Модьун помнил. Но это казалось не относящимся к делу.

— Ну? — спросил он.

— Хорошо, — сказал Дуулдн. — Я был охранником в госпитале для душевнобольных.

Больше он ничего не говорил.

Четверо людей-животных продолжали крепко держать Модьуна. Они вели его, подталкивая его сопротивляющееся тело, не обращая внимания ни на какие протесты, подзадоривая, чтобы он подавил их своей хваленой системой воздействия — и это было единственное, чего он не мог заставить себя сделать. Приятели подвели его прямо к стулу у пульта управления и насильно посадили, удерживая его там, пока он неохотно манипулировал приборами. Наконец они полетели назад к большому кораблю, который ждал их на орбите на высоте свыше 23 000 миль.

Проделав это, Модьун почувствовал возбуждение в контурах восприятия… Сверхбыстрая часть его мозга определила это возбуждение как сравнительно безобидное.

«У меня разыгрывается воображение… Они в отчаянии, потому что видят, как я улетаю. Может, следует задействовать другую систему, которая отреагирует, если мне будут как-то угрожать? Однако посмотрим, что будет дальше».

Да.

Сразу начались галлюцинации: он снова был в приемной дворца зувгайта. Держа в правой руке ручку, он склонился над книгой для записи посетителей. Каким-то образом ему удалось оценить значение происходящего. Системы восприятия его мозга, которым непрерывно кто-то мешал, сигнализировали, что все идет своим чередом.

Хорошо.

В своем воображении он действительно поставил подпись и даже начал выпрямляться, когда…

Модьун проснулся во мраке, вспомнил, что сказал Дуулдн, и понял: «Черт возьми! Мои друзья-животные обращаются со мной, как с ненормальным».

Его взволновало то, что он увидел: ведь во сне все шло правильно.

«Я был запрограммирован. Я результат расового усовершенствования». И до недавнего времени он никогда не использовал свой интеллект, чтобы перейти эти границы. Если это не сумасшествие, то что же?

Модьун лежал в полной темноте; теперь, когда его глаза привыкли к ней, он увидел, что находится в своей каюте на борту большого земного корабля. Он даже смог разглядеть фигуры двух своих спутников, скорчившихся на стульях рядом с кроватью. ‘Через некоторое время он узнал их — это были Руузб и Дуулдн. «Они охраняют меня». В груди его зародилось теплое грустное чувство. Грустное оттого, что он подозревал — его друзья почувствовали бы себя плохо, если бы последние мужчина и женщина сделали то, на что должны были решиться: ушли из жизни.

Он подозревал, что эта мысль была внушена его предкам, еще когда нунули много лет назад запрограммировали человека. Но он понимал, что сейчас правда об этом не имеет значения.

Внутри каждого мужчины есть тайная, ускользающая, упрямая, бессмысленная умственно-эмоциональная жилка, которая делает его самым отвратительным созданием в галактике.

С давних времен при малейшем удобном случае он полностью использовал преимущества любой случайности, чтобы подняться за счет других человеческих существ. Никакая политическая система не могла сдержать его. И не было предела его алчности.

Зувгайты правы. Человеческая раса должна исчезнуть.

С некоторым опозданием Модьуну пришло в голову, что, вероятно, эту цель внушили ему инопланетяне во время испытанного недавно головокружения. Возникшее у него ощущение, что все закончилось, было ошибочным. Внушенная иллюзия.

«Это была настоящая битва. Они победили, потом победил я. Теперь они отомстили, нанеся сокрушительный удар».

Обе расы никуда не годятся. Но, конечно, то, что делают с собой зувгайты, его не касается. Поэтому он должен отказаться от любого давления на них. Это очевидно.

Из темноты раздался голос Руузба:

— Дуулдн, мне кажется, наш друг проснулся.

— Уфф! — Человек-ягуар выглядел немного смущенным. Потом он неуклюже поднялся на ноги, собираясь включить свет… Модьун непроизвольно напрягся. Когда зажегся свет, он моргнул и зажмурился.

— Да, правильно, он проснулся, — сказал Дуулдн. Оба человека-животных подошли к кровати и склонились над ним.

Руузб сказал мрачно:

— Мы воспринимали твои мысли. Судлил показала, как держать связь с твоим разумом, прежде чем уйти на танцы. Пропащая твоя душа!

— Почему пропащая? — повторил Модьун механически. — Какие танцы?

Человек-медведь не обратил внимания на его вопросы:

— Судлил сказала, что ты сам справишься с их гипнозом. Для нее сделать это означало бы посягнуть на твои тайны.

— Правильно, — согласился Модьун. Он размышлял. — А что вы скажете насчет того, что она соединила вас со мной, умники? Это тоже посягательство.

— Она считает, что это наше дело, — объяснил Дуулдн с удовлетворением. — И у нас нет угрызений совести. Согласен, Руузб?

— Согласен, — возбужденно ответил человек-медведь.

— Слушай, друг, — сказал Дуулдн, — ты должен принять решение. Либо убить нас — так установила Судлил по нашей просьбе, — либо дать нам указание убрать последствия гипноза зувгайта из своей нервной системы. Готовься сражаться за свою жизнь.

Модьун сел на кровати и быстро оглядел полные решимости лица. Взволнованный увиденным, он сказал:

— Я должен буду активизировать свое восприятие, направив его против вас.

— Он убьет нас тем способом, о котором говорила Судлил, — сказал Руузб.

Он немедленно ударил Модьуна своим огромным кулаком в грудь. Удар оказался таким сильным, что у человека перехватило дыхание.

— Ради бога, — с трудом произнес он. И не смог закончить: в это мгновение Дуулдн нанес ему страшный удар по голове.

— Активизируй восприятие, чтобы избавиться от гипноза! — зарычал человек-ягуар.

— Послушайте, — пронзительно завопил Модьун, — это нечестно!

Кулак Руузба попал ему прямо в челюсть, и человек издал странный звук.

— Это несправедливо, — пробормотал Модьун.

— Их бессмертие — вот несправедливость. — Дуулдн остановился, чтобы нанести предательский удар в живот. — Активизируй восприятие!

Модьун начал защищаться. Позже он был удивлен, обнаружив, что стоит на коленях у двери, а Руузб душит его и кричит:

— Активизируй восприятие, ублюдок!

Наконец Модьун несколько неопределенно предположил, что внушение, вероятно, может принимать разные формы. Такой метод был весьма убедительным.

Примерно через минуту после своего открытия он оказался на полу; Дуулдн сидел верхом на его ногах, а Руузб коленями прижимал его бицепсы. Человек-медведь уже поднял кулак и, казалось, намеревался нанести сокрушительный удар прямо в лицо Модьуна.

Это было слишком. Человек съежился.