что я говорю правду, но мне хотелось, чтобы он сам мне верил. Да и я не знала, если честно, как мне его пригласить в гости. Мне кажется, это слегка неуместно и может выглядеть двусмысленно, чего я совершенно не хочу. Не буду врать, Виктор мне нравится, но скорее, как друг и старший товарищ, а не как мужчина. Еще он меня немного смущает, но дело опять-таки в том, что он замминистра, а я журналист, и со стороны это выглядит не очень этично. Мы появляемся с ним в общественных местах, а значит скоро об этом начнут судачить. Мне бы этого совсем не хотелось.

– Твоя задача пригласить его, все остальное я беру на себя. Если уж он в нашей команде, то нужно быть с ним полностью откровенными, – вздохнул Тит. – Я придумаю, как это лучше сделать, а ты подумай, как привести его сюда. И надо что-то решать с ведьмаком. Надеюсь, Афанасий напишет мне в ближайшее время. Сейчас надо успокоиться и выспаться. До того, как ты будешь спускаться в воспоминания Марьи, нужно столько всего сделать, – Тит покряхтывая слез со стула и исчез, будто его и не было.

Интересно, смогу ли я когда-нибудь привыкнуть к его внезапным появлениям и исчезновениям? Он, по всей видимости, делать этого не перестанет, хотя я его об этом просила много раз. Видимо это привычка, от которой не так-то легко избавиться. Отложив изучение документов, хотя меня, конечно, подмывало открыть папку, но я понимало, что после такой информации точно уснуть не смогу, я уселась в кресло и настроилась на Настю. Она еще не спала. Я расслабилась и позволила энергии делать все самой. В этот раз поток был больше, стабильнее что ли. Энергия густо стекала вниз ее живота и сворачивалась там тугим клубком. Энергия была похожа на патоку, только молочно-белого цвета. Мелкие золотистые прожилки пробегали внутрь, будто сама энергия состояла из тысячи скрученных вместе проводков. Теперь она не истончалась и не исчезала, а обволакивала и наполняла, как сосуд, которому эта живительная влага была необходима. В какой-то момент мне показалось, что этого достаточно. Энергии у меня больше не убавлялось, но там, в глубине этого клубка что-то происходило. Я сосредоточенно всматривалась, мне было очень интересен сам процесс. Я чувствовала, что там внутри что-то очень теплое и такое ласковое, щемящее душу. Будто свет пытался пробиться изнутри. Было ощущение, что все эти золотистые всполохи собрались внутри клубка в маленький тугой комочек, и именно он источает невероятную нежность. Я с трудом оторвалась от завораживающего зрелища и пошла спать, решив, что завтра обязательно проверю Настино состояние. Сегодня я совершенно не чувствовала усталости, насколько же больше стало моей энергии?

Интерлюдия

Для того, чтобы быть уверенной, что в нужную минуту у нее все получится, Марья собралась ехать в Москву, куда со дня на день должен был пожаловать царь батюшка, со своей свитой, состоявшей из опричников. Не доезжая до города, Марья ясно почувствовала, что в Москве царя нет и поехала вкруговую, до села Никольское, где рассчитывала его застать. Затаившись и наблюдая издали, Марья увидела ужасную картину. Несколько всадников окружили лежащего на земле мужичка, слезно молящего о пощаде. Всадники охаживали его плетьми, да выговаривали за то, что он нарушил царев приказ и появился на дороге, где ездить не велено никому, окромя государя и войска его, пока на то добро дадено не будет. Марья приказала всадникам остановиться, и они беспрекословно подчинились. Царь, вышедший посмотреть на забавы своего войска, опешил, и, повысив голос, приказал сейчас же наказать ослушника. К лежащему мужичку кинулись стоящие рядом с царем войны, еще несколько всадников спешились и уже подбегали к нему, как снова замерли, будто вкопанные, рядом, не смея противиться приказу Марьи. Царь начал выходить из себя. Марья решила на сей раз приказать самому царю оставить бедолагу в покое, но у нее ничего не получилось. Раз за разом останавливала она обезумевших воинов, которые не могли ослушаться ни ее, ни своего государя. Многие из них валялись на земли и рвали на себе волосы, некоторые, хлестали себя по щекам, кто-то стоял столбом не смея шевельнуться. Царь же, выхватил из рук рядом стоящего нагайку и отхаживал своих воинов налево и направо. Снова и снова пыталась пробиться Марья к сознанию царя, и раз за разом ее ждала неудача. Бессильно опустившись на землю и прислонившись к стволу дуба, Марья наблюдала, как те, кому она не успела запретить приближаться к валяющемуся, от страха на грани обморока, мужичку, сначала полосовали его нагайками и плетьми, а потом, наконец разобрав невнятные сиплые крики государя, и следуя его приказам, изрубили его саблями в мелкое крошево. Пока стоящих столбом одних хлестали плетьми другие, Марья пыталась понять, что не так с царем. Почему она может запретить толпе людей бесчинствовать, но не может одному приказать остановиться. Уняв и отбросив в сторону свои волнения, Марья отключилась от внешнего мира и попыталась пробраться в сознание царя, но и это ей не удалось. Зато она поняла причину, по которой не могла к нему пробиться. Его окутывала сущность. Марья однажды сталкивалась с такой, но быстро выяснила кто подсадил ее и для какой цели. Сущность была слаба, как и ее владелец, который только осваивал колдовство. Заговоры его были нестабильны и неумелы. Марье тогда не составило труда разобраться с ними обоими. Но сейчас она столкнулась с действительно опасным противником. Такую мощную сущность Марья даже представить себе не могла. Видимо и колдун был под стать. До Марьи дошло, кто на самом деле виноват во всех бедах и бесчинствах. Кто на самом деле жаждал крови и требовал проливать ее снова и снова. Марье ничего не оставалось, как вернуться к себе и думать, как теперь ей справляться. Теперь спасение деревни стало только второстепенной задачей, главное – это остановить колдуна, подсадившего царю сущность, ведь если его не остановить, то, что открылось Марье в ее видении будет грозить не одной деревушке, а всей Руси. А времени на подготовку оставалось совсем мало.

Глава 15

Утром, не успев толком проснуться и только открыв дверь комнаты, я наткнулась на встревоженного Тита, который сразу потащил меня к компьютеру.

– Аннушка, боюсь, что все может быть еще сложнее, чем мы думали. Помнишь, я говорил тебе про двух домовых, которые в друзьях у Афанасия? – спросил Тит, заходя в соцсеть.

– Конечно, – согласно кивнула я. –