– Так что же было дальше, Джел? Рассказывайте, не тяните резину! – настоял он.

– Это, наверное, прозвучит глупо. – Джел выдержала паузу. – В общем, наши ученые объявили, что предел наук достигнут, изучать больше нечего. По мере того как прогресс замедлялся, бумажная работа росла. Старейшины Криккита неохотно признавали, что у них есть проблемы. Создание Абсолютного Оружия должно было стать детской забавой – разминкой на несколько недель. Но потом недели превращались в месяцы, а месяцы – в года; в целых пять лет. Вся научная элита ушла с головой в работу над Абсолютным Оружием, но все равно оно застряло где-то на этапе тестирования. В конце концов, была составлена и с трудом подписана (в трех экземплярах) резолюция, согласно которой во всем опять-таки была виновата внешняя Вселенная.

– Вот видишь? – Доктор кивнул Романе. – Я кое в чем да смыслю.

Было утверждено, что пребывание в темпоральной ловушке негативно сказывается на интеллектуальном развитии. Обвинение вышло грандиозным и взбудоражило умы по всему Криккиту, то есть, роль свою сыграло как надо. Была выпущена сопроводительная документация, которую никто не успел прочитать. Обвинение состояло в том, что вся раса Криккита была преднамеренно превращена решением остальной Вселенной в тупиц.

– Ну, строго говоря, это правда, – шокированно заметила Романа. – Так и есть. Ваша темпоральная прогрессия была замедлена. По идее, на интеллектуальной эволюции такое вмешательство не сказывется… но только по идее. Никто никогда не тестировал ловушку Замедленного Времени на целых расах.

Джел стала расхаживать взад-вперед, поглаживая руками живот.

– Есть теория, что скорость интеллектуального прогресса обратно пропорциональна времени, проходящему во Вселенной. По некоторым подсчетам, мы пробыли в конверте Замедленного Времени целых десять тысяч лет.

– Поправка, – безэмоционально вклинился в разговор К-9. – За пять лет, минувших в рамках этой временной ловушки, во внешней Вселенной прошло два миллиона лет.

Все в ужасе уставились на пса.

– Кроме того, – добавил К-9, – в данный момент конверт действительно прекратил функционировать из-за действий роботов-криккитцев. Все пять миллионов боевых единиц были освобождены и возобновляют осуществление своего плана тотального истребления жизни во Вселенной.

Джел схватилась за живот.

– Ох, – поморщилась она и отмахнулась от протянутой руки Доктора. – Не думаю, что дело в ребенке. – Она на мгновение смежила веки, пытаясь придать своему лицу некое подобие спокойствия.

– Простите пса, – шепнул Доктор. – Он ужасный правдоруб. Мы, вообще-то, поэтому и прилетели на вашу планету – сообщить, что криккитцы снова в деле.

Глаза Джел остались закрытыми.

– Что я скажу своим единомышленникам? – пробормотала она себе под нос. – Если криккитцы сорвались с цепи, уже слишком поздно…

– У нас должна быть небольшая фора, – заметил Доктор. – Они сейчас за пределами скопления космического мусора. Сначала они разработают план, уж потом заявятся сюда хвастаться успехами. Так что время еще есть.

Как назло, именно в этот момент, опровергая его слова, на полянку вышел робот.

Хоть и осознавая, что дело безнадежное, К-9 все равно открыл огонь по криккитцу. Доктор подхватил с земли сук покрепче и рванулся к роботу-убийце, Романа заслонила собой Джел.

– Беги! – крикнула она. – Спасайся скорее!

Джел не двигалась. Она стояла, прикованная к месту, пока Доктор избивал суком робота-убийцу, а луч бластера К-9 безуспешно жевал его белую броню.

Джел откашлялась.

– Пожалуйста, – окликнула она Доктора, – перестаньте нападать на моего мужа!

Как только Доктор перестал пугаться, робот отвел их в штаб мятежников, усадил и заварил всем чай.

– Странно, – поделилась своими ощущениями Романа. – Глядя на него, я испытываю какое-то первобытное желание завопить.

Джел улыбнулась.

– Теперь ты понимаешь, надеюсь, как выглядите в наших глазах вы? Хотя, честь по чести, тошнота, которую я сейчас чувствую – скорее, из-за ребенка.

Едва она это сказала, подошел криккитец с кружкой.

– Вот, держи, душа моя. – Голос его так и лучился роботизированной нежностью. – Я добавил туда кору волочильни и мед.

– Какой ты у меня хороший! – Джел с благодарностью приняла кружку, и Романа поняла, что подавляет желание выбить подношение у нее из рук.

Криккитец принес кружку и ей. Романа взяла ее, чуть не вздрогнув, когда страшный робот ненароком коснулся ее руки. Его пальцы были бледны, будто выточены из кости.

– Это настой диких ягод, – сказал он. – Вкус, возможно, покажется вам несколько необычным, но, клянусь сервоприводами, очень освежает.

Романа сделала вид, что вежливо прихлебывает, а затем обнаружила, что робот не врет – настой и правда чертовски неплох. Впервые за несколько часов она почувствовала, что расслабляется.

– Божественно, не правда ли? – кивнул робот.

Романа отвела взгляд в сторону ближайшего дерева. Его, само собой, пинал Доктор.

– Принести вашему другу чашку? – рискнул спросить робот.

Романа покачала головой.

– Сегодня ему пришлось много думать. Удивлена, что его голова все еще на месте.

Красное сияние в глубине шлема криккитца вытянулось в теплую улыбку.

– Понимаю. Должно быть, мой внешний вид вас нервирует.

– Это еще мягко сказано, – призналась Романа. – Надеюсь, вас это не оскорбляет.

– Нисколько. – Робот взял Джел за руку и нежно потер ее. – Я – производственный брак. Мятежники нашли меня на помойке и любезно приняли в свои ряды.

– Вообще-то, – кашлянула Джел, – мы искали, какие бы запчасти с него стянуть.

– К сожалению, я оказался бесполезен, – продолжил робот, и красное сияние в его голове затрепетало. – Я пребываю вне основной цепи управления, вот меня и выкинули. Очевидно, я не уникален. Когда Старейшины возобновили производство криккитцев, что-то пошло не так с процессом.

– Вот как! – К ним подбежал Доктор, выхватил кружку у Романы, сделал большой глоток и причмокнул губами. – Вкусно и именно то, о чем я думал! Они больше не могут делать для себя криккитцев. Чего-то не хватает в производственном процессе, не так ли? – Он постучал криккитца по шлему.

Типичный Доктор, подумала Романа. Дуется, пока нет шанса стать самым умным парнем на вечеринке.

Тем не менее, ей было любопытно узнать, что же он придумал.

Робот казался озадаченным:

– Ни одна часть производственного процесса не была изменена. Все как прежде.