— Я тебе верю, Захар, — дышу ему в шею. — Прости, что все испортила. Мне так давно хотелось с тобой этим поделиться. Тем, что я так долго чувствовала.

— Делись. Всем, что тебя беспокоит. И спрашивай, если что-то непонятно или сомневаешься.

— Я попробую, — тянусь к его губам. — Поцелуй меня, — путаюсь пальцами в его волосах, слегка массируя голову.

Захар довольно жмурится и томительно сладко выполняет мою просьбу, проведя языком по губам и толкнувшись им мне в рот.

Глава 38

Стася

Звонок в дверь отрывает меня от учебников.

Утром папа забрал Захара, а я села заниматься. И так пропустила много с этими внеплановыми приключениями. Хватит. Иначе точно провалю экзамены и не поступлю.

Разминая затекшую шею, иду открывать. Не глядя в глазок, дважды проворачиваю внутренний замок и распахиваю дверь.

— Ой… — удивленно отхожу в сторону, пропуская в прихожую подругу и двух неожиданных сопровождающих.

— Ты не рада нас видеть? — скалится Клим, вручая мне картонную коробку с узором и надписью «Торт». — А мы с подарками, — подмигивает парень.

— Я очень рада, — отмираю. — Просто не ожидала. Привет, Август, — неловко улыбаюсь.

— Так, — Клим подхватывает Сашу под руку, — мы ставить чайник и резать торт, а вы тут поговорите. Обещаю, подслушивать не будем.

И я понимаю, как сильно по ним соскучилась. По всем ним. По спокойной Саше, вечно находящейся в поисках того самого, идеального парня. По ехидным ухмылочкам Клима и по теплому взгляду Августа. Это моя новая жизнь, здесь, в новом городе, который перестал быть чужим, потому что в нем живут все эти люди.

— Стась, — Август делает шаг ко мне и берет за руку, — прости, что пропал. Помню, сам говорил про дружбу. И я не лгал. Мы можем быть друзьями. Мне нужно было немного времени, чтобы принять это и перестроиться. Планы изначально были другие, ты же знаешь.

— Знаю. Ты тоже прости. С моей стороны это было неправильно, давать тебе надежду на что-то большее.

— Простил. И чертовски испугался за тебя, когда узнал о случившемся. Клим, кстати, прав. Мы привезли тебе подарок. И если что, Захар знает, что мы здесь.

— Ты с ним говорил?

— Да. Успели пообщаться. Мы большие мальчики, Стась. Обсудили. Я понял. Он извинился. Все хорошо. Пойдем к ним? — кивает в сторону кухни.

— Конечно.

Ребята уже освободили стол от моих учебников. Аккуратно сложили их на подоконник. Саша дорезает торт. Клим шарит по шкафчикам в поисках чашек. Находит. Кидает в них пакетики, заливает кипятком. Нормального чая у нас пока тоже нет. Купим, когда переедем. Это жилье непостоянное и пакетики вот тоже одноразовые. Символично.

Рассаживаемся за столом. Я устраиваюсь ближе к Саше и крепко ее обнимаю.

— Как ты?

— Лучше. Тебе досталось сильнее, — подруга обнимает меня в ответ.

Парни со стонами закатывают глаза и прикалываются над нами.

— Придурки, — хором ставим им диагноз.

Август достает из кармана штанов телефон, что-то ищет, протягивает мне. На экране на паузе видео и то, что я вижу на замершей картинке, вызывает волну озноба. Настроение стремительно падает. Соловьев с Васильевым…

— Не-не-не, это не для того, чтобы ты грустила, — быстро поясняет Клим. — Наоборот. Саша, ты тоже смотри. Это кино для вас обеих. Надеюсь, вас не стошнит, — младший Зорин тащит подальше от меня блюдечко с тортом.

Включаю.

Заснеженный пустырь. Машина Августа. Оба брата выходят из нее.

А кто же тогда снимает?

Парни подходят к пассажирским дверям и за шкирку выкидывают оттуда наших одноклассников. Пока нам хорошо видно только Гришу. Клим уронил его в сугроб и пнул ногой, чтобы тот поднялся.

Соловьев начал материться, угрожать отцом. Ничего нового.

Август притащил Васильева и началась драка. Точнее не драка. Избиение двух парней братьями Зориными.

Прикрыв рот ладошкой, смотрю, как Клим наносит удары кулаками Грише прямо по лицу. Август не отстаёт и Васильеву сильно достается коленом в живот.

Соловьев сплевывает кровь на белый снег. Упрямо поднимается. Клим наносит ему еще один удар. Гриша падает. Его поднимают за куртку и ставят на колени. Август рядом роняет Васильева.

Оператор обходит по кругу двух перепачканных в снегу парней с сильно разбитыми лицами.

— А теперь что надо сказать? — зло рычит Клим, дернув за волосы Гришу.

Саша охает. Да, такими этих парней мы даже не представляли. Это совсем не те милые мальчики, сидящие сейчас с тортиком на маленькой кухне. Они сильные, опасные и очень злые на тех, кто обидел нас с Сашей.

Удивительно, но Гриша больше не огрызается и не спорит. Он тяжело дышит, вытирая кровь с подбородка.

— Ну же. Мы репетировали в машине, — давит Август. — Что сейчас надо сказать на камеру?

— Стася, — первым хрипит Гриша, снова стирая кровь с лица, — прости за то, что я сделал. Я дебил.

— Саш, — к нему присоединяется Васильев, — и ты меня прости. Я не хотел напугать. И ты это… — парень опускает голову, выдыхает, поднимает взгляд в камеру. — Нравишься мне. Вот. Я не хотел, чтобы так… Прости.

— Как трогательно, — холодно комментирует Клим. — В общем, девчонки, — он смотрит в камеру, — нас тоже простите за то, что не было рядом и сразу не смогли решить эту проблему.

Видео заканчивается. Поднимаю шокированный взгляд поверх телефона на невинно хлопающего ресницами Клима. Август забирает у меня свою трубку, касается пальцами руки.

— Стась?

— Вы ненормальные! Знаете об этом? — мой голос неожиданно срывается на нервный хрип.

— Знаем. Я же говорил тебе, мы не такие белые и пушистые, как ты думаешь, — напоминает Клим. — Да-да, — улыбается он, — я страшная и злая бяка.

— Спасибо… — не знаю, что еще нужно говорить в такой ситуации. — А как вы их вытащили? Они же под домашним арестом? — вспоминаю я.

— Брату своему спасибо скажи. Он поспособствовал.

— То есть, Захар знал?

— Конечно, — подтверждает Август. — Напрямую участвовать не мог. Он здесь тебе был нужнее, но нашу идею поддержал и помог реализовать. Пацанов вернули домой. Не совсем в целости и сохранности, но они будут молчать. А даже если ляпнут, нам все равно ничего не будет.

— Ешь