Ивар двинулся вперед, за ним зашагали соратники, Шао Ху и чиновник остались на месте. По залу побежала волна шепотков – стоявшие у стен возмущались диким видом чужаков, неприлично большим ростом, желтыми волосами и прозрачными, точно вода глазами…

Сбоку от трона располагались двое облаченных в ало-золотое стариков, держали посохи с загогулиной на вершинах. Эти смотрели на северян со страхом и удивлением, глаза бегали, руки тискали плотное дерево так, что казалось, сейчас переломится или хотя бы промнется под пальцами.

– Вот так хорошо, – император, судя по голосу, не боялся, хотя стражи видно не было, то ли надеялся на колдунов с посохами, то ли оружие на поясе носил не для красоты и пущей важности.

Ивар остановился, положил руку на эфес меча и выпятил челюсть – пусть видит, что гости не сетью воду носят.

– Наших ушей достигли слухи, что вы желаете отправиться далее на запад, – сказал император, испытующе поглядывая на викингов, – в дикие, малонаселенные области… Зачем?

Вопрос оказался резким, как удар копья, но Ивар был к нему готов.

Повторять то же самое, что говорил вану в Цзянье, не особенно хотелось, но понимал, что только глупый правитель верит пересказам, а умный пользуется каждой возможностью все услышать из первых уст.

Император внимал молча, только глаза его сужались сильнее и сильнее.

– Мы удивлены… – протянул он, когда конунг замолчал. – Чудное и страшное слышим от вас… Янь Си, позволяю изрекать!

Из ряда чиновников выдвинулся один, с жемчужиной на высокой шапке, с резным посохом в руках, огладил усы и бороду, похожие на сморщенные сосульки, заговорил тонким голосом:

– Всемогущему повелителю известно, что беды, обрушившиеся на Поднебесную – следствие того, что люди отступили от порядка, коему учил великий Кун-цзы. Дети не почитают родителей, жены прекословят мужьям, «рожденные в травах» не повинуются находящимся на государственной службе… И от этого происходят мятежи, неустроения и нападения варваров, буйство духов и поднятие мертвецов… Куньлунь же, обитель благой Си Ван-му, бодхисатв и священномудрых, не может быть источником зла – об этом говорят все священные тексты…

– …которые годятся лишь для того, чтобы засунуть их тебе в задницу, – очень тихо сказал Нерейд, но Янь Си, его, похоже, услышал, поскольку поперхнулся и начал багроветь.

Император посмотрел туда, где стоял бритоголовый хэшан:

– Шао Ху, дозволяю изрекать.

– Ничтожный осмелится заметить, – донесся от входа в зал мощный бас, – что люди эти, прибывшие из‑за пределов Поднебесной, могут видеть то, что мы, родившиеся тут, видеть неспособны… Недаром взгляду того, кто безумен или подобен безумцу, открываются глубокие тайны?

Император покачал головой, приказал:

– Проросшее Зерно, теперь ты.

Один из стариков в ало-золотом сделал шаг вперед, качнулся посох, зазвенели укрепленные на загогулине колокольчики.

– Я вижу в них силу… – сказал он, щурясь, будто смотрел на яркий свет. – Призраки должны бояться ее… Они подобны драконам, что опасны для всех… и благотворны для всех!

– Особенно опасен Арнвид, – Нерейд хихикнул, – с его козлиной бородой. Самый дракон и есть. Как бочку пива увидит, начинает огнем дышать, и нет пиву после этого спасения…

Он осекся, поскольку император заговорил вновь:

– Советники говорят разное, и посему мы назначаем на завтра испытания, что позволят определить, с кем мы имеем дело – с благородными мужами или наглыми разбойниками. Сейчас позволяем вам удалиться, чужеземные воины, ночь вы проведете в моем дворце, укрепляясь духом.

Ивар поклонился еще раз – не худший вариант, их хотя бы не попытались убить, а испытания… бывало всякое, так что и на этот раз удастся сдюжить, коли выпадет немного удачи.

Комнату гостям отвели в одной из башен внутренней стены, отдали им целый этаж.

– Неплохо, – заявил Нерейд, изучив все уголки, выглянув в забранные решетками окна, подвигав туда-сюда легкие загородки на колесиках, покачав золоченые вазы на тумбах и ковры на стенах. – Тут я готов укрепляться духом, особенно если дадут пожрать и выпить…

Суетливые слуги, отвешивая на каждый шаг по два поклона, притащили низкий стол, уставили чашками и кувшинами. По помещению поплыл запах жареного мяса, рыбы, аромат пряностей, еще какой-то незнакомый, от которого в брюхе начинался потоп с землетрясением вместе.

Едва расположились за столом, как в помещение проскользнул Шао Ху.

– Садись с нами, – пригласил Ивар. – Тут есть и трава, и плоды… как раз для тебя.

– Нет, благодарю, – хэшан улыбнулся. – Меня ждет ночной молебен в храме Восемнадцати Архатов… Перед ним я загляну на корабль, скажу, что с вами все в порядке, что вы в гостях у императора.

– Это верно, загляни, – одобрил конунг. – А то Гудрёд сгоряча может решить, что нас кто обидел… Дружина возьмется за мечи, и Поднебесная поймет, что все прежние неприятности были детскими шалостями.

Шао Ху поклонился и исчез, а они принялись за еду.

Уничтожили целого кабана, попробовали карпов в сметане, маринованные побеги бамбука и даже собачатину, не отказались и от лягушек, чье мясо оказалось нежным и сладким. В дальних странствиях выучишься есть всякое, и не просто выучишься, а еще приспособишься получать от этого удовольствие, а уж Ивар Ловкач и его воины побывали много где…

Стол опустел, его накрыли вновь, принесли еще вина и пива.

Налопались так, что едва могли икать, а Нерейд вдобавок набуздырялся, чуть не полез в окно, когда захотелось по нужде. Выручил Кари, вовремя скрутил друга и вручил слугам, объяснив, что именно от них требуется и в какой особый покой надо проводить рыжего безобразника.

Ивар спал плохо, мешали отдаленные песнопения, звон и гудение труб.

Похоже, император и его советники обращались к своим богам, спрашивали совета, как похитрее испытать северных варваров, или может не возиться, сразу обречь на мучительную смерть?

Разбудили гостей ни свет не заря, еще драконы с тиграми не дрались.

– Куда в такую рань? – спросил Нерейд, разлепив один глаз.

– Время испытания, – объявил стоявший на пороге чиновник в фиолетовом, тот самый, что вчера явился за ними в храм. – Сын Неба, да благословят его все будды и бодхисатвы, ожидает.

– Подождет еще чуток, – Ивар сел, почесал бок: отлежал, поскольку спать пришлось по местному обычаю на тонкой циновке. – Пока мы умоемся, сходим куда надо… позавтракаем.

– Вы же вчера пировали? – глаза чиновника стали как у очень большой жабы, которой в задницу воткнули не соломинку, а целое бревно.

– Так то вчера было… – Арнвид поднялся, почесал живот.

– Ладно, обойдемся, – сказал Ивар. – Но если до обеда не закончим, то все может быть очень плохо… Ведь всем известно, что голодные варвары – это очень злые варвары!