Я встал, охая от боли, и обвел женщин взглядом.

— Оливия, — произнес я.

— Страж? — тихо отозвалась она.

— Вы в порядке?

Она улыбнулась.

— Руки-ноги затекли. Там немного тесновато.

Элейн переводила взгляд с нее на Томаса и обратно.

— Он с вами ничего не сделал?

Оливия удивленно зажмурилась.

— Нет, — сказала она. — Да нет, конечно. Он только спрятал нас в этом убежище.

— Убежище? — переспросил я.

— Гарри, — перебила меня Элейн. — Здесь часть тех женщин, кого считали пропавшими.

Секунду-другую я переваривал эту информацию, потом повернулся к Томасу.

— Что, черт подери, с тобой случилось? Почему ты мне ни слова об этом не сказал?

Он тряхнул головой — все-таки он не совсем отошел еще от удара.

— Были причины. Не хотел тебя впутывать в это.

— Ну, так я все равно впутан, — сообщил я. — Так что можешь все выкладывать.

— Ты был у меня дома, — сказал Томас. — Ты видел стену в гостевой спальне.

— Угу.

— За ними охотились. Я пытался понять, кто будет следующей. Почему. Ну, я высчитал. В общем, получилась гонка — кто первый до них доберется, — он оглянулся на женщин с детьми. — Вот я и выдернул всех, кого успел, из-под носа убийц и собрал здесь. — Он попробовал покрутить головой из стороны в сторону и поморщился. — Черт. Еще дюжина сейчас в избушке на острове милях в двадцати к северу отсюда.

— Укрытие, — пробормотал я. — Ты собирал их в укрытие.

— Угу.

Элейн долго-долго смотрела на женщин, потом перевела взгляд на Томаса.

— Оливия, — спросила она. — Он говорит правду?

— Насколько я могу судить, да, — подтвердила девушка. — Он настоящий джентльмен.

Уверен, никто кроме меня не заметил того, что при этих ее словах глаза Томаса вспыхнули холодным, свирепым голодом. Он мог обращаться с женщинами мягко и почтительно, но я-то знал: часть его хочет от них совсем другого. Он крепко зажмурил глаза и сделал несколько глубоких вдохов. Я узнал ритуал, с помощью которого он держал под контролем темную сторону своей натуры, но промолчал.

Элейн вполголоса разговаривала с Оливией; та начала представлять остальных. Я привалился к стене — тьфу, совсем забыл, что мы находились на катере: переборке — и принялся тереть пальцем ту точку между бровями, где зарождалась боль. Чертов жирный дым с того катера, рев его мотора добавляли боли, и…

Я тряхнул головой, вскочил и пулей вылетел на палубу.

Тот здоровенный уродливый катер снялся с якоря и плыл теперь борт о борт с «Жучком-Плавунцом», заблокировав ему выход на открытую воду. Иссиня-черного дыма из его мотора валило столько, что это никак не могло быть случайностью. Удушливое облако уже окутало «Плавунца», и сквозь него я даже не мог разглядеть соседнего причала.

Чья-то фигура прыжком переметнулась с палубы вонючего катера на корму «Плавунца» и застыла, пригнувшись как изготовившийся к нападению тигр. Прямо на моих глазах черты мужчины лет тридцати пяти начали меняться: челюсти вытягивались вперед, превращая лицо в звериную морду, руки удлинялись, ногти превращались в омерзительного вида когти.

Тварь повернулась ко мне мордой, оскалила клыки и пронзительно взвыла.

Вурдалак. Опасный соперник… впрочем, справиться с таким все-таки реально.

И тут на палубе окутанного дымом катера появилось еще несколько фигур, еще и еще. Члены их с хрустом меняли пропорции, и дюжина новых вурдалаков, разинув пасти, оглушительным хором подхватили вопль первого.

— Томас! — крикнул я, почти задыхаясь от дыма. — У нас проблема.

Чертова дюжина вурдалаков, щелкая зубами, жадно выставив когти, сверкая полными кровожадной злобы глазами, неслись прямо на меня.

Черт бы их побрал, эти гребаные катера.

Честно говоря, моя работа Стража приносит мне не слишком много радости. Мне не доставляет удовольствия быть солдатом в войне с вампирскими коллегиями. И биться с силами…

Я чуть было не сказал «зла», но с годами я как-то все меньше уверен в том, все ли вокруг подпадает под четкие определения по кодексу джедаев/сидхов.

Скажем, так: биться с силами тварей, пытающихся убить меня, моих друзей и людей, которые не в состоянии себя защитить — короче, биться сними — это вам не фильм приключенческий. Это кошмар. Настоящий. Насилие и смятение, страх и ярость, боль и отчаяние. И все это происходит быстро, не оставляя вам времени на размышление, лишая вас уверенности.

Нет, правда, это ужасно — но, должен признать, одна положительная сторона в этом все же имеется.

Я изрядно поднабрался опыта по части боевой магии.

И со времен той заварушки в Нью-Мехико у меня не осталось ни малейших предубеждений против того, чтобы мочить с ее помощью вурдалаков.

Ближний ко мне вурдалак угрожал мне в наибольшей степени, но в качестве мишени уступал другим. Впрочем, не отбейся я от него, и быстро, он запросто оторвал бы мне голову или просто отвлек на время, достаточное для того, чтобы его приятели навалились на меня всей толпой. В обычной ситуации я бы скормил ему заряд телекинетической энергии из серебряного колечка, которое я ношу на пальце правой руки, и которое накапливает энергию с каждым ее, руки, взмахом. Жаль только, высвободив заряд, кольцо становится совершенно бесполезным.

На этот раз я нанизал на палец не одиночное серебряное колечко, а три серебряных кольца, спаянных в единый перстень, причем каждое из этих трех колец силой не уступало тому, одиночному.

Да, чуть не забыл: и такие перстни у меня красовались на каждом пальце правой руки.

Я сжал посох, выставив перстни вперед, и прицелился.

— Получай! — рявкнул я.

Струя энергии ударила в вурдалака, сорвала его с кормы «Плавунца» и швырнула о нос неприятельского катера с силой, достаточной, чтобы сломать позвоночник. Послышался неприятный треск, боевой клич вурдалака сменился полным боли визгом, тут же оборвавшимся, когда холодные воды озера Мичиган сомкнулись над его головой.

Первый из его дружков уже взвился в воздух. Я выждал долю секунды, выбрав упреждение, и разрядил следующий перстень прежде, чем ноги его успели коснуться палубы «Плавунца». Этот врезался не в борт, но в двух прыгнувших следом вурдалаков, и все трое полетели искупаться. Вурдалаки номер пять и шесть оказались самками, что меня ни капельки не остановило, и я опрокинул их в озеро двумя новыми разрядами.

До этого момента все шло более-менее хорошо, но потом четверо новых тварей прыгнули одновременно — вряд ли по умыслу; скорее, по чистой случайности, — и я успел выбить только двоих. Двое остальных приземлились на палубе «Плавунца» и бросились на меня.