– Нет, Мирибель. Ходить в гости к великанам – абсолютная чепуха. Уходи и больше не приставай ко мне. Мне нельзя говорить – помада засыхает.

«Дело не только в помаде», – подумала Мири, глядя на напряженную складку у рта сестры. Габриэль отвернулась, и Мири, тяжело вздохнув, перестала упрашивать. Но, когда она встала и поплелась к двери, Габриэль ее окликнула:

– И даже не думай ускользнуть одна. Арианн тогда с тебя шкуру спустит. Пока не будет уверенности, что солдаты не вернутся, она хочет, чтобы мы держались ближе к дому.

Мири вышла из комнаты. Ни Габриэль, ни Арианн не могут ее понять. Она должна пойти туда и по причине, слишком ужасной, чтобы говорить о ней сестрам.

Ее кошмарные сны о залитом кровью городе и колокольном звоне становились все ужаснее, предвещая какое-то огромное зло, которое неуклонно надвигалось. Зло, которое можно было бы умиротворить, если бы она воздала должное уважение каменным великанам. Может быть, обряд и не подействовал бы, но все-таки хорошо бы избежать еще одной бессонной ночи, когда в страхе мечешься по постели.

Мири, крадучись, спустилась по лестнице, опасаясь натолкнуться на Арианн, которая прочла бы по глазам о ее намерениях. То и дело оглядываясь, она, наконец, облегченно вздохнув, вышла из дома и побежала готовить пони к поездке на единственное место, где, как она верила, еще оставалась какая-то магия.

Уже смеркалось, когда Мири, шепча на ухо Орешку ободряющие слова, вела своего пони вверх по крутому склону холма. Тропинка была неровной, каменистая поверхность лишена растительности, двигаться приходилось с осторожностью.

Внизу в небольшой бухте о скалы разбивались в пыль и пенились океанские волны. От одного взгляда кружилась голова, и Мири, откидывая с лица пряди раздуваемых ветром волос, старалась не смотреть вниз.

Она уже забыла, какой дикой и отчужденной была эта часть острова, так не похожей на укрытую долину, приютившую Бель-Хейвен. Или, может быть, путешествие к скалам Арго не казалось таким страшным в другие годы, когда ее обнимала сильная папина рука.

Прижимаясь к пони, Мири тяжело поднималась в гору, пока не увидела вершину скалистого холма и на фоне сумеречного неба силуэты величественного круга дольменов Восхищенно любуясь увиденным, Мири остановилась перевести дух. Мамы нет, возможно, нет и папы. Сестры ведут себя странно. Ее любимый пони стареет. Но, по крайней мере, существует такое, на что можно рассчитывать, что оно никогда не изменится: каменные великаны, как всегда, стояли твердо и непоколебимо.

Свет восходящей луны придавал кольцу высящихся камней торжественную и таинственную красоту. Арианн утверждала, что дольмены были сооружены в далеком прошлом, когда люди лучше владели инженерным искусством, и что этот круг, по существу, является древним способом следить за движением небесных тел. Но Арианн старалась всему найти логическое объяснение.

Мири больше верила старинному преданию о добрых великанах, когда-то населявших этот остров. Когда им стали угрожать суеверные глупцы с материка, сама мать-земля защитила их своим волшебством, превратив в камни. Мири удивляло, как кто-то мог подвергать сомнению это предание. Это было не место науки и разума, а царство магии и легенд.

Погоняя пони, девочка поднялась выше. До нее донесся запах древесного дыма, говорящий, что кто-то уже разжег там костер.

Эта догадка ей понравилась, но и заставила замедлить нетерпеливые шаги. Хотя она всю свою жизнь знала большинство жителей Порт-Корсар, но все еще стеснялась в присутствии кого-либо не из ближайшего окружения – семьи и прислуги. В другое время она могла прижаться к отцу или остаться в тени мамы и сестер.

Услыхав шум голосов, она остановилась. Ветер доносил до нее произносимые нараспев высокими гортанными голосами странные непонятные ей слова. От жуткого монотонного завывания у Мири по коже побежали мурашки. На ее памяти такого странного пения при обрядах не было.

– Что ты на это скажешь, Орешек? – прошептала она.

Пони фыркал, явно стремясь вернуться к подножию холма. Но Орешку никогда не нравились высокие обдуваемые ветром места. Пение было все пронзительнее и громче, отчего Мири становилось не по себе, но она зашла слишком далеко, чтобы отступать.

Девочка отвела Орешка под укрытие самого широкого из стоявших камней. Мири никогда не приходилось привязывать своих питомцев. Похлопав пони по холке, она пристально посмотрела Орешку в глаза, прошептав:

– Пожалуйста, стой здесь.

Потом Мири поползла мимо каменного великана, решив, прежде чем показаться, посмотреть, что происходит. Полянку в центре кольца камней освещал потрескивавший костер. Вокруг пляшущих языков пламени танцевала группа рослых девушек.

Это были не те девушки, которых она знала в городе. В свете костра их лица показались Мири грубыми и страшными.

Конечно же, она опять не сразу сообразила. Несомненно, это были всего лишь крестьянки из одиноких избушек, рассеянных там и сям за скалами, далекие от цивилизации люди, зарабатывавшие на жизнь рыбной ловлей на этой стороне острова.

Молодые женщины двигали бедрами, били в грудь и в исступлении рвали на себе волосы. Одна полногрудая вульгарная девица с растрепанной гривой темных волос воздела к небу толстые руки и издала пронзительный вопль.

– О, великий граф Иштар! Опусти взор свой и окажи милость своим служанкам. Выбери одну из нас себе в невесты.

Мири неодобрительно нахмурилась. Кто такой Иштар? К чему вся эта чепуха о выборе невесты? Ведь все знают, что все эти великаны – женщины.

Остальные девушки опустились на колени перед плоским жертвенным камнем в центре кольца. Они стонали в каком-то странном исступлении, а грудастая раскачивалась и размахивала ножом.

– О, приди к нам, великий двурогий. В твою честь мы приносим жертву.

Жертву? Мири вытянула шею, чтобы разглядеть получше, и похолодела. На жертвеннике, обычно заваленном цветами в приношение великаншам, ничего не было… разве что нечто темное, привязанное к камню. Что-то живое. Оно шевелилось и старалось вырваться, поднимало голову. Мири разглядела черного котенка. Его янтарные глаза, казалось, пронизывали тьму, чувствуя присутствие Мири. Котенок жалобно мяукал, и Мири отчетливо услышала, что он зовет ее.

«Помоги мне. Пожалуйста».

Как раз когда он замяукал, темноволосая девушка наклонилась над алтарем и подняла нож.

– Нет! – выбегая, закричала Мири.

Услышав крик, все девушки, прервав пение, застыли на месте. Мири, оттолкнув по пути темноволосую, ворвалась в середину девичьего круга и метнулась к жертвеннику.

– А ну отойдите! – крикнула она. Схватив толстый сук, угрожающе замахнулась на них. – Оставьте это бедное животное. Вы… вы злые дикари.

Внезапное появление Мири на минуту ошеломило всех, даже темноволосая среагировала не сразу.