Для кого-то плачевными, для кого-то блаженными!

Не могу далее отрицать того, что подозревала уже некоторое время: создание, преследующее меня во сне, и сущность, шепчущая в моих мыслях наяву, суть одно и то же. Хотя я не имею понятия, откуда оно взялось и как впилось в меня, его природа, несомненно, пагубна, а его цель – моя бессмертная душа. Со дня прибытия в Свечной Мир существо изводило меня полуправдами и ненавистными воспоминаниями, кои я не в силах ни принять, ни отвергнуть.

Ты проклята и так, и так. Дерзни избавить себя от их лжи!

Империум особенно гордится тем, что ни одна из воительниц Адепта Сороритас еще не поддалась демонической одержимости. Как бы ни повернулись события, я не позволю себе стать первой. О серая сестра, эту гонку давно уже выиграла, расплетя девичью косу, другая невеста Трона!

Я твердо решила не спать, пока не исполню долг, а после того вопросы отдыха вряд ли будут заботить меня. Сегодня я разживусь ковчежцем освященных стимуляторов из кладовых Сакрасты, как вчера раздобыла оружие для комиссара Лемарша. Ах ты воровка! «Просфирки бдения» помогут мне бодрствовать на протяжении нескольких суток, и моему разуму хватит остроты, чтобы взрезать ложь палатины.

Вот мы и подошли к сути этого заявления.

Моя досточтимая канонисса, я убеждена, что проповедник Тайт неверно определил источник скверны в Свечном Мире. Главный еретик здесь – не теолог-экзегет, а палатина-хирургеон.

Акаиси Бхатори всегда отличалась бессердечием, достойным осуждения, однако я уже прожила и повидала достаточно, чтобы признать: жестокость встречается повсюду в нашем возлюбленном Империуме, осажденном силами ада. Больше того, многие уверены, что безжалостность – необходимое зло в противоборстве с Архиврагом. Однако же облик чудовищ, найденных мною в лабораториуме палатины, указывает, что сотворившая их душа чрезмерно отдалилась от Света Императора, даже если сама убеждает себя в благородстве своих намерений.

С чего же начать?

В пристанище Бхатори расположено семь камер-изоляторов, по числу Добродетелей Просветительных, и в каждой находится по узнику… хотя здесь лучше подойдет слово «жертва». Совершив величайшее богохульство, Акаиси изуродовала, извратила и слепила их тела заново, получив живых идолов – Воплощения Добродетелей. Изобретательность и мастерство их создательницы уступают лишь ее непомерной гордыне, но хуже всего здесь то, как страдают несчастные. Воплощения – не какие-то радостные аватары, а символы служения и самопожертвования перед лицом тяжких невзгод, несущие на плечах бремя нашего коллективного духа. Любое из них отображает наилучшие черты человечества, однако принять облик такого творения – значит подвергнуться беспредельным мукам.

А может, ощутить запредельный экстаз?

Я подробно опишу лишь одно из возвышенных отродий, но этого должно хватить для доказательства вины Бхатори.

Истерзанный Пророк – важнейшая фигура в пантеоне Последней Свечи и единственное Воплощение, основанное на реальном создании, которое некогда ходило по этой планете, однако внешность его определена менее точно, чем у остальных шести. Хотя имеется множество теорий о том, как выглядел наш основатель, обычно Пророка изображают как человека в просторном облачении. Его лицо скрыто под куколем, руки раскинуты в стороны, а тело рвется на куски под натиском откровения. В тени клобука висит единственный огромный глаз, в безмятежном взгляде которого не отражаются страдания тела. Как же воспроизвести столь абстрактную сущность во плоти?

Если есть желание, всегда найдутся и беззаконный способ, и вдосталь потерянных душ, что станут твоими марионетками.

Несомненно, Бхатори уже давно взялась за этот труд, поскольку я, сама того не зная, замечала признаки подготовки к нему во время обучения в Сакрасте. Еще в те годы камеры ее пристанища никогда не пустовали, однако лишь в изоляторе, посвященном Веритасу, находился постоянный обитатель – некий техножрец или, вернее, то что от него сохранилось. Киборга скрупулезно разобрали на составные части: отформованные металлические конечности лежали вокруг выпотрошенного туловища, а биомеханические органы плавали в расставленных вдоль стен резервуарах, продолжая жужжать и пульсировать. Его массивную голову из адамантия водрузили на пьедестал, словно ложного кумира. Помню, как вращались глаза адепта, будто искавшие путь к свободе. Эти громадные шары казались слишком человеческими – ярко-зеленый цвет радужек совершенно не подходил к их безжизненному вместилищу.

Все фрагменты головоломки соединялись сетью трубок и проводов, сберегавших многочисленные куски техножреца в едином стазисе. Поначалу я думала, что палатина лечит создание, но позже осознала, что передо мной – еще один из ее обожаемых «экспериментов». Чего я не представляла, так это размаха устремлений Бхатори.

Или ложной изобретательности ее стеснений, что прошили ослабляющие стежки в плодоносных душах.

Вчера, заглянув в смотровое окошко камеры «Веритас», я увидела, что над полом парит бесформенное существо. Свободные белые одеяния скрывали его лицо и тело, однако из-под развевающихся пол облачения выступали тонкие металлические руки. Длинные пальцы на них плавно шевелились, словно создание плыло в воздухе. От клобука к вороту тянулся разрез, рассекающий ткань полосой пустоты шириною с ладонь. Потом я узнала глаз сущности – огромную голубовато-зеленую сферу, висящую внутри рваного куколя.

Палатина заново собрала модульное тело техножреца и, вероятно, оснастила его гравитационными суспензорами, чтобы создать копию Истерзанного Пророка. Не представляю, сохранил ли киборг остатки разума, но, учитывая одержимость Бхатори, подозреваю, что вознесенная жертва страшно страдает.

Как ни абсурдно, мне захотелось узнать, куда делся второй глаз адепта.

Еще в четырех изоляторах обнаружились настолько же кощунственные, пусть и менее амбициозные творения. Два других помещения выбивались из общего ряда.

Во-первых, палатина, судя по всему, еще не сотворила Слепого Дозорного, поскольку камера «Вигиланс» пустовала. Затем оказалось, что обитатель «Хумилитаса» отличается от прочих. Хотя этот узник обладет неявным сходством с предназначенным ему Воплощением, похоже, что Бхатори еще не осквернила его своими касаниями. Выглядит он безобидным, но, возможно, в действительности опаснее всех остальных.

Когда дверь Реформаториума отъехала в сторону, Асената задержала дыхание. Убедившись, что палатины нет внутри, она облегченно выдохнула. Очевидно, Акаиси опять работала ночью, поскольку вокруг «Чистой доски» выстроилось новое оборудование. К удивлению Гиад, лежащий на столе мужчина еще не умер, и его грудь даже вздымалась и опадала более ровно, чем вчера. Неужели заботы Бхатори по-настоящему помогали Толанду Фейзту?

«Если да, то лишь потому, что она не любит неудач».