— Инспектор! Подождите! — Ронин, не оборачиваясь, подошел к дверце. — Инспектор!.. — Дверца скользнула вверх. Кинув взгляд в глубь салона на оживившегося было Грабера, ронин неспешно обернулся. — Вот, возьмите деньги. Я сейчас занял. («Как же, занял. Кого ты лечишь, гробовых дел мастер! Снял со счета и наверняка не последние»). Здесь все, что вы просили. Все пятьсот.

— Очень хорошо. — Ронин вскинул руку, и купюры посыпались на тротуар. Он подхватил обмякшее тело. Подался назад, затаскивая его за собой в салон — от лишних глаз.

Грабер, сволочь, вместо того чтобы помочь, быстренько выскочил с другой стороны машины и, обойдя спереди, стал торопливо собирать деньги: слово «пятьсот» он хорошо расслышал.

Да черт с ним, так даже удобнее — места больше.

Из двери в заднее отделение выглянула Жен:

— Что тут у тебя? Очередной свидетель? Медицинская помощь требуется?

— Подкинь псиблокады шесть кубиков. У меня кончилась.

— Шесть? И все ему?..

— Этот слишком много знает. Прежде чем скрыться, она протянула влажный тампончик:

— На вот, хоть кожу продезинфицируй. Пока ронин дезинфицировал кожу, она вновь появилась, высыпала ему на протянутую ладонь горсть ампул:

— Шесть. Как раз последние.

Лошадиная доза. Ох и достали же вы меня, граждане свидетели, со своими глубоко упрятанными венами!..

Все. Дефицитный препарат кончился. С этой минуты начинаем плодить очевидцев.

Грабер, покряхтывая, залез в машину, потеснив бесчувственного очевидца. Впрочем, уже не очевидца. А просто постороннее бесчувственное тело, чьи денежки он только что прикарманил. Старый лис выглядел весьма довольным собой. Тронулись.

Ронин миновал пару кварталов, высматривая какой-нибудь безлюдный закуток, где можно было бы сбросить Скрыля.

Грабер хлопнул себя по коленям:

— Так. И что же у нас нового? — Скрыля он, конечно же, узнал: не зря пялился в монитор при снятии информации в ритуальном бюро.

— Похоже, что наш путь лежит в Кемерово.

— Ближе к делу, Бессон. К кому попал кейс?

— Видимо, к кому-то из команды «Боливии». А она сейчас, как ты понимаешь, в Кемерове.

— И что там, в этом Кемерове?

— Это еще предстоит выяснить. Раз новый мир — ясно, что там ведутся какие-то разработки. Значит, идет набор старателей.

— Нам что, предстоит стать старателями? — Новость, как ни странно, не испортила приподнятого настроения Грабера: после присвоения денег, которые к нему-то уж точно никакого отношения не имели, Грабер явно считал, что удача наконец собирается повернуться к нему лицом. Впрочем, ронин не был уверен, что это окажется лицо. Хотя — дело вкуса.

Избавившись от Скрыля в темной улочке возле помойки, они выехали на проспект и первым делом нашли на карте города интересующую их точку — Старательский порт, своего рода призывной пункт для граждан, желающих поковырять новые миры и заняться проходческой деятельностью.

Ронин послал запрос на адрес порта, и вскоре в их распоряжении был полный список уголков Вселенной, где требовалась дешевая рабсила, готовая героически вкалывать во благо человечества на ядовитых рудниках и в пыльных карьерах. К счастью, для человечества, для многих и очень многих его представителей, такая жизнь оставалась единственно возможной.

Им не пришлось даже штудировать перечень: Кемерово-Н2/04/00 оказалось в первой десятке, в графе «первоочередная потребность». Пробежав глазами нужную строку, ронин присвистнул. Брови Грабера взлетели вверх:

— Ого! Алмазные копи!

«Впрочем, — подумал ронин, — невелика удача и удивляться тут нечему». Понятно, что, открыв новый мир и просканировав его на предмет полезных ископаемых, «Боливия» получила директиву осваивать в первую очередь обнаруженные на планете крупные алмазные месторождения.

Энтузиазм Грабера был ему очень даже понятен. И этот энтузиазм наверняка разделяло изрядное количество трудового народа. Так что на «сборном пункте» предстоит ажиотаж. Им еще повезло, что набор пока не закончен. Ронин послал заявку, дав с коминса заранее подготовленные анкетные данные, добавляя только в графу «профессия» «вольный проходчик»: главное — забить место, пока не кончился набор. А выправкой документов можно будет заняться в ожидании очереди на их проверку.

Покончив с этим, задал автопилоту маршрут и отправился в кузов к Жен, прихватив с собой Грабера надо было заняться предварительной подготовкой, то есть приведением своих «бойцов» в вид, соответствующий общепринятым представлениям о старателях, только что вернувшихся с какого-нибудь астероида и вновь болтающихся в поисках работы.

Яйцеголовому менять внешность даже ни к чему — после ранения и регенерации у него вид человека, не вылезавшего с астероида лет десять. И кожа, как у лернейской жабы. А манеры… Ну что ж, в карьерах считают, что каждый вернувшийся с «холода» имеет законное право на личные приколы. Главной деталью маскировки остается коронный парик, скрывающий ту самую примету, которая могла бы засветить всю компанию.

А вот Грабер с его холеной мордой — другое дело. Пришлось лису надевать маску и терпеть. Не так-то просто создать характерные крупные поры на коже, матово-серый цвет лица, пятна лучевых ожогов и воспаленные глаза. Вот пусть терпит.

Жен тоже подверглась «перелицовке» — шашни с президентским отпрыском, красочно описанные журналистами, сделали ее портрет весьма популярным во всех уголках Вселенной, отмеченных скоплениями сапиенсов. Она перенесла процедуру на удивление спокойно, уточнила только у ронина состав геля, чтобы быть уверенной, что он полностью рассосется через положенные двадцать четыре часа. Кроме того, ронин провел ей небольшую коррекцию пси-контура движений.

Себя он, разумеется, тоже не обидел новой корявой физиономией, не забывая, кстати, каждый раз вводить на коминс информацию с маски для корректировки базовых портретов на будущие документы.

Потом настала очередь рук: микроинъекции в суставы должны сделать их более естественными для рук проходчиков. Тут с Жен возникли проблемы: когда он подступился к ней с инъектором, она по-детски спрятала руки за спину, при этом решительно, вовсе не по-детски заявив:

— Это мне ни к чему!

Ронин поднял на нее суровый взгляд. Для любого мужика, находящегося у него в подчинении, такого взгляда было бы вполне достаточно, чтобы предъявить руки ему на экзекуцию. Что же касается Жен, то она, не поведя и бровью, отрезала: Забудь.

С женщинами командный тон себя явно не оправдывал. Здесь требовались уговоры и убеждения, на которые сейчас, как и всегда, не было времени. И все-таки ронин попробовал:

— Пойми, что это те самые мелочи, по которым узнают вольных проходчиков. Мы должны выглядеть как кондовые «кроты», чтобы ни одна зараза даже носом в нашу сторону не повела!