Светило нейрохирургии на третий день после операции вернулся в Москву: он был доволен результатами и мог теперь наблюдать Ольгу дистанционно, персонал провинциальной клиники его вполне устраивал. Ольга очень медленно, но шла на поправку. Можно было объявлять хеппи-энд и почивать на лаврах?

– А вот и нет, – ответила я Олегу, когда он попытался убедить меня в этом. – Я понимаю, что радость от того, что она осталась жива и не стала слюнявым растением, пробудило в тебе великодушие. И все-таки подумай: жила девушка, никому не делала зла, пела, любила, мечтала. И вдруг из-за прихоти вздорной истерички лишилась всего, кроме любви конечно. Нам никто не гарантирует, что она не останется инвалидом. И даже если с ней все будет в порядке, неизвестно, вернется ли к ней голос. Она мечтала о большой сцене, а станет в лучшем случае домохозяйкой у тебя на кухне. Зависимой, мучимой головными болями, с титановой пластинкой в черепе. Или такой вариант тебя больше устраивает?

– Нет, – тихо ответил Олег, – я никогда не видел в ней жену-домохозяйку. Да и готовить она, честно говоря, не умеет. Из звезд, как правило, получаются никудышные хозяйки. Даже если эти звезды еще не зажглись.

– Ариш, а как происходит так, что человек проигрывает в карты все свое состояние? Неужели нельзя вовремя остановиться? Понять, что дальше будет только хуже?

– Ты не знаешь, что такое игра, Полетт. Иногда возникают ситуации, при которых доводы разума просто перестают существовать. Это наркотик, причем очень сильный.

– А как же ты? Ты игрок с таким стажем, с таким опытом, и ни разу не сорвался? Ни разу не дал игре захватить себя?

– Ты не видела меня во времена моей молодости, – снисходительно усмехнулся он, – а что касается твоих претензий по поводу того, что я до сих пор не пустил все наше состояние и дом в придачу по ветру, так за это ты должна благодарить именно мой стаж и опыт. Сейчас я стою выше игры, я руковожу ею, а не она мной. И такое бывает, но нечасто.

– И сколько у нас в городке специалистов твоего класса?

– Ты не совсем адекватно оцениваешь мою квалификацию, Полетт, – насупился дед. – Мастеров, подобных мне, во всей России наберется горстка. Маленькая горстка. Про наш Горовск и говорить нечего. Это еще хорошо, что я не раскрываю все козыри и изображаю из себя просто неплохого игрока, иначе никто не сел бы со мной за карточный стол. Да, давно мне не попадалось интересного партнера. И в казино я хожу только для того, чтобы занять время.

Мы немного отвлеклись, и я опять вернула Аришу в ту тему, которая меня интересовала:

– А у тебя на глазах бывало, что проигрывали состояния, честь, жен, наконец? Так, как об этом пишут классики XIX века? С полной потерей сознания, с дурным блеском в глазах, со стрельбой в висок?

– О чем разговор, мон ами, конечно! Я много мог бы порассказать тебе подобных историй, если бы у тебя находилось на меня время.

– А ты? Ты бы смог так завести партнера, чтобы он проигрался в пух и прах, ставя на кон не только то, что есть у него в кармане, но и недвижимость? Акции? Близких? – пропустила я его укол.

– Это сложно, но реально. Для этого должны быть определенные предпосылки: нервная организация человека, состояние его дел, устойчивость психики, неприятности, которые в данный момент наличествуют или отсутствуют. Давно я так не развлекался.

– А организовать сможешь? – наконец, добралась я до главной цели начатого разговора.

* * *

На втором этаже супермаркета располагалось кафе. Организаторы не смогли придумать ничего лучше, чем расставить столики вдоль открытого парапета, таким образом, посетителям кафе открывался прелестный вид на снующих по супермаркету домохозяек с тележками и стеллажи с продуктами. Наверное, вид лапши быстрого приготовления и картошки, расфасованной в полиэтиленовые мешки, должен был возбуждать аппетит посетителей кафе. Я сидела за крайним столиком, поэтому обзор открывался мне просто великолепный.

Исчезновение дочери не испортило аппетита господину Шлейко, тележка, которую он катил перед собой, ломилась от тяжести продуктов, а он все кидал и кидал в нее яркие баночки и упаковки. Наконец, директор колбасного завода справился со списком, удовлетворенно вздохнул и повернул тележку к кассам. Сразу видно начальника крупного предприятия. Ничего не пускает на самотек. Интересно, список ему составляла секретарша? Жена-то уже давно не выезжает с дачи, кажется, она и не в курсе, что у них пропала дочь.

Вот мимо Шлейко прошла небрежно одетая тетенька в кедах и бейсболке, прошла и прошла, только низко надвинутый на глаза козырек, кажется, закрывал ей весь обзор, поэтому женщина, удивительно похожая на бомжиху Люсю, весьма ощутимо толкнула объект моего наблюдения. Толкнула, поддержала, чтобы тот смог восстановить равновесие, взяла с полки упаковку зефира и затерялась среди других покупателей.

Шлейко надолго застрял у кассы: пока кассир отсканировала все покупки, пока он искал дисконтную карту, пока медленно, с достоинством доставал кредитку, я успела набрать номер службы безопасности супермаркета и, добавив в голос въедливые интонации, сообщить, что господин, расплачивающийся у третьей кассы, на моих глазах стянул баночку шведской черной икры. Для убедительности я сочла необходимым уточнить, что, если бы он похитил икру российского производства, я бы не обратила на это ровно никакого внимания, но так как я патриотка, я всегда внимательно слежу за тем, что берут покупатели у нас в магазинах, и случаи подобной беспринципности не пропускаю. Как всегда, я не упустила возможности не покуражиться: ситуация это позволяла.

Шлейко безмятежно покатил свою тележку по направлению к выходу, я наблюдала сверху. Вот к нему подошли двое молодых парней в форме охранников: господин занервничал и начал что-то горячо доказывать, брызжа слюной и размахивая руками.

– Смотри, случилось чего-то, – обратила внимание своего спутника на инцидент девушка за соседним столиком.

– Вора поймали, – равнодушно ответил парень. – Стой, а я его знаю, это наш директор! Ничего себе, номер! У нас на проходной такой обыск по его указке устраивают, что в глаза окружающим смотреть противно, а сам сухарики в магазине тырит. Подожди, я на мобильный засниму.

Молодые люди говорили громко, остальные посетители кафе тоже перегнулись через парапет, глядя на них, подтянулись проходящие мимо посетители магазинчиков, расположенных на том же этаже.

Если бы Шлейко сообразил, что происходит, и согласился сразу пройти с охранниками в служебное помещение, то, может, все и обошлось бы, но он был слишком уверен в своем влиянии на ситуацию. Вот уже подоспел фотокорреспондент: какое совпадение обстоятельств! Именно в это время он делал репортаж в цветочном отделе магазина, с ним была молоденькая тележурналистка. Спасибо Ярцеву!

Журналистка, благословляя в душе свою репортерскую удачу и не понимая, что оказалась лишь марионеткой, бодро и торопливо что-то наговаривала в камеру, оператор, явно мечтающий о карьере папарацци, снимал, Шлейко пытался добраться до аппаратуры, охранники уговаривали его пройти с ними. Покупатели, привлеченные столь редким развлечением, собирались вокруг тесным кольцом. Нечасто в нашем скромном Горовске происходит что-то забавное, поэтому домой никто не торопился. К тому же Шлейко начали узнавать, сначала шепотом, а потом и открыто по торговому залу неслась весть: директор крупнейшего городского предприятия попался на воровстве!