Прояснившаяся было ситуация, с обезумевшим от потери близких помещиком, опять запуталась. Любвеобильный бестелесный «Василек» в нее никак не вписывался. Продолжать пытать женщин, было бессмысленно, вряд ли они могут рассказать что-нибудь толковое. В подтверждении девушка заступилась за призрака.

— Он хороший, — тихо сказала Нюшка, — слова ласковые говорит и глазами смотрит!

Что это за слова она сказать не успела, во входную дверь громко постучали. Я даже обрадовался, что, наконец, хоть что-то начало происходить.

— Барин, поди, приехал, — испуганно воскликнула старуха, бросаясь к окну.

Я поспешил следом. Действительно, перед окном, выходящим на центральный двор, стояло с десяток всадников. Хозяина я определил сразу, по возрасту, дворянской одежде, уверенной осанке и центральному положению в группе. Он, и правда, был стариком, с большими седыми усами и пышными бакенбардами. Держался барин на лошади красиво, можно сказать, горделиво. Рядом с ним на невысокой буланой кобыле сидел человек средних лет городского обличия, в черном плаще и высокой шляпе. Скорее всего, тот самый чернокнижник. Остальными были молодые мужики, обвешанные оружием, все в однотипной одежде, скорее всего помещичьи гайдуки.

Десяток противников во дворе, несколько человек возле дверей, это на меня одного было чересчур. Дом еще не горел, но уже запахло жареным. Я подумал, что если им удастся ворваться в дом, то противостоять им не смогу, они просто задавят числом. Оставалось попробовать их напутать и сразу уходить под землю. Других вариантов не было. Пока они сориентируются, куда мы делись и начнут погоню можно будет попытаться уползти.

Между тем в дверь стучали все активнее. Теперь в нее даже не стучали, а били чем-то тяжелым. Скоро послышался треск древесины. Ждать когда дверь выломают и ворвутся в дом, я не стал, решил контратаковать, что тут же и сделал.

Думаю, в чем-то мне повезло. Нападающие нас всерьез не воспринимали, и вели себя слишком нагло и уверенно. Или у нас с помещиком были разные правила ведения войны. Не долго думая, я дулом ружья разбил оконные стекла и выстрелил в центр кавалькады. Целился я в хозяина и стоящего близко к нему колдуна. Расчет был на разброс пуль мушкетона.

Грохнул мушкетон очень душевно. У меня заложило уши, и больно ударило прикладом в плечо. Группа всадников мгновенно смешалась, и испуганные громом выстрела кони разнесли их по всему двору. Сразу было даже не понять, попал ли я в кого-нибудь.

Только когда рассеялся дым, увидел как падает со своей кобылы горожанин, и лошадь тащит по двору, застрявшего ногой в стремени гайдука. Похоже, парень в момент выстрела нечаянно заслонил от пули своим телом хозяина. Это было большое невезение, и я в сердцах выругался.

Старик ускакал в дальний угол двора и оттуда звал к себе разбежавшуюся охрану. После выстрела стук в дверь разом прекратился, и в доме наступила тишина. Пользуясь возможностью, я начал поспешно перезаряжать мушкетон. Дело это обычно занимает около минуты. Сначала нужно насыпать в дуло порох и с помощью шомпола, утрамбовать его пыжом. Следом за порохом, шомполом же забить в ствол пули, насыпать на полку порох, взвести курок и только после всего этого можно снова выстрелить. Когда я еще возился с перезарядкой, старик замахал кому-то руками и что-то крикнул. Тут же нападающие вновь начали выбивать дверь.

До хозяина и окруживших его конников от дома было метров семьдесят. Дальность полета пули и убойную силу мушкетона я не знал. Вообще с таким оружием я столкнулся впервые, но по аналогу с ружьями этого времени, полагал, что пули до них должны долететь. А потому, тщательно прицелившись, выстрелил второй раз.

И опять выстрел оказался успешным, завалился в седле находившийся рядом с помещиком охранник, однако старик опять остался невредимым. Впрочем, сожалеть о неудаче времени у меня не осталось. Затрещала входная дверь, и тут же в три голоса отчаянно закричали женщины. Я бросил на пол разряженный мушкетон, схватил второй и кинулся в сени. И успел как раз вовремя. Сорванная с петель дверь упала внутрь, и там появились люди. Я выстрелил, что называется, от бедра, не целясь, просто в нужном направлении. Заряд был таким мощным, что мушкетон вырвала из рук отдача, и он отлетел куда-то назад. Я сразу же вытащил из-за пояса пистолет. Но стрелять оказалось не в кого. В дверном проеме больше никого не было.

Зал наполнился пороховым дымом. Отчаянно кричали женщины. Я бросился к окну. Увы, победой пока и не пахло. В сторону дома неслась вся кавалькада, а у нас отсталость всего два пистолетных заряда!

— Вниз, в подполье! — закричал я, бросаясь к открытому люку.

Послушалась меня одна Матильда. Нюшка со старухой голосили, и не сдвинулись с места.

— Спускайся, — крикнул я, — прикрою!

Как только француженка исчезла под полом, я бросился следом. В сенях уже кричали нападающие, но в залу пока не лезли, наверное, боялись нарваться на пули. Уже в последнюю секунда, мне пришла в голову спасительная мысль, захлопнуть за собой люк. Это давало нам, как минимум, несколько минут форы.

— Я лезу первым, ты за мной, — сказал я Матильде, поднимая с пола горящую свечу.

— А там есть мыши? — неожиданно, спросила она. — Говорят…

Слышать такое от решительной женщины было смешно, и в другое время я бы посмеялся.

— Какие еще мыши! — закричал я, становясь на четвереньки. — Лезь за мной и не отставай!

— Но я очень боюсь мышей! — жалобно сказала она. — Правда, боюсь!

— Ничего там нет, кроме сырости! Милая, быстрее, а то нас перестреляют! — умоляюще сказал я и пополз в неизвестность.

Первые метры тоннеля мне дались легко. Я двигался не коленях, держа в одной руке свечу. За мной тащилась сабля, кинжал с пистолетом втыкались в бока, но сгоряча, я не обращал внимания на неудобства. Сзади пыхтела и шуршала француженка. О мышах она больше не вспоминала.

Метров через пятнадцать, лаз оказался почти доверху засыпан обвалившейся землей. Пришлось ложиться на живот и ползти, елозя телом по мокрому грунту. Я перебрался через завал, но едва не загасил свечу. Преодолев препятствие, я остановился. Матильда медлила, и я ее поторопил:

— Лезь сюда, не бойся, здесь опять свободно.

Она не ответила, и я испугался, что с ней что-то случилось. Позвал, стараясь, чтобы голос звучал уверено:

— Не бойся, я тебе помогу.

— Знаешь что, давай лучше вернемся, — неожиданно попросила она. — Может как-нибудь обойдется…

Я едва не выругался, однако смог сдержаться и «убедительно» объяснил:

— Ничего не обойдется, нас просто убьют на месте. Давай быстрее, скоро начнется погоня!

Действительно, уже недалеко слышались голоса. Похоже, что люк открыли и в подполье спускались преследователи.

— Мне страшно и нечем дышать, — как-то обреченно, пожаловалась Матильда. — Все равно нам конец, лучше там, на воле, чем здесь в темноте, без воздуха…