– Каждый человек заслуживает хорошей защиты. По крайней мере, где-то я это слышала.

– Я с ним встречусь, а дальше будет видно.

Мейс вытащила ключ.

– Ты хочешь услышать, что я там найду?

– Я же сказал, я пойду с тобой.

– Тебе не обязательно это делать.

– У меня есть хорошие шансы потерять лицензию, прежде чем эта история закончится.

Мейс смутилась.

– Но ты все равно хочешь пойти со мной? Почему?

– У меня нет рациональных оснований для ответа.

– Хочешь сказать, что у тебя есть иррациональные?

Рой положил на стол несколько бумажек за завтрак.

– Как ты собираешься выяснить, какой ящик принадлежал Диане?

– Когда я придумаю, ты узнаешь первым. Кстати, много ли осталось на моем счету от того бакса?

– После этой ночи – десять центов. Воспользуйся ими с умом.

* * *

Когда Мейс и Рой вышли из закусочной, Карл Рейгер тут же засек их со своего наблюдательного поста в переулке. Чуть дальше по улице в голубом микроавтобусе «Шевроле» сидел Дон Хоуп, его оптика была направлена на ту же цель. Когда Мейс и Рой уселись на мотоцикл и поехали по улице, Хоуп последовал за ними. Рейгер прошел по переулку до следующей улицы и поехал параллельным курсом. Они переговаривались по защищенной линии и каждые три квартала менялись, на случай если Мейс засечет хвост.

Рейгер сжал руль. Все должно было закончиться прошлой ночью. И все бы закончилось, если б этот козел-юрист не испортил ему выстрел. Больше такого не случится. Рейгер не любил убивать людей, особенно сограждан-американцев, но он это переживет, даже если больше никто не сможет.

Когда Рой и Мейс вошли в А-1, за стойкой работал только один человек. Молодой парень, в ушах торчат наушники, провод тянется к «Айподу» на поясе. Он покачивал головой в такт музыке, сортируя почту на стойке. Мейс подвела Роя к стенке с почтовыми ящиками. Быстрый осмотр показал, что, хотя ящики пронумерованы, ни одно число не соответствует цифрам, списанным Мейс с оригинала ключа.

– План Б, – прошептала она Рою и подошла к парню у стойки. – Привет, чувак, есть вопрос.

Мальчишка вынул один наушник, но продолжал качать головой.

– Да?

Мейс показала ключ.

– Моя тетка упала с лестницы и сломала себе копчик. Это хорошая новость.

– Что она сломала копчик? – недоуменно переспросил парень.

– Ага, потому что иначе она не поехала бы в больницу, а там ее проверили и нашли какую-то мрачную форму проказы, которую она подцепила в Африке или еще где. Эта хрень просто жрет всю кожу. И она, типа, заразная – достаточно подышать на тебя, и всё, глаза вытекли. Редкое дерьмо, аж самой страшно. У нее какое-то заумное медицинское название.

– Блин, вот отстой, – сказал мальчишка, все еще отбивая ритм.

– В общем, это ее ключ, и она попросила меня забрать ее почту. Только она не может вспомнить, который ящик – ее.

– Ого.

– Точно. Вот я и не могу забрать почту. А там должны быть всякие чеки и медицинские счета, которые ей нужны. Занудное дело, но я единственная родственница.

– А как ее зовут?

– Диана Толливер, – ответила Мейс, скрестив пальцы в надежде, что парень не слышал об убийстве.

Тот нажал несколько клавиш на компьютере.

– Ага, у нее есть ящик.

– А какой номер?

Мальчишка вытащил из уха второй наушник и посерьезнел:

– Я не должен сообщать такие сведения. Данные почтовых ящиков и прочее. Террористы и все такое, сами знаете.

– Вот блин, не подумала… – Мейс обернулась к Рою. – Ладно, придется тебе сходить за тетей и привести ее сюда, чтобы она могла показать какие-нибудь документы. – Затем снова повернулась к мальчишке. – Они больше не могут держать ее в больнице, потому что та не приспособлена для такой заразной хрени. Поэтому мы везем ее в Джона Хопкинса. Мы только поехали, и тут она стала кричать про свою почту. Между нами, я думаю, эта зараза и мозги портит. Ну ты понимаешь, как можно забыть номер своего ящика? Я точно знаю, с сексом после нее большие проблемы. Док сказал, убивает либидо насмерть, особенно у молодых… В общем, она отрубилась в машине, и нарывы лопались прямо там. А лицо у нее – просто ужас. Знаешь, как битум отслаивается… Ладно, мы получили прививки от этой дряни, так что все о’кей, но на твоем месте я бы спряталась в подсобке. И все, до чего она дотронется, потом придется протирать хлоркой. Эта бактерия живет неделями, и ей ничего не делается. Одна сестричка в больнице выяснила на своем опыте. – Она опять обернулась к Рою. – Давай, поезжай и привези ее. Только поскорее. Не хочу застрять в пробке на Балтимор.

Рой уже повернулся к двери, и тут мальчишка выпалил:

– Эй, у нее ящик семьсот шестнадцать. Второй слева в верхнем ряду. Вон там.

– Точно? – спросила Мейс. – Не хочу, чтобы у тебя были неприятности. И тетя снаружи… Она может ходить, только все время падает, потому что нарывы лопаются, и у нее ноги скользят по жиже. Видел бы ты заднее сиденье моей машины… Мерзость жуткая.

Мальчишка, таращась на нее, отступил на шаг:

– Не, все норм. Идите и заберите почту. Вашей тете не надо сюда заходить.

– Спасибо, мужик, – сказал Рой и протянул ему руку.

Парень отступил еще на шаг и схватил большую коробку с почтой.

– Да-да, чувак, пожалуйста, конечно.

Рой и Мейс направились к ящику 716.

Бет, устроившись на переднем сиденье патрульной машины, ехала на встречу и дочитывала электронное письмо от Лоуэлла Касселла. Медэксперт сравнил ДНК спермы, оставшейся в Диане Толливер, с образцом с чашки кофе, предложенной Лу Докери. Это была старая полицейская уловка. У них было достаточно на Докери, чтобы подержать его взаперти, пока не будут получены результаты анализов. И даже если защита отклонит этот образец ДНК, у них будут основания, чтобы запросить ордер. Вряд ли за это время Докери удастся поменять свою ДНК. Бет распорядилась использовать тактику чашки кофе, поскольку не хотела терять время на случай, если они действительно взяли насильника и убийцу Дианы Толливер.

Ее многозадачный ум на секунду переключил скорость. Она отслеживала радиовызовы в Пятом районе, и ей не понравилось, как мало патрульных отвечает на вызовы диспетчера. Бет взяла рацию:

– «Крейсер-один» идет в Пятый район. «Крейсер-один» идет в Пятый. Шеф закончил.

Через несколько секунд эфир был забит переговорами, на каждый вызов отвечали не меньше пяти машин. Водитель взглянул на нее.

– Еще не забыли, как работают на земле, Шеф?