Пора, детка! Я нависаю над своей крошкой, раздвигаю ей ноги и вставляю на всю длину, заталкивая член очень глубоко. Оху… восхитительно мокрая! Как же круто она меня вбирает в себя, как же там горячо и узко!

Я начинаю медленно двигаться в ней, еле сдерживаясь от того, чтобы не вжать ее в постель и взять грубо и быстро. Нет, я хочу, чтобы моя девочка успела дойти до финиша вместе со мной.

— Кир… О-о… Ох, боже… Кир!..

Диана стонет так, что я готов кончить от звука ее сладкого голоса. При этом послушно не отводит взгляд в сторону и не закрывает глаза. Умница, девочка!

Мы смотрим друг другу в глаза, становясь одним целым.

— Какая ты горячая… — двигаюсь назад — она подает бедра навстречу, словно боясь разорвать наш контакт.

— Ты просто огромный! — шепчет Диана, когда я толкаюсь в нее, вставляя до самого основания.

Я вижу в ее глазах себя, вижу, как от возбуждения темнеют ее радужки, как наполняются сладким пороком. Моя девочка раскрывается для меня с каждым толчком, с каждым движением. Она обхватывает мои бедра ногами, а ноготками впивается в плечи.

Я чувствую, как ее тело начинает пробивать дрожь. Мне и самому осталось недолго до желанной разрядки — мой лоб покрылся легкой испариной, сдерживаться становится все сложнее и сложнее.

— Ки-и-ир, — хнычет Диана, когда я ускоряю ритм, и сдавшись прикрывает глаза и закусывает свои распухшую от поцелуев нижнюю губу.

Этот невинный жест для меня сродни выстрелу из пистолета. Поэтому, прости, детка, ты сама нарвалась — сейчас я хочу тебя трахнуть как следует!

И я делаю это. Вгоняю член так быстро, что ее киска громко хлюпает от моих движений, едва успевая принять его в себя. Еще и еще, еще и еще, пока не чувствую, как она сжимает его внутри какими-то мышцами.

— Детка… да…

Диана кончает с протяжным стоном, с силой впиваясь ногтями в мою кожу. Я ловлю ее сладкие судороги и кончаю следом, заполняя ее киску собой.

Чистый кайф! Ничто не сравнится с нашим сексом! Его пора заносить в список действий, вызывающих особое привыкание, ибо от кайфа просто сносит крышу.

Не знаю, сколько времени мы с моим ангелом лежим, обнявшись. Возможно, целую вечность, которая кажется нам коротким мгновением. Как бы там ни было, после бурной ночи и не менее бурного утра хочется утолить и физиологический голод. Поэтому я предлагаю ей провести время вдвоем и позавтракать (судя по часам, уже пообедать) в одном из лучших ресторанов города.

— Там готовят самые вкусные стейки, — привожу я свой главный аргумент.

— М-м-м… — протягивает она, чувственно облизав свои покрасневшие губки. — Обожаю мясо…

— Еще раз так сделаешь, и мы нескоро доберемся до долбаных стейков, — говорю я, поглаживая ее нижнюю губу большим пальцем.

Моя маленькая чертовка заливисто смеется и целует меня в щеку.

Спустя пару секунд я отправляю ее в душ, но не удержавшись, захожу следом. Диана стоит ко мне спиной, запрокинув голову вверх и подставив лицо под теплые струи тропического душа. Я любуюсь видом ее тела сзади, тоненькой талией, округлой попкой и слегка покатыми бедрами.

Черт, кажется, это фаталити, Кирилл! Зачем я повелся на свое любопытство и решил заглянуть к Диане в душ? Теперь стейки откладываются, как минимум, минут на двадцать. Нет, на десять, ведь я хочу взять ее сзади, поставив раком. От одних мыслей готов кончить, а уж от такого вида я точно долго не выдержу.

— Потереть вам спинку, Диана Олеговна? — шепчу я ей прямо в ушко, прижавшись к ней сзади своим возбужденным дружком.

— Если вас не затруднит, Кирилл Андреевич? — она подыгрывает мне, выгибаясь в спине и рукой обхватывает меня за затылок.

Конечно, не затруднит! Ведь я собираюсь тереться об твою киску своим членом, моя чертовка. До тех пор, пока ты не кончишь с моим именем на устах.

Я знаю, что моя девочка уже течет. Она всегда готовая для меня, ее тело отзывается на мои ласки мгновенно. Я ласкаю ее грудь, чувствуя, как набухают розовые соски-вишенки. Одну руку запускаю в ее лоно — так и есть, я был прав, мокрая и желающая почувствовать мой член в себе.

Прости, детка, ты такая сексуальная и влажная, что я не буду долго ходить вокруг да около. Подвожу Диану к стене, заставляю ее наклониться и прогнуться в спине, раздвинув ножки в сторону. Одним резким рывком вхожу в нее сзади, с силой сжав ягодицы и оставляя на ее коже красные отметины.

Твою мать, как же горячо, узко, влажно… Я теряюсь в этих ощущениях, чувствуя, как пульсирует ее киска. Нет, детка, только не говори, что уже готова кончить?

Выхожу на всю длину и захожу снова, оттягивая удовольствие. Диана дрожит всем телом и упирается ладонями об кафельную стену душевой:

— Боже, какой же ты большой, Кир…

— Нравится?

— Очень… О-ох!

Да, моя девочка, ты мне тоже нравишься. Больше, чем нравишься, ведь я тебя люблю и хочу двадцать четыре часа в сутки! Ты — моя слабость, моя зависимость, и сейчас я получаю кайф, разрядку, забыв обо всем на свете.

Двигаюсь медленно, тягуче, плавно, а потом резко, рвано, быстро, так, что член сводит от оргазма, а у Дианы подкашиваются ноги. Шум воды смешивается с гулом в ушах. Моя девочка на грани, на пике удовольствия — она не стонет, она издает громкий вскрик и кончает вместе со мной. Ее сладкий сок смешивается с моим семенем и стекает по внутренней стороне ее бедра.

— Что ты говорил про стейки? — спрашивает Диана охрипшим от криков голосом, чуть повернувшись ко мне.

— Ненасытная девочка, — смеюсь и целую ее в затылок, не в силах оторваться от нее ни на секунду.

Теплые капли воды падают на нас сверху, словно подгоняя вперед.

И я впервые не опасаюсь будущего, а жду с интересом, ведь теперь в моей жизни появился настоящий смысл!

Впервые я не опасаюсь будущего, а жду его с нетерпением. И для этого много причин. Меньше, чем пять, как поет Игорь Николаев, но и больше, чем одна.

Во-первых, Кирилл. Прошло всего несколько часов с тех пор, как мы расстались, а я уже безумно по нему соскучилась. Кажется, вчера мы наверстали годовой марафон по сексу. У меня даже слегка побаливает поясница и колени, а все потому, что кое-кто очень любит вставлять сзади. Чего скрывать, и меня это чертовски заводит, сразу просыпаются какие-то древние инстинкты, животное, дикое влечение.

Ну так вот, Кирилл. Какой же он… Родной, желанный, заботливый, сексуальный, сильный… любимый… Когда я услышала от него заветные слова, я даже не смогла сказать что-либо в ответ. Просто… это было так неожиданно. Ну то есть, я несомненно хотела это услышать, вот только в глубине души сомневалась в том, что это будет так скоро.

Кирилл показал себя совершенно с другой стороны — в нем не было и доли того снобизма, которое, нет-нет, да проскакивало у Гордея. А еще Кир оказался человеком слова, настоящим мужчиной, который доказывал все поступками, а не пустыми обещаниями.