— Вы не слишком-то благосклонны к собственному брату.

Аберфорт пристально взглянул на нее.

— Он часто ошибался. И мало ценит человеческую жизнь. У меня есть повод его… недолюбливать.

— Я не буду об этом расспрашивать, — Лэйнор заметила, как он помрачнел. — Вероятно, это вообще не мое дело.

— Вы не делаете поспешных выводов и уважаете чужие тайны, — медленно произнес Аберфорт. — То, что произошло между мной и Альбусом, не имеет к вашим делам отношения, но с тех пор я смотрю на собственного брата иначе, чем все остальные.

Лэйнор обратилась в слух, стиснув руки.

— Я бы мог одолжить для руководства школой любого своего козла. Величественно трясти бородой козел умеет не хуже моего брата и так же способен толком ничего не делать. Но козел не может сделать подлость и не умеет врать. Альбус научился этому раньше, чем говорить. Он одаренный маг, но его одаренность сродни одержимости. Великие планы — великое зло. Думаете, что великие злодеи творят только черные дела? Слишком просто. Великий злодей таится в улыбке и воле, сопротивляться которой почти ни у кого не хватает сил. Вот вы, — Аберфорт ткнул в направлении Лэйнор грязным пальцем, — исключение. Потому что вы маггла, хотя кто вас разберет. — Он помолчал, собираясь с явно нелегкими мыслями. — Альбус… нашел сначала друга, а потом, когда друг обернулся против него, сделал его своим пленником. А потом он понял, что дружба — не самый хороший спутник в великих планах. И стал искать себе по силам врага.

— И нашел? Волдеморта?

Аберфорт насупился.

— Я предпочитаю так его не называть. Но вы правы, он нашел себе равного мага. И ошибся в одной незначительной мелочи — Сами-Знаете-Кто оказался сильнее, чем он ожидал.

Он уселся напротив Лэйнор и грустно посмотрел на нее.

— Вы маггла, — сказал он в очередной раз, и Лэйнор не могла понять — забавляет его этот факт или он до сих пор не может ей поверить. — Магглы знают, как правильно говорить любую ложь так, чтобы все верили. Думаю, Альбус научился этому от вас. Гарри Поттер — мальчишка, которому здорово не повезло. Я расскажу вам кое-что, но прежде вы должны дать мне слово, что сделаете кое-что для этого мальчугана.

— Не могу, — напряженно ответила Лэйнор. — Я не знаю, что именно вы потребуете.

— Это в ваших силах.

— Откуда у вас такая уверенность?

— Я старый сбытчик краденого и содержатель притона, — неожиданно улыбнулся Аберфорт. Его лицо, морщинистое, искреннее, было разительно не похоже на холеную лисью морду брата. — И разбираюсь в людях. Средства у вас есть, нужные связи тоже. Если вы захотите, а вы захотите, — с нажимом сказал он, — вы сделаете то, о чем я вас попрошу, не знакомствами, так деньгами. Дайте мне слово, что вы увезете Гарри отсюда.

— Что? — опешила Лэйнор. — Простите, но это… невозможно!

— Почему? — жестко спросил Аберфорт.

— Потому что у Гарри есть законные опекуны, — упавшим голосом объяснила Лэйнор. — Вы предлагаете мне совершить преступление — похитить ребенка. И я не знаю, как я могу… Впрочем…

— Можете, — настойчиво сказал Аберфорт. — Просто еще не поняли как.

— Сириус Блэк, опекун Гарри. Настоящий его опекун. Я это знаю совершенно точно. Но Блэк преступник и находится в бегах, а бумаги утеряны. У меня есть основания полагать, что ваш брат забрал их из дома Поттеров в ночь их гибели.

— Вместе с ключом от сейфа Поттеров, — кивнул Аберфорт. — Вам многое удалось выяснить.

— Вы знаете, где документ? — Лэйнор посмотрела на Аберфорта с надеждой.

— Он давно сгорел в камине. Альбус не станет хранить то, что не может обратить в свою пользу.

— А ключ?

— Он у Гарри. Гринготтс, банк, принадлежит гоблинам. С ними шутки плохи, и Альбус это знает. Все, что он мог — ограничить доступ Гарри к деньгам на то время, пока мальчик жил среди магглов.

— Гарри распоряжается своими средствами? — удивилась Лэйнор. — Ему всего тринадцать лет.

— Гоблинам это неважно, — отмахнулся Аберфорт. — Достаточно предъявить ключ.

— Дамблдор говорил о какой-то кровной защите, — продолжала упираться Лэйнор, потому что внезапно поняла, что Аберфорт тысячу раз прав: единственный способ спасти Гарри — увезти его отсюда. — Гарри защищает магия, связанная с его теткой.

— Ерунда это, — Аберфорт поднялся и направился к стойке. — Эта магия должна защищать Гарри от Сами-Знаете-Кого.

— Только лишь должна? — Лэйнор тоже встала и прошлась по залу.

— Посудите сами, — Аберфорт налил себе в кружку какой-то напиток и вопросительно посмотрел на Лэйнор. Та помотала головой. — Сами-Знаете-Кто — опасность, но любой маг, переметнувшийся на его сторону, может прибить мальчишку в любой момент. Любой маггл, на которого наложено заклятье или которому предложены деньги. И об этом все знают, но молчат. Обвешали все вокруг этими пыльными мешками, дементорами, и только что не посадили пацана на цепь. А засуетились, когда Блэк нашинковал портрет в лапшу. А Сами-Знаете-Кто сами знаете где. На том свете, скорее всего. Но вот что вам надо знать, так это то, что между ним и Гарри есть какая-то связь.

— Они родственники? — поразилась Лэйнор.

— Вполне возможно, — Аберфорт прихлебнул свое непонятное пойло, — все мы так или иначе, наверное, друг другу родня. Нас не так уж и много, — пояснил он. — Здесь бывают разные люди, и они часто распускают языки. Вам наплетут немало чуши, но связь между Гарри и Сами-Знаете-Кем — единственное, что не глупые выдумки. Гарри змееуст, как и Сами-Знаете-Кто. Редкий дар. Им обладал Салазар Слизерин, один из основателей Хогвартса, и он был не самым светлым и добрым магом. Василиск, который ползал в школе год назад при полном попустительстве Альбуса и уложил на больничные койки немало учеников — его наследство и его же проклятие. В школе должны учиться только чистокровные маги, — выплюнул Аберфорт. — Так он считал. Мерзость.

— Гарри справился с василиском, — тихо сказала Лэйнор.

— Вы знаете, — удовлетворенно прищурился Аберфорт. — Как вы считаете, что сделал Альбус, когда понял, что детям грозит опасность?

— Ничего, — Лэйнор снова почувствовала озноб. — Иначе двенадцатилетний мальчишка не подвергался бы такому безумному риску.

— Я все-таки плесну вам огневиски. Ничего, не свалитесь. И вот еще что, — он указал на дверь за стойкой, — сейчас начнет собираться не самая приятная публика. Да и не нужно, чтобы вас видели здесь. Поднимитесь наверх, я сейчас приду.

Лэйнор послушно прошла за стойку, не без труда открыла тяжелую дверь и медленно поднялась по скрипучей лестнице, оказавшись в неопрятной гостиной, пол которой был застелен потертым ковром. Над камином висел портрет растерянной светловолосой девочки в старомодном платье. У нее был неуверенный, рассеянный взгляд, какой бывает у совсем маленького ребенка, вот только девочка была не настолько мала.