Вдвоем мы прокрались через темную кухню и выбрались на заднюю веранду. Я уже собиралась сбежать по ступенькам вниз, когда Джон поймал меня за руку.

– Эй, не спеши! Погоди немного.

– А как же Сара Бет?

Он улыбнулся. Луна осветила его лицо, и я подумала, какая красивая у него улыбка.

– Сара Бет может немного подождать, ничего с ней не случится.

И он шагнул ко мне, но я попятилась, разом припомнив все, что тетя Луиза говорила мне о мужчинах.

– Ты меня боишься?

Я покачала головой. Луна зашла за тучу, и над нами пронесся легкий ночной ветерок, который принес запах дождя и шорох кипарисовых листьев.

– Что это за шум? – спросил Джон.

– Деревья шумят. Говорят, что в стволе каждого кипариса навеки заключена чья-то неприкаянная душа. Когда дует ветер, души плачут и жалуются на свою судьбу.

– Должно быть, так и есть. От этого звука как-то тревожно… прямо мороз по коже!

Мы оба посмотрели в сторону болот. В свете скрытой за облаком луны серебрились только верхушки кипарисов; пространство под ними тонуло во мраке, словно луне было не под силу озарить своими лучами всю болотистую равнину целиком. Насколько я помнила, даже самыми светлыми ночами в болотах было намного темнее, чем на твердой земле, словно их отделяла от нашего мира какая-то невидимая граница.

Некоторое время мы с Джоном смотрели друг на друга и молчали, прислушиваясь к ночным звукам: голосам древесных лягушек и шороху ветвей на ветру. Наконец Джон негромко спросил:

– А ты веришь в духов?

Я хотела покачать головой, но передумала.

– Понимаешь, я не должна в них верить… по крайней мере, тетя Луиза и отец Беркли говорят, что это неправильно, но мне почему-то кажется, что земная жизнь не всегда кончается тогда, когда она… кончается. Я имею в виду – может, каким-то людям позволено задержаться… или ненадолго вернуться, чтобы доделать то, что они не успели сделать при жизни. Или чтобы просто попрощаться…

Тут я подумала о своей матери – о том, как я часами сидела в темноте перед зеркалом и ждала, чтобы она пришла сказать мне свое последнее «прости». От кого-то я слышала, что иногда дорогой тебе человек, который недавно умер, может ненадолго отразиться в стекле, чтобы передать свое последнее послание. До сих пор я частенько заглядывала в зеркало по вечерам, но признаваться в этом Джону я не собиралась.

– Я уверен: если бы духи действительно существовали, они бы жили только на болотах. – Джон снова шагнул вперед, и на этот раз я не отступила. – Уилли говорит, что зимой они пересыхают и при желании их можно пересечь из конца в конец, даже не замочив ног. Ты никогда не пробовала проделать что-нибудь в этом роде?

– Нет. Тетя Луиза говорит – мне нельзя, потому что это слишком опасно. В болоте водится много больших ядовитых пауков… бр-р! А еще там встречаются рыси.

Он поднял руку, чтобы коснуться моих волос, а я подумала, что, наверное, пропустила одну-две папильотки.

– Ты всегда делаешь только то, что тебе говорят?

Я посмотрела в его глаза, которые блестели в лунном свете как звезды, хотя, быть может, это было только мое воображение.

– Да, – ответила я тихо. Мне хотелось объяснить ему, что я слушаюсь старших не потому, что боюсь наказания, а потому, что мне не хочется разочаровать моих тетю и дядю, как я разочаровала свою мать. Что я буду делать, если и они меня бросят? Но я ничего не сказала – просто не успела, потому что почувствовала на своих губах нежное прикосновение его губ, и все слова мигом вылетели у меня из головы.

Наконец он отстранился.

– Сколько тебе лет?

– Шестнадцать. – Его поцелуй странным образом придал мне смелости, и я в свою очередь спросила: – А тебе?..

– Двадцать один.

Я задумалась.

– Дядя Джон на шесть лет старше тети Луизы.

Его зубы снова сверкнули в лунном свете.

– Ты никак делаешь мне предложение?..

Кровь прихлынула к моим щекам. Думаю, я покраснела как помидор, и мне оставалось только надеяться, что в темноте Джон ничего не заметит.

– Вовсе нет! – воскликнула я и добавила, чтобы скрыть смущение: – Так ты поэтому не пригласил меня сегодня в эту вашу «забегаловку»? Потому что я еще маленькая? Между прочим, Сара Бет старше меня всего-то на один год: ей сейчас только семнадцать.

– Нет, Аделаида, не поэтому. – Он перестал улыбаться и наклонился ближе, заслонив свет луны. – Просто мне бы не хотелось тебя… испортить. Ты – чистая, честная, хорошая девушка, а этот мир слишком груб и грязен. Такой человек, как ты, ни за что не стал бы отплясывать на столе в подпольном салуне – я, во всяком случае, не хотел бы когда-нибудь увидеть подобное. Нет, Аделаида Уокер, ты не похожа на других девушек, и как раз это мне в тебе очень нравится.

– Я умею танцевать, – возразила я. – Чарльстон. Сара Бет меня научила!

Его непонятные слова несколько сбили меня с толка, но вместо того, чтобы прислушаться к ним как следует, я подумала о другом – о том, какой скучной и правильной я ему кажусь. Ни дать ни взять – ребенок, который все еще ходит на помочах у своих родителей.

Джон запрокинул голову и рассмеялся так громко, что я испугалась, как бы он не разбудил тетю и дядю.

– Хорошо, как-нибудь мы с тобой обязательно станцуем чарльстон. И другие танцы, если захочешь, – сказал он, снова наклоняясь вперед, чтобы коснуться губами моей щеки. Но когда Джон уже хотел отстраниться, я схватила его за руки.

– А почему ты не познакомил меня с теми людьми? Ну, с теми, которых мы встретили на старой плантации?..

Джон перестал улыбаться. Во всяком случае, его зубы больше не блестели в свете луны, да и настроение его переменилось. Я поняла это мгновенно – не знаю как, но поняла.

– Не думай о них, Аделаида. Я не представил им тебя, потому что они не имеют никакого отношения ни к тебе, ни к твоей жизни. Скорее всего, ты вообще их больше никогда не увидишь.

Я подумала, что сам Джон не очень удивился, когда увидел на поляне перед негритянской хижиной незнакомых людей. Похоже, он-то отлично знал, кто они такие и что они тут делают. Да и чернокожего мужчину Джон назвал по имени, значит, они уже были знакомы.

– А как насчет тебя? Они имеют отношение к твоей жизни?

Он слегка сжал мои руки в своих.

– Сейчас – да, имеют, но это не будет продолжаться вечно. Я просто пытаюсь заработать денег, чтобы открыть свой бизнес – только и всего. Как только у меня соберется достаточная сумма, я… В общем, не думай об этом. – И Джон снова меня поцеловал, отчего все мысли у меня в голове окончательно перепутались. Я даже не спросила его, каким образом знакомство с этой странной парой может помочь ему заработать денег. Когда же я немного пришла в себя, оказалось, что Джон уже ведет меня по направлению к парадному крыльцу.