ли, когда я была маленькой, то чуть не утонула с мамой в кровавом приливе, но меня вытащили на берег и помогли очистить лёгкие.

Малек уставился на неё:

– Ты не знаешь, кто твои родители, и чуть не утонула в кровавом приливе?

– Думаю, мне примерно двадцать четыре года, – сказала Нора. – Если это поможет.

Малек судорожно вздохнул и закрыл лицо руками.

– Тебя спасла женщина? Вдохнула в тебя жизнь и отказалась вернуть тебя ведьме, после чего была проклята за свой добрый поступок?

– О нет. Нора покачала головой. – То есть да, меня спасла женщина (меня даже назвали в её честь), но я не знаю, была ли там ведьма и был ли кто проклят. Мне просто сказали, чтобы я никогда не возвращалась в море, или кровавый прилив закончит начатое и я не жилец.

Эрик поднял взгляд, когда Нора договорила. Из лёгких будто вышибли воздух или опустошили грудную клетку. Ему не верилось, до чего он был невнимательным. Ответ был у него перед носом всё это время, а он так зациклился на ведьме, что даже этого не заметил. А ведь имя «Нора» было непривычным для Велоны и Ривы. В отличие от имени «Элеонора».

– Не жилец? – Малек рассмеялся в ладони. – Нет, ведьма сказала, что вернётся за тобой, если ты когда-нибудь очутишься в её владениях. Кровавый прилив не может убить. Это всего-навсего коридор. – Малек поднял голову и вытер слёзы со щёк. –Хотя, возможно, ты вовсе не моя племянница. Ведьма оборвала и загубила немало жизней. Я забегаю вперёд.

– Вовсе нет, – сказал Эрик. – Незадолго до моего рождения моя мать спасла жизнь ребёнка на севере, а ведьма в отместку прокляла её собственное дитя.

Эрик всё это время... как там говорит Гримсби? Не видел дальше своего носа. Найди он время подумать, наверняка бы сообразил, что Нора была одной из частей головоломки, которую ему так отчаянно хотелось решить.

– Твоя мать – что? – Нора почти кричала.

– Спасла дитя от ведьмы, а та в отместку прокляла её нерождённого ребёнка. – Эрик набрал побольше воздуха и сказал: – «Если существо в твоём чреве когда-нибудь поцелует не ту, чей голос столь же чист, сколь невинна её душа, не ту, что предначертана ему судьбой, оно...»

– «...оно умрёт, и я утащу его душу на дно морское», – закончил Малек, уставившись на Эрика. – Ведьма очень гордится этим проклятием. Говорит, оно стало её первым билетом в земную политику. И ни разу не пояснила почему.

Глубоко в животе Эрика, под клокотавшими ужасом и досадой, трепетала надежда. Он нашёл остров. Он знает, где искать ведьму.

– Моя мать вытащила тебя на сушу, подарила поцелуй жизни и отказалась вернуть ведьме, требовавшей отдать ей тебя, – подвёл итог Эрик, глядя на Нору. И впервые принца не пугало то, что другие узнали о его проклятии. Он был не единственной жертвой безжалостных козней ведьмы.

– О! – Нора откинулась назад, теребя волосы. – Теперь понятно, почему ты так себя вёл. Так вот чем ты был занят, когда мы встретились в первый раз. Ты разыскивал ведьму, которая...

Нора замолчала. Эрик понял: его проклятие стало для неё шокирующим открытием. Ариэль рядом с ним тихонько пискнула.

– Я проклят, – произнёс Эрик. Можно было найти более удачный способ сообщить ей об этом. Однако уж лучше пусть она узнает сейчас. – Об этом известно немногим. Моя мать пропала во время путешествия к Острову Росы. А когда я обнаружил её записи об этом месте, то и сам отправился на его поиски. Она всегда была излишне опекающей. – Он повернулся к Норе: – Раз ведьма сказала, что придёт за тобой, если ты сунешься в море, готов поспорить, моя мать велела Эдо вообще тебя к нему не подпускать.

Нора сузила глаза, глядя на Эрика. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но затем покачала головой. Ариэль в ужасе смотрела на Эрика. Он впервые видел на её лице выражение бесконечного отчаяния.

– Ведьма не всемогуща, – произнёс Малек, – хотя и делает вид, что это так. Вот что я вам скажу: она сплела сеть вокруг слишком большого косяка рыбы, чтобы ей хватило силёнок его вытащить.

Она не всемогуща. Её можно обставить и перехитрить. Это новое знание о ведьме обострило внимание Эрика. Мир стал ярким и чётким, словно книга, которую читаешь в новеньких очках. Все ниточки чудовищной паутины вели к жуткой, могущественной ведьме в её середине. И эта ведьма хотела заполучить его душу.

– Хорошо, с твоей ролью в этом кошмаре я свыкнусь. – Нора помахала Эрику, а потом снова повернулась к их удивительному гостю. – Но как я могла тонуть, раз уж я из русалок?

– Ведьма заставила тебя превратиться в человека, пока ты ещё была в море. – Малек вздохнул, его плечи поникли. – Она решила, что Мириам будет больнее всего наблюдать, как ты тонешь, не имея возможности помочь.

– Что ж, – пробормотала Нора. – Я присоединилась к Зауэру, чтобы отыскать свою семью. Кажется, это сработало. В каком-то смысле.

Зауэр поднял голову и кивнул Норе:

– Эта ведьма не покинет Межоблачье живой.

– Если тебе нужна семья, буду счастлив стать ею для тебя. Показать, откуда родом твоя мать и наш род, – сказал Малек, приближаясь к Норе и протягивая ей руки. Она помедлила, но взяла его ладони в свои и кивнула. Малек улыбнулся. – Эти семь лет стоили того, чтобы узнать: ты жива. Быть одной из её душ – значит быть лишь немногим больше, чем домашний скот или полено, годное для растопки очага. Это самый порочный вид колдовства – использование душ. Однако море больше ничего не может ей предложить. Ведьма подверглась изгнанию, когда соплеменники узнали, как далеко она может зайти ради власти. Так что теперь она обратила взор на короны на суше.

– Ведьма хочет править на земле, – понял Эрик, переваривая слова Малека. – Однако, поскольку здесь её магия не так сильна, она с самого начала знала, что ей понадобится больше душ и такой вид власти, который превозносится людьми. Вот зачем стали появляться призраки, уговаривающие людей продать души. Всё с той же целью ведьма заключала с разными королевствами сделки, сулившие ей земли и титулы. Всё ясно. Неясно лишь одно: как нам её остановить? Как снять проклятия?