— Да.

— А почему тогда никто об этом не говорит?

Желудь молча пожал плечами.

Но Синегривка и без него знала ответ.

— Потому что, если это откроется, все будут опозорены. И Грозовые коты, которые вырастили Ветреницу в своем племени, и воины Ветра, которые не смогли оставить ее у себя. Поэтому все предпочитают закрыть на это глаза и забыть. Ты хочешь, чтобы наши дети росли так?

— Если я перейду в Грозовое племя, они будут полноправными Грозовыми котами, — напомнил Желудь.

— И ты готов… сделать это ради меня? — прошептала Синегривка, во все глаза глядя на него.

— Конечно. Я готов на все ради тебя и ради наших детей.

— Но ведь ты хочешь стать предводителем! Перейдя в Грозовое племя, ты навсегда лишишься этой возможности. Ты всегда будешь чужаком.

Желудь вздохнул и отвел глаза.

— Ну что ж, переживу. В Речном племени пруд пруди котов, которые хотят быть предводителями! Не всем же достается такая честь. И потом, быть предводителем — не единственное, ради чего стоит жить.

— Но ты можешь им стать! — закричала Синегривка.

Она была в отчаянии. Как она могла заставить Желудя отказаться от своей мечты?

— Ты не можешь уйти из своего племени!

— Тогда ты уходи из своего и приходи жить к нам!

— Не могу.

— Если ты боишься плавать, то я научу тебя, как обещал.

— Дело не в этом. — Синегривка вспомнила Остролапа и огонь властолюбия, светившийся в его глазах.

В ушах у нее снова прозвучали слова Гусохвоста: «В его лапах — кровь. В твоих — огонь».

— Я нужна своему племени.

Глаза Желудя сверкнули.

— Мне ты тоже нужна.

Синегривка медленно покачала головой.

— Нет, не нужна. Я воспитаю этих котят в Грозовом племени. Все будут думать, что их отцом был кто-то из Грозовых котов.

Желудь резко отстранился от нее.

— Ты дашь им приемного отца?

— Нет, — прорыдала Синегривка. — Но я не вижу никакого другого выхода! Неужели ты не понимаешь? Ради будущего наших детей я должна выдать их за чистокровных Грозовых котов!

— А как же я? — тихо спросил Желудь.

Синегривка злобно оскалила зубы.

— Это мое дело! — прорычала она и вскочила, готовясь уйти. — Это я ношу котят! И это я буду растить их без отца! Ты тут ни при чем.

— Это не так, — глухо возразил Желудь. — Если хочешь, я с радостью объявлю всему лесу о своем отцовстве.

Синегривка вдруг почувствовала, как что-то шевельнулось у нее в животе. Котята начали толкаться. Знают ли они о том, что происходит?

«Все будет хорошо, мои маленькие», — мысленно пообещала она, поворачиваясь в сторону леса.

— Если ты передумаешь, я всегда буду рядом, — крикнул ей вслед Желудь. — Я люблю тебя, Синегривка. Что бы ни случилось, эти котята всегда будут моими детьми!

В животе у Синегривки громко урчало от голода, когда она возвращалась домой через лес. Как она ни старалась, ей не удавалось отогнать от себя воспоминание о Желуде и грусти в его погасших глазах. Голые ветви деревьев скрипели и раскачивались над ее головой, а высокие заросли по обеим сторонам тропинки сморщились и почернели от холода. Неужели она когда-то бегала здесь в детстве? Гонялась за Белогривкой среди деревьев, ловила первую дичь, училась охотиться и драться? Разве в то время она могла знать, что уже никогда не будет такой счастливой и беззаботной?

Теперь все изменилось. Даже деревья казались чужими и незнакомыми.

— Синегривка!

Дроздовик стоял на тропинке в нескольких шагах от нее, его светлая серо-бежевая шерсть почти сливалась со стеной опаленного морозами орляка.

— Ты в порядке? — с участием спросил он. Синегривка, не поднимая головы, подошла ближе.

— Просто иду домой.

Но Дроздовик не отошел в сторону и не уступил ей дорогу. Вместо этого он поднял хвост, преграждая ей путь.

— Подожди, — сказал он.

Синегривка подняла голову и даже растерялась, увидев в его глазах сочувствие и нежность.

— Розохвостка только что поздравила меня с будущим отцовством, — тихо сказал Дроздовик.

Земля уплыла из-под лап Синегривки.

— Как она могла?! Она ведь обещала не говорить!

— Значит, это правда? Ты ждешь котят?

— Мне так жаль, Дроздовик. Прости меня, если сможешь. Но я не говорила ей, что их отец — ты, — бессвязно лепетала Синегривка. Она была в таком ужасе, что не могла подобрать слова.

— Она просто догадалась о котятах, ну и предположила… самое очевидное… То есть, я хотела… — она замолчала, испугавшись, что проговорится.

— Значит, у тебя будут котята? — повторил Дроздовик.

— Да, — зажмурившись, выпалила Синегривка. Она ждала, что Дроздовик спросит, кто отец этих котят. И зачем она лгала. И почему держала все в секрете. Но он просто стоял и смотрел на нее.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он снова заговорил.

— Я не буду спрашивать, кто их отец, — очень тихо сказал Дроздовик. — Это меня не касается. Я знаю, что у тебя есть причина держать его имя в тайне.

Синегривка принялась обдирать растущие вдоль дороги папоротники.

— Мне жаль, что все случилось так, как случилось. Поверь, я хотела бы, чтобы все было иначе. Я знаю, что была бы счастлива с тобой. Но все так запуталось, и вот… Не знаю, что теперь делать.

Дроздовик смущенно переступил с лапы на лапу.

— Если хочешь, можешь сказать всем, что я отец твоих котят. То есть, если тебе так будет проще.

Синегривка молча уставилась на него.

— Ты правда готов на это?

Великое Звездное племя! Неужели она не единственная, кто готов пожертвовать собой ради этих котят?

— Ну да, — кивнул Дроздовик. — Ты же знаешь, что я люблю тебя, Синегривка. Я сделаю все на свете ради тебя, честное слово. И я буду любить этих котят, как своих.

— Я… не могу этого допустить, — начала Синегривка. — Я не могу позволить тебе…

Дикий визг прорезал воздух.

Дроздовик насторожил уши.

— Судя по крикам, Остролап и Коготь застигли нарушителя на нашей территории! Им может понадобиться помощь!

Развернувшись, он бросился в сторону реки, откуда доносился шум.