– Нет. Ты должен вернуться. Должен.

– Скажи мне, – попросил он, – они были так же удивлены, как и я? Или они знали, что я здесь?

– Нет, не знали.

– Значит, моя тетушка выступает в роли адвоката дьявола. Что ж, полагаю, нет причин, почему мы не можем быть вежливыми друг с другом. Ведь все это было давным-давно.

– Да. Ты должен вернуться.

– Только если ты пойдешь со мной. Мои ноги не будут слушаться, если ты не будешь держать меня за руку, Мэри. Ты должна пойти со мной. Ты пойдешь со мной?

– Да.

– И будешь держать меня за руку? Мне наплевать, каким станет лицо у пиявки при виде этого, – хмыкнул лорд Эдмонд.

– Не нужно, он мой жених.

– Да, конечно. – Лорд Эдмонд мгновенно помрачнел. – Но он заслуживает тебя, Мэри, не больше, чем я. Во всяком случае, я не скрываю свои грехи. Обещай мне, что тщательно приглядишься к его прошлому и к тому, что у него за душой, прежде чем выйти за него замуж.

– Пойдем. – Мэри попыталась выпрямиться и отодвинуться от него, но лорд Эдмонд, обхватив ее за талию, снова притянул к себе.

– Обещай мне, Мэри.

– Если существует что-то, что мне следует знать о нем, ты должен рассказать. Но пожалуйста, не нужно злиться.

– Обещай мне.

– Ну, хорошо, обещаю. А теперь пойдем.

Лорд Эдмонд отпустил ее, и Мэри, отойдя от него, разгладила складки на платье и, наклонившись, подняла шляпу, а он все так же стоял, прислонившись к дереву, и с тоской наблюдал, как она завязывает ленты под подбородком.

– Мэри, ты хоть немного представляешь себе, как все это тяжело для меня? Я словно парализован и не уверен, что смогу встретиться с ними.

Мэри протянула ему обе руки, и он, удивленно посмотрев на нее, взял их в свои.

– Сможешь, потому что это нужно сделать.

– Хорошо. – Лорд Эдмонд стиснул ее руки и, отпустив их, наконец выпрямился и отошел от ствола. – Возможно, ты права. И может быть, когда-нибудь в будущем ситуация повторится и уже я скажу тебе эти же самые слова, и ты так же покорно смиришься с ними, как я сейчас.

– На это я не рассчитывала бы, – отозвалась Мэри.

– А теперь пойдем и встретимся с неизбежным. – Но он не позволил ей взять себя под руку, а переплел пальцы Мэри со своими и крепко стиснул. – А после этого я с удовольствием задушу свою тетю.

Они вышли из-под покрова деревьев и пустились в обратный путь через лужайку к дому.

* * *

Двери в гостиную были открыты, и оттуда доносился гул голосов; гостям были поданы прохладительные напигки, так как для чая было уже слишком поздно, а для обеда еще слишком рано.

– Ее светлость в доме? – спросил лорд Эдмонд, подойдя к слуге, с непроницаемым лицом стоявшему снаружи у двери.

– Да, милорд, – с поклоном ответил тот.

– Тогда будьте любезны, попросите ее выйти. – Пальцы лорда Эдмонда все еще были сплетены с пальцами Мэри.

– Эдмонд, Мэри, – радостно обратилась к ним леди Элинор, почти тотчас же появившаяся на пороге, – куда же вы исчезли после такого долгого путешествия?

– Они там? – отрывисто спросил лорд Эдмонд, кивнув в направлении гостиной.

– Нет. – Радостное выражение мгновенно исчезло с лица леди Элинор. – Они наверху. Я сделала все, что могла, чтобы отговорить их немедленно вызвать экипаж и погрузить в него еще нераспакованные вещи. – Она чуть улыбнулась.

– И ты должна благодарить Мэри, что я сейчас здесь, а не за двадцать миль отсюда, – ничуть не смягчившись, заявил лорд Эдмонд. – Почему ты так поступила, тетя?

– Потому, что мне будет шестьдесят лет всего через два дня. – Она беспомощно посмотрела на Мэри, а потом снова на племянника. – Потому, что у меня один брат и два племянника. Ты понимаешь, что это значит, Эдмонд? Вероятно, нет.

– Ладно. – Он холодно взглянул на тетю. – Теперь от этого не убежишь, верно? Тогда давай покончим с этим. Они встретятся со мной?

– Они в моей малой гостиной, – уходя от прямого ответа на вопрос, сказала леди Элинор. – Ты прямо сейчас поднимешься туда, Эдмонд?

– Сейчас или никогда. Это совсем нелегко, тетя, ты же должна понимать. Или ты думала, что все очень просто?

– Нет, милый. Нет, я не ожидала, что для кого-нибудь из вас это будет легко, это нелегко даже для меня. Я не знала – и до сих пор не знаю, – не принесу ли я кому-либо еще большего страдания. Но дело сделано. – Она слегка улыбнулась Мэри и, повернувшись, направилась к лестнице.

Мэри, оставшись на месте, попыталась высвободить руку, но лорд Эдмонд не отпустил ее.

– Мэри пойдет со мной, – твердо заявил он, – без нее я с места не сдвинусь.

– Хорошо, милый. – Леди Элинор с любопытством оглянулась. – Если Мэри не возражает.

– Она уговорила меня на это, – мрачно сказал он, – так что ей лучше не возражать.

– Очень вежливый способ обращаться с просьбой, милый, – проворчала его тетя, но Мэри снова придвинулась к лорду Эдмонду, подчиняясь движению его руки, и последовала за ним к лестнице.

– Я пойду, – тихо сказала она.

Леди Элинор шла впереди них по верхнему коридору мимо ряда комнат. Лорд Эдмонд не смотрел на Мэри и скорее всего почти не замечал ее присутствия, но точно знал, что, если она заберет у него свою руку, он лишится мужества. Открыв дверь в свою гостиную, тетя ступила внутрь, а лорд Эдмонд привлек к себе Мэри, и они так и вошли вслед за леди Элинор.

«Прямо тщательно подготовленная живая картина», – пришла в голову лорду Эдмонду неуместная мысль. Его отец стоял спиной к нему и смотрел из окна вниз на английский парк, а брат застыл чуть поодаль возле легкого кресла, положив руку на плечо леди, которая, видимо, была его женой. Никто не пошевелился, не улыбнулся и не заговорил.

– Ну вот, Мартин, – весело объявила леди Элинор, – Эдмонд наконец вернулся.

Отец обернулся, чтобы взглянуть на сына, и лорд Эдмонд увидел, что он остался точно таким же, каким был, несмотря на прошедшие пятнадцать лет, только его волосы, прежде темные с серебристой сединой, теперь были совершенно белыми. Всегда говорили, что лорд Эдмонд похож на отца – высокий, худощавый, с узким аскетичным лицом, крупным носом и тонкими губами, его отец был образцом почтенного пожилого джентльмена.

Внезапно лорду Эдмонду вспомнилось, как его отец, прямой и неподвижный, с суровым лицом, больше походившим на маску, стоял возле кровати Дика на следующее утро после смерти сына и смотрел через комнату на дверной проем, где появился его младший сын.

– Убирайся, – процедил он тогда так тихо, что Эдмонд скорее угадал, чем услышал сказанное. – Убийца! Убирайся вон из комнаты моего сына!