «Matiz», припаркованный у тротуара. – После Вас, сэр.

* * *