Саманта оглядела себя и пожала плечами:

— Если ты так считаешь — что ж. Я только напишу записку Джонни.

Клаудия кивнула. Пока Саманта сочиняла записку, она положила свою сумочку на стол и начала прохаживаться по квартире, внимательно осматриваясь, но стараясь ни к чему не прикасаться.

— В этом доме все комнаты выглядят одинаково, правда? — бросила она.

Саманта что-то пробурчала себе под нос, соглашаясь. Она все еще раздумывала над тем, как сообщить Джонни о том, что она собирается сделать, да еще так, чтобы это выглядело неплохой идеей.

Клаудия передернула плечами и продолжила свой осмотр. Но когда она подошла к открытой двери спальни, отсутствующее выражение слетело с ее лица.

Если бы Саманта видела лицо официантки в этот момент, она, возможно, раздумала бы ехать с ней в Нью-Саммерфилд. Но она ничего не заметила, а когда закончила послание Джону Томасу, Клаудия успела взять себя в руки и снова улыбалась.

— О'кей, — подытожила Саманта. — Я готова. Мы ведь ненадолго, не правда ли?

— Конечно, нет. Мне еще надо собрать вещи и успеть на автобус. Я ведь уезжаю домой.

Они уже направились к двери, как вдруг Клаудия резко развернулась.

— Моя сумочка! — воскликнула она и бросилась к столу, на котором ее оставила. Она схватилась за ремешок, но сумка распахнулась и ее содержимое вывалилось на пол.

— Дьявол! — выругалась она, посмотрев на Саманту, стоявшую у двери. — Хорошо, что я не роняю так все у Мэрили, а то бы она сразу выставила меня за дверь.

— Помочь? — спросила Саманта.

— Нет, я соберу сама, — ответила та и начала запихивать все подряд в сумочку.

Саманта рассеянно следила за ней с лестничной площадки и не заметила, как Клаудия схватила ее записку Джону Томасу и засунула в сумочку вместе с остальными вещами.

— Ну, пошли, — произнесла Клаудия, захлопывая за собой дверь. — Запри ее. Осторожность не помешает.

Саманта заперла дверь, и мгновением позже они уже были на улице. Девушка с сомнением оглядела старый черный пикап, на котором ездила Клаудия, подозревая, что на такой рухляди опасно просто выехать на улицу, не говоря уж о том, чтобы совершить поездку за покупками в другой город.

— Хочешь, я возьму свою машину?

— Ни за что, — ответила Клаудия. — Это моя поездка. Я трачу свой бензин. Залезай, мы теряем время.

Саманта пожала плечами и подчинилась. Залезая на пыльное сиденье, она вдруг поймала себя на мысли, что ищет приличный предлог, чтобы отказаться. Но, подсознательно опасаясь того, что скажет Джон Томас, она все же никак не могла найти правдоподобной причины для отказа. К тому же ей действительно требовалось купить кое-какие вещи, которые нельзя было достать в Раске.

Подняв облако пыли, машина выехала со двора.

— Да уж, шериф, веселенькая у вас выдалась неделька, — произнес знакомый полицейский, запирая последнего из пойманных с поличным воров в тюремную машину для перевозки в центральную тюрьму графства. — Ваш диспетчер рассказал мне, что вам пришлось усмирять буйнопомешанного один на один, как во времена Дикого Запада, а теперь вот эти… Но, ей-богу, — он отступил назад, запирая дверь фургона, и в отвращении сморщил нос, — вы, по крайней мере, могли бы окатить их из шланга, прежде чем сажать в камеру.

Джон Томас расплылся в ухмылке.

— Мы так и сделали. Если бы ты их видел, а еще лучше понюхал перед этим!

Полицейский усмехнулся и покачал головой. — Счастливо оставаться, — махнул он рукой на прощание.

Джон Томас смотрел фургону вслед, пока красные габаритные огни не исчезли из виду, затем пошел к своей машине. Он собирался проверить, как там Сэм.

— Шериф! К телефону! — крикнула Кэрол Энн. Развернувшись на полпути, он вернулся в кабинет и поднял трубку.

— Шериф Найт.

— А. Привет, ковбой, как дела? — раздался голос Майка Пуласки.

— Пуласки?

— Он самый, — откликнулся тот, не в силах скрыть оживления в голосе. — У меня для тебя есть кое-какие новости. Возможно, это не ахти что, но, несомненно, новый след.

Джон Томас выпрямился. Хорошие новости ему могут пригодиться. — Давай выкладывай.

— Кажется, последней, кого видели около квартиры мисс Карлайл перед взрывом, была уборщица.

Джон Томас вздохнул. От такой новости толку мало. Пуласки усмехнулся. Он услышал его вздох.

— Не бросай трубку, дай мне закончить, — попросил он. — Дай рассказать до конца. Дело в том, что в доме, где расположена квартира Саманты, живут люди среднего и невысокого достатка. Мы опросили всех до единого. Никто в тот день и даже в другие дни не нанимал приходящую уборщицу. Единственная, кого мы не сумели опросить, — это Саманта Карлайл. Я рассудил, что женщина, которая боится даже собственной тени, вряд ли станет нанимать незнакомого человека, чтобы тот приходил к ней в дом.

Лицо Джона Томаса потемнело.

— Ты хочешь сказать, что есть вероятность того, что наш убийца может оказаться женщиной?

— А ты как считаешь?

— Черт!

Пуласки ухмыльнулся.

— Вот и я так думаю.

— Спасибо за информацию, — поблагодарил Джон Томас. — Мне надо сделать кое-что важное, не терпящее отлагательства. Если узнаешь что-нибудь еще, дай знать. И еще, Пуласки… спасибо.

Пуласки снова ухмыльнулся.

— Не стоит благодарности. К тому же я перед ней в долгу. Надеюсь, что оказался полезным.

— Я тоже надеюсь, дружище. Я тоже, — задумчиво проговорил Джон Томас и повесил; трубку. Но тут же схватил ее опять и набрал номер своей квартиры. Послышались длинные гудки. Никто не отвечал.

— Вот черт! — выругался он и посмотрел на часы. Время приближалось к полудню. Саманта, наверное, выехала из Раска за покупками или пошла куда-нибудь перекусить. Она ненавидела есть в одиночестве и скорее всего решила, что сегодня он будет занят.

На всякий случай надо будет заехать к ней по пути на ферму. Ему почему-то захотелось еще разок просмотреть послания убийцы, которые получала Саманта.

Джону Томасу не потребовалось много времени, чтобы добраться до квартиры. Его джип стоял на своем месте: там же, где был, когда он уходил на работу. Или Сэм ушла в город пешком, или спит у себя наверху. Будить ее — только задерживаться.

Срочность ситуации заставила его изменить свое мнение насчет захода в квартиру. Нельзя больше терять времени.

Но когда Джон Томас доехал до фермы, пустая тишина старого дома подействовала на него удручающе. Достав письма и пленки, он почувствовал себя еще хуже. Он начал перечитывать письма под новым углом зрения и понял, что они с таким же успехом могли быть написаны женщиной. Он удивился, как же это не пришло ему в голову раньше. Ни одно из писем не содержало сексуальных угроз или оскорблений в адрес Саманты Карлайл. Но каждое из них источало яд и ненависть. Именно таким образом действовала бы мстящая женщина, в таком же духе была написана и фраза об очищении души через смерть.