Когда Быстров подошел к дивану вплотную и наклонился, пристианка сообщила свое условие:

– Вы меня вынесете из корабля на руках.

– Но это неразумно, Ваше Высочество. Вы – принцесса, наследница престола великой Империи. Вы не смеете появляться таким образом при посторонних. Если наш Агафон и Ивала, могут принять это за шалость, то Орэлин примет как оскорбление.

– Господин Быстров, принцессой мне сейчас быть опасно. Вы понимаете меня? Самое время сменить декорации: происхождение, имя, даже расовую принадлежность. Теперь называйте меня: Дессой Калей. Я – поэтесса с Верлоны. Вы должны поверить в это. Вы верите?

– Да, вы – Десса Калей, – с охотой согласился землянин. – Каким ветром вас занесло сюда с далекой мятежной планеты?

– Сбежала от герцога Флаосара. Это чудовище, домогалось моей любви, – быстро выдумала Ариетта. – Так вы вынесите из корабля меня на руках?

– Вы мне не оставляете выбора, – усмехнулся Быстров.

– Вот и хорошо, капитан. Теперь между нами снова прочный мир.

– Разве между нами была война? – удивился Глеб.

– А разве вы этого не почувствовали? Я была обижена. Вы при галиянке и Орэлине относились ко мне, как к глупой девчонке! Но я уже не девчонка! Мне двадцать два в пристианском исчислении, но, знаете, капитан, при некоторых условиях люди взрослеют очень быстро, – наследница проворно встала и подошла к полке. – Шкатулку с документами заберем с собой.

– Не спешите так, – остановил ее землянин. – У нас есть еще десять минут, пока Ивала и Агафон Аркадьевич устроят андроида на платформе и соберут кое-какие вещи.

– Кстати, вещи… Мое платье изорвано, а в этом, – Ариетта дернула за край летного костюма, тесно облегавшего ее фигуру, – я чувствую себя неуютно. Не одолжите мне пару тысяч экономок на покупку одежды?

– Конечно, Десса Калей. Хотя после ремонта у меня не остается денег на цинтрид, отказать бедной поэтессе я не в праве, – Быстров залюбовался, как она укладывает непослушные волосы перед зеркальной дверцей шкафа.

Ему показалось, будто вокруг ее лица возник и тут же растаял золотистый ореол. Глеб подумал: «в ней действительно не только пристианская кровь; есть в ней что-то непостижимое, привлекающее безумно и пугающее, как слова грозного заклятия в черную ночь».

– Действительно, так плохо с деньгами? – наследница обернулась, обмотав длинный локон вокруг пальца. – У меня есть счета… На несколько миллионов. Но я, разумеется, не знаю шифр-кодов – ими заведовал мой казначей. В крайнем случае, можно связаться с одной из моих резиденций на Сприсе.

– Это исключено. И у Дессы Калей нет резиденций на Сприсе – у нее только неоплаченные счета на Верлоне, и неприятности с мстительным герцогом, слуги которого уже идут по ее пятам. С деньгами мы что-нибудь придумаем, – заверил Глеб. – На станции есть человек, который, пожалуй, согласится дать мне в долг.

– Я готова, капитан, – сказала пристианка, вернувшись к шкатулке. – Можете приступать к выносу моего тела.

Прижав шкатулку к груди, Ариетта стала перед ним, гордо и игриво вскинув головку.

Землянин подхватил ее на руки и спросил:

– А как же с душой?

– Душа моя – дикая птица. Но все зависит от вас, господин Быстров: попробуйте ее приручить, – Ариетта повернула шкатулку и принялась разглядывать изображение Олибрии.

В коридоре возле тамбура Глеб едва не столкнулся с Агафоном, выскочившим из складского отсека.

– Васильевич! – удивился Арканов. – Случилось с принцессой что? Или играетесь?

– Играемся. И это не принцесса, – Быстров слегка встряхнул пристианку. – Это Десса Калей – известная поэтесса с Верлоны. Понятно?

– Ну так! – хмыкнул А-А. – Извините, обознался.

– Господин Агафон, – подала голос дочь Фаолоры. – Бежите скорее вперед и предупредите народ, что сейчас господин Быстров вынесет тело Дессы Калей! Поскорее, пожалуйста. А-то чувствую, у капитана не хватит сил, и он уронит меня на пол.

Неизвестно, что успел сообщить Арканов Ивале и Орэлину, но когда Глеб с наследницей появился на трапе, слуга Олибрии нахмурился и произнес:

– Ваше Вы…

Ивала слегка толкнула пристианца в спину и прервала его речь в зачатке, затем, шагнув вперед, обратилась к капитану:

– У нее что, ноги отнялись? Или гиплин только теперь подействовал?

– У госпожи Дессы поэтический каприз, – объяснил Глеб, опуская пристианку.

– Мы повторим это как-нибудь, – шепнула Ариетта Быстрову, едва коснувшись ногами пола.

– Кэп, если госпожа не может идти, грузите ее ко мне, – оживился Арнольд, призывно махнув с платформы рукой. – Здесь места хватит, – упираясь локтем, он подвинул объемистую сумку Арканова.

– Лежи спокойно, калека! – Быстров пригрозил ему пальцем, оглядел экипаж и активировал команду на браслете: трап медленно убрался, и тяжелая дверь корабля закрылась.

– Вы не волнуйтесь, господин Быстров. У наших ребят большой опыт по работе с такими разведчиками, – сказал ему подошедший елонец. – Когда-то их прилетало много, а теперь ваш только. Мы постараемся сделать быстрее – я помню ваши пожелания.

– Спасибо, господин управляющий, – Глеб вежливо кивнул и, вслед за Ивалой, толкавшей небольшую платформу с роботом и багажом, направился к высокой двери.

Створки с гербом великого семейства Герх разошлись, впуская шум кольцевой магистрали. Напротив, за пешеходным тротуаром в свете ярких ламп сверкали золотые арки, они вели к внутренним пространствам ближайших секторов. Под сводом по монорельсовой дороге пронесся поезд, похожий на золотисто-стеклянную гусеницу.

– Мне здесь нравится, – призналась Ариетта, с восторгом глядя на пеструю толпу, стекавшую от стоянки через площадь к дальней арке.

Для пристианки, большую часть жизни проведшей в тихих резиденциях, укрытых лесами, суета и многоголосие «Сосрт-Эрэль» манили словно веселый карнавал.

– Что у вас, уважаемые? – перед Быстровым из-за осветительной тумбы появился широкоплечий криасец в синем балахоне, его сопровождали двое похожих гуманоидов с землистыми лицами и рыжешерстый боруанец в гипношлеме.

– Раху? Пилз? Моа-моа? – продолжил другой криасец, сверля взглядом Глеба и поглаживая ребристую рукоять пистолета за поясом.

– С дороги, мои милые! – Ивала проворно выхватила оружие.

– Чего они такого хотели? – спросила Ариетта, едва незнакомцы исчезли в закоулке между ангарами.

– Думали, что мы туфтой торгуем и рассчитывали снять с нас какой-нибудь приятный процент, – Глеб, помогая Ивале с тележкой, направился к площадке с транспортным порталом.

– Туфтой? – догоняя его, переспросила принцесса.

– Да. Товарами, запрещенными на многих планетах. Например, пилз – вытяжка из мозга разумных существ, родственных джекрам, – пояснил землянин. – Госпожа поэтесса должна понимать: чтобы получить такое необычное вещество, нужно кое-кого убить и вскрыть черепную коробку. Раху получают из редких растений, которые в очень небольших количествах произрастают только в болотах одной отдаленной планеты. Про моа-моа вам лучше расскажет Ивала. Формально эти товары запрещены и на «Сосрт-Эрэль», но здесь нет никакой системы контроля. По существу эта станция – мирок свободный от многих галактических законов. Свободный настолько, что у многих постояльцев возникают крайне низменные соблазны. Я правильно объясняю, Агафон Аркадьевич?